Сергей слушал старика, всматриваясь в скалу, прозванную Скалой любви. Там, на небольшой пологой поляне крутого склона, собиралась молодежь или влюбленные тайком назначали свидание. Отдельные прыткие смельчаки лазали и на саму скалу, пытаясь доказать любаве смелость, умение и отвагу. Скала, изрытая временем, обветренная и серая, казалась гигантским зубом, торчащим над рекой. Видная издали, служила ориентиром для древних путников удэге, тазов, хунхузов, китайцев, русских первопоселенцев.
Сергей пытался представить себе быт, связанный с тайгой, добыванием дров на зиму, выращиванием пшеницы и овса, ячменя, кукурузы. Ведь надо же было питаться, делать заготовки в зиму, всё это сохранить. И выживать среди зверья, окружающего посёлок. Богатством для семьи были корова и лошадь, главные кормильцы крестьян. Чего стоило их сберечь от тигров, выгоняя скотину по утрам на дневной выпас в окрестности Он представил себя пастухом и подумал, что бы он мог сделать, если зверь вдруг нападет на животное. Да, без ружья в тайге делать было нечего.
Сейчас его так и подмывало расспросить про клад икон, спрятанный староверами в горах. И он задавал себе вопрос: а для чего это вообще ему нужно? Ради любопытства одно дело. За спрос не дадут в нос. С другой стороны, кто же так ему прямо и скажет: «сходи туда, принеси их, в музей сдай, спасибо получишь». Для религиозных людей это действительно клад, привезенный сюда из глубины веков. И не в музее им место, пока жив хоть один из наследников. И Фёдор Басаргин, и потомки Сотникова на него имеют право, и дети Мурачева, и те, кто разбрёлся по запрятанным в тайге поселениям.
Семён Степанович, а вы про клад икон староверов ничего не слышали?
Сотников привёл нас на Фудзин, под перевал, Лужки так место то прозвали. Дочка его да внучки, может, что и знают, да разве покажут? Да и можно ли то кладом назвать? Схорон есть где-то. Иконы старые, в медных да позолоченных окладах. Утварь разная, серебряный крест, кадило и всё остальное понемногу. Ларец небольшой. На службу-то сейчас не собираются. Всяк сам по себе живет, на родовые иконы молятся. Вон и в моём доме клад такой в красном углу, иконостас с лампадкой. Заходи в дом, полюбопытствуй.
Да как-то неудобно, застеснялся Сергей.
Заходи, кваском угощу. А то я стомился с работы. Квасок на чёрных сухариках, домашний, ты такого не пробовал, поди.
Старик собрал инструмент, Сергей взял у него топор и колун, понёс под навес в ограду. На веранде сняли обувь и верхнюю одежду. Открыв дверь и пропустив вперед Сергея, грузный старик грохнулся за порогом комнаты на колени, бросил искоса на гостя взгляд с осуждением, что не поклонился иконам, и легко и искренне стал креститься, всякий раз наклоняясь лбом до пола. Старик шептал молитву «Отче наш», благодарил, что дал ему возможность трудиться, за хлеб и достаток в доме, за здоровье, отпущенное ему, жене, детям и внукам.
Сергей оторопело смотрел на эту картину из неведомой ему сказки. В углу над столом иконы поблескивали мутным цветом позолоты, тёмными красками сурово и участливо проглядывали лики Богородицы с младенцем Иисусом на руках, Святого Николая, Семистрельницы, другие незнакомые ему образы. Икон много, небольших и средних размеров. Сергей переводил взгляд то на своего знакомого, так неожиданно открывшегося перед ним, то на иконы, освещаемые лампадкой и лучами уходящего солнца за окном, то на вычищенный до блеска пол. Кругом царит безупречная чистота и опрятность.
Семён Степанович легко поднялся с колен, предложил помыть руки в рукомойнике, пригласил за стол. В дом вошла старушка, с платочком на голове, добрыми голубыми глазами окинула гостя, поставила на стол глиняный кувшин с квасом, кружки.
Кушайте на здоровье, тихим мягким голосом пропела она и вышла из комнаты.
За что честь такая? Не пойму, спросил Сергей, с удивлением обращаясь к хозяину, старшему на все шестьдесят с гаком лет.
Ну, если сейчас не понял, доживешь до моих лет поймёшь.
А я слышал, что если староверы в тайге и дадут воды напиться, то посуду эту уже поганой считают.
Всякий человек по-своему чтит свою веру. Не суди и не судим будешь. Не осуждай. А от людей не спрятаться. Вон сын у меня бригадир лесорубов. Уважаемый человек. Жена его учительница, из православных, крещёная, но атеистка, говорит. Пионеркой и комсомолкой была. Да и мы своим детям не перечили, смирились. Вера, она ведь тоже всякая бывает. Без веры нельзя. И без школы нельзя.
