Расслышав в её голосе шутливые нотки, Джек переспросил на всякий случай:
Ты ведь веришь в то, что я рассказал?
А ты верил в историю Тони все эти годы?
Джек никогда не размышлял над рассказом друга обстоятельно просто позволил этой информации присутствовать в памяти. Он не считал Тони странным и искренне поддерживал его, умудряясь при этом сохранять нейтральную позицию. Джек надеялся, что всё когда-нибудь разрешится само собой и без сильного ущерба; возможно, время наконец пришло, только по поводу масштаба ущерба он пока сомневался.
Если честно, нет. Я был уверен, что всему существует логическое объяснение. Часть меня думает так до сих пор.
Джек помолчал несколько секунд и спросил несмело:
А ты?
Я всегда чувствовала, что никого логического объяснения нет, что с Тони случилось самое настоящее чудо, и что у этой истории обязательно будет продолжение, упрямо ответила Грэйс. Затем добавила с вызовом: Она вернётся.
***
Она вернулась неожиданно.
После ночного дежурства в больнице Джек мечтал добраться до своей маленькой квартиры, упасть на кровать и проспать до полудня. Его последним пациентом стал парень, который, не рассчитав силы, слишком много выпил на вечеринке и по пути домой расшиб себе голову о рекламный щит. Обошлось без сотрясения, зато пока Джек обрабатывал рану, пациент опорожнил содержимое желудка прямо на его халат. Горячая вода и литр жидкого мыла помогли избавиться от запаха, но настроения принимать гостей у Джека не было.
И всё же Самира стояла перед дверью его квартиры, рассматривая заковыристый узор из царапин и потёртостей, какие рано или поздно появляются вокруг любой замочной скважины.
Не советую пытаться проникнуть в моё скромное жилище, вряд ли ты найдёшь там что-нибудь ценное, громко произнёс Джек. Он надеялся напугать девушку, думал, что она выронит из рук сумку или хотя бы вздрогнет, но ничего подобного не произошло. Самира безучастно посмотрела на него и отошла в сторону, предоставляя Джеку возможность открыть дверь и пригласить её к себе.
Джек неспешно проделал ожидаемые от него действия: прошёл в единственную комнату, зажёг тусклый ночник и развалился на кровати. Желая продемонстрировать гостье, что не рад её визиту, он постарался скрыть усталость за вальяжностью позы.
Самира присела на краешек стула напротив и изящным движением откинула волосы за спину.
Как дела? спросила она учтиво.
Замечательно, ответил Джек. Он подумал было, что полагается предложить гостье какой-нибудь напиток или угощение, но в сложившихся обстоятельствах эта мысль показалась ему нелепой.
Несколько минут Самира придирчиво разглядывала убранство тесного помещения: недельный слой пыли, на столе тарелки с засохшей каймой от супа, брошенные в угол грязные джинсы и кровать без покрывала.
И не смей меня осуждать, сказала она вдруг.
Джек рассмеялся.
Я не осуждаю, просто ты мне не нравишься, ответил он без прикрас.
Мне нет до этого дела, бросила Самира.
Джек ничