Но мы не только пишем. Много времени тратится, например, на потребление видеоконтента или приобретение причудливых товаров. Но даже здесь, как мы потом увидим, логика алгоритмов означает, что зачастую мы, в известном смысле, создаем коллективный контент. Именно это позволяют делать большие данные: мы пишем даже тогда, когда ищем, листаем, водим курсором мыши, смотрим и переходим со страницы на страницу. В этом странном мире алгоритмизированных товаров, видео, изображений и вебсайтов от насилия, эротики, анимированных фантазий, предназначенных для детей, на YouTube до футболок с надписью Keep Calm and Rape («Сохраняйте спокойствие и насилуйте») неосознанные желания, зарегистрированные таким образом, вписываются в новую вселенную товаров. Это «современная вычислительная машина», о которой говорил Лакан: машина «гораздо опаснее атомной бомбы», потому что может победить любого противника, вычислив при наличии необходимых данных бессознательные аксиомы, которые управляют поведением человека. Мы пишем машине, она собирает и объединяет наши желания и фантазии, разбивает их по рынкам и возрастам, а потом продает обратно нам под видом товаров.
И поскольку мы пишем все больше и больше, письмо просто стало еще одной частью нашего экранного существования. Говорить о социальных медиа значит, говорить о том, что наша социальная жизнь все больше и больше становится средством. Онлайновые заменители дружбы и любви лайки и им подобное значительно снижают долю взаимодействия, при этом взаимодействия становятся более непостоянными.
5Гиганты социальной индустрии любят утверждать, что нет ничего плохого в тех технологиях, которые невозможно исправить другими технологиями. Неважно, в чем проблема, решение найдется всегда: так сказать, аналог «незамысловатого приема».
Facebook и Google вложили средства в разработку инструментов для обнаружения фейковых новостей, а Reuters создало свой собственный алгоритм выявления ложных сообщений. Компания Google спонсировала британский стартап Factmata, который разрабатывал инструменты автоматической проверки фактов, включая, скажем, показатели экономического роста или число иммигрантов, прибывших в США за прошлый год. Twitter использует инструменты, созданные IBM Watson, которые позволяют выявлять случаи кибербуллинга, тогда как проект Google под названием Conversations AI обещает находить агрессивно настроенных пользователей с помощью современной технологии ИИ. А поскольку появилось больше людей, склонных к депрессиям и суициду, генеральный директор компании Facebook Марк Цукерберг анонсировал новый инструмент для борьбы с депрессиями. По словам Цукерберга, ИИ способен определять суицидальные наклонности пользователей даже быстрее, чем их близкие и друзья.
Но у гигантов социальной индустрии все чаще появляются предатели, сожалеющие о том, что помогали создавать те или иные инструменты. Например, Чамат Палихапития, канадский венчурный инвестор с филантропическими идеями, бывший руководитель Facebook, которого замучила совесть. Владельцы технологий, по его словам, «создали инструменты, разрывающие социальную структуру общества». Он обвиняет «кратковременные, дофамин-зависимые петли обратной связи» социальных сетей в том, что они «продвигают дезинформацию, подменяют факты» и дают манипуляторам доступ к бесценному инструменту. По словам Чамата, он даже «близко не подпускает своих детей к этой дряни».
Возможно, вам хочется думать, что какой бы ни была темная сторона социальной индустрии, это всего лишь случайный побочный эффект. Но вы ошибаетесь. Шон Паркер, хакер-миллиардер из Виргинии, основатель файлообменной сети Napster, был одним из первых инвесторов Facebook и первым президентом компании. Теперь же по идейным соображениям Паркер отказался от подобной работы. Платформы социальных медиа, объясняет он, основаны на «петле обратной связи по социальной валидации», что гарантированно позволяет им по максимуму монополизировать пользовательское время. «Именно это придумал бы такой хакер, как я, потому что мы играем на уязвимости в психологии человека. Основатели, создатели все всё понимали. Но от затеи все равно не отказались». Социальная индустрия породила машину, вызывающую зависимость, не случайно, а осознанно, чтобы вернуть стоимость венчурным инвесторам.