Семён Степанович легко поднялся с колен, предложил помыть руки в рукомойнике, пригласил за стол. В дом вошла старушка, с платочком на голове, добрыми голубыми глазами окинула гостя, поставила на стол глиняный кувшин с квасом, кружки.
Кушайте на здоровье, тихим мягким голосом пропела она и вышла из комнаты.
За что честь такая? Не пойму, спросил Сергей, с удивлением обращаясь к хозяину, старшему на все шестьдесят с гаком лет.
Ну, если сейчас не понял, доживешь до моих лет поймёшь.
А я слышал, что если староверы в тайге и дадут воды напиться, то посуду эту уже поганой считают.
Всякий человек по-своему чтит свою веру. Не суди и не судим будешь. Не осуждай. А от людей не спрятаться. Вон сын у меня бригадир лесорубов. Уважаемый человек. Жена его учительница, из православных, крещёная, но атеистка, говорит. Пионеркой и комсомолкой была. Да и мы своим детям не перечили, смирились. Вера, она ведь тоже всякая бывает. Без веры нельзя. И без школы нельзя.
Сноски на сайты писателя и интернет магазиныhttps://www.litres.ru/gennadiy-aleksandrovich-isikov/nasledniki-dersu-kniga-1-paseka/?lfrom=430652910https://www.litres.ru/gennadiy-aleksandrovich-isikov/nasledniki-dersu-kniga-2-zdravstvuy-sinyaya/?lfrom=430652910https://www.litres.ru/gennadiy-aleksandrovich-isikov/hronika-prestupleniya-protiv-rossii/?lfrom=430652910
https://www.super-izdatelstvo.ru/product/nasledniki-dersu-kniga-pervaya-paseka
https://www.chitai-gorod.ru/catalog/book/1274548/
аудиокнига http://inwriter.ru e-mail: pr@ilitres.ru/gennadiy-isikov/nasledniki-dersu-kniga-1-paseka-63078561/#play_nownwriter.ru
http://lp.izdatelstvosuper.ru/isikov сайт писателя
http://inwriter.ru/members/isikov-gennadii-aleksandrovich.html интернациональный союз писателей
https://selfpub.ru/books/479266/?currentTab=publication кабинет в самиздат ЛитРес
Судостроительный колхоз «СМЫЧКА»
Борбат Сергей Владимирович родился в 1951 году в поселке Тетюхе-Пристань Тетюхинского района Приморского края. По образованию юрист правовед, ветеран МВД СССР. Детство прошло в поселке Смычка. В память о старшем поколении, тружениках колхоза «Смычка» написал историю создания рыболовецкого колхоза в период с 1930 по 1958 годы.
Поселок Смычка расположен на южном берегу бухты Тетюхе (Рудная), его история начинается с момента установления Маяка на мысе Бринера, где находился военный пост, и жили сигнальщики и связисты.
В этом благодатном месте владивостокский купец Васьков, именем которого названо озеро, в период НЭП поставил на берегу засолочные чаны и стал скупать по дешевке рыбу у китайцев и корейцев, на время путины привозил из Владивостока наемных рабочих, а с окончанием увозил, жили они в сараях, построенных из корья. Для себя Васьков построил летнюю дачу. Из старожилов Рудной Пристани Васькова никто не видел. Но в 1941 году из Смычки военкоматом были призваны два брата Васьковы, Валерий и Алексей Васильевичи, они погибли в ВОВ.
В начале XX века Приморье стало активно заселяться переселенцами из Украины. С прибытием в Ольгинский уезд их распределяли по селениям и рудникам.
В 1910 году из Черниговской губернии, Сумской области Украины, приехала семья Борбат Дмитрия Никифоровича, среди восьми детей был Илья, с его именем и связана история рыболовецкого колхоза Смычка.
В 1927 году крестьяне села Владимиро-Мономахово создали рыболовецкую артель «Деятель», председателем избран Мефодий Дмитриевич Борбат. База находилась в канале, рыбу ловили в очень удобной лагуне, прибрежной зоне бухты Тетюхе.
Разрозненные артели план по добыче рыбы не выполняли.
В 1928 году в Приморье вновь потянулись переселенцы из разных районов страны для освоения рыбных запасов у побережья Японского моря, горбуши, кеты, нерки, чавычи, кижуча, симы, иваси. Среднегодовой улов иваси достигал 1,128 тыс. центнеров. Было ее много. Камбала, навага, красноперка, окунь, сельдь. Огромные косяки мойвы. Лобан, пеленгас, корюшка. Треска, японский анчоус, палтус, тунец.
Рыболовный флот артелей состоял из корейских, японских и других парусно-гребных лодок, большой редкостью был катер малой мощности. Все они были ненадежны в море и неудобны для ловли рыбы.