Еще один бывший консультант Twitter и руководитель Facebook, Антонио Гарсия Мартинес, объяснил возможные политические последствия. Гарсия Мартинес, сын кубинских эмигрантов, заработавший состояние на Уолл-стрит, был продукт-менеджером в Facebook. Так же, как Паркер и Палихапития, он не самым лестным образом отзывается о своих бывших работодателях. Особенно Мартинес подчеркивает способность Facebook манипулировать своими пользователями. В мае 2017 года, после публикации документов, попавших в газету The Australian, стало известно, что руководство Facebook обсуждало с рекламодателями идею использования алгоритмов для определения настроений тинейджеров и управления ими. Стресс, беспокойства, провалы Facebook собирал все. По словам Гарсия Мартинеса, просочившаяся информация не только была достоверной, но и имела политические последствия. При наличии достаточных данных Facebook вполне мог выбрать конкретный слой населения и обрушить на него рекламу: показатель кликабельности CTR (отношение числа кликов на рекламное объявление к числу показов) никогда не врет. Но также он мог, и это подтверждает популярный в компании анекдот, запросто «организовать выборы», просто запустив в день X соответствующее напоминание.
Ситуация совершенно беспрецедентная, и она так быстро развивается, что мы едва можем отследить, где сейчас находимся. И чем больше развиваются технологии, чем больше добавляется тех новых слоев аппаратного и программного обеспечения, тем сложнее все изменить. Это дает техническим магнатам уникальный источник власти. Как выражается гуру Кремниевой долины Джарон Ланье, им незачем нас убеждать, когда они могут непосредственно манипулировать нашим восприятием мира. Технические специалисты дополняют наши ощущения веб-камерами, смартфонами и постоянно увеличивающимся объемом цифровой памяти. Поэтому небольшая группа инженеров способна «с неимоверной скоростью изменить будущее человеческого восприятия».
Мы пишем, и пока пишем мы, пишут нас. Точнее, нас как общество записывают на жесткий диск, чтобы мы не могли ничего удалить, не разрушив при этом до основания всю систему целиком. Но в какое же будущее мы себя вписываем?
6С появлением и распространением cети и моментальных сообщений мы поняли, что любой из нас может стать автором, публиковаться и найти собственную аудиторию. Никто из имеющих доступ в интернет не может быть исключением.
Благая весть для всех демократизация письма пойдет на пользу демократии. Нас спасет текст, Священное писание. У нас могла быть утопия письма, новый образ жизни. Почти шестьсот лет стабильной печатной культуры подходили к концу, и мир вот-вот должен был перевернуться вверх дном.
Мы бы наслаждались «творческой автономией», свободной от монополий старых СМИ и их однобокого мнения. Мы бы нашли новые формы политического взаимодействия вместо партий, связанных древовидными онлайн-сетями. Внезапно бы собрались массы и обрушились на власть имущих, а потом так же быстро бы рассеялись, прежде чем их наказали. Анонимность позволила бы нам формировать новые личности, свободные от ограничений повседневной жизни, и избегать надзора. Были так называемые «твиттер-революции», которые ошибочно воспринимали как возможность образованных пользователей социальных сетей обыгрывать изжившие себя диктатуры и ставить под сомнение сказанную ими «стариковскую чепуху».
Но потом почему-то вся эта техноутопия предстала в какой-то искаженной форме. Анонимность стала основой для троллинга, ритуального садизма, агрессивного женоненавистничества, расизма и альтернативных субкультур. Творческая автономия переросла в фейковые новости и новую форму развлекательной информации. Массы превратились в толпы палачей, часто нападающих на самих себя. Диктаторы и другие сторонники авторитарной власти освоили Twitter и научились его чарующим языковым играм, как научилось и так называемое Исламское государство, чьи первоклассные профессионалы, владеющие всеми тонкостями онлайновых медиа, делают вид, что все обо всем знают. Соединенные Штаты избрали первого в мире Twitter-президента. Киберидеализм превратился в киберцинизм.
За всем этим, как безмолвная махина, скрывалась сеть глобальных корпораций, фирм по связям с общественностью, политических партий, медиакорпораций, знаменитостей и всех тех, кто привлекает бо2льшую часть трафика и внимания. Им тоже, как и усовершенствованному киборгу из «Терминатора-2», удалось с высокой точностью сымитировать человеческие голоса, безразличие, иронию и задушевность. Будучи, согласно законодательству США, юридическими лицами, эти корпорации очень тщательно воспроизвели индивидуальность: они скучают по вам, они вас любят, они просто хотят, чтобы вы смеялись возвращайтесь, пожалуйста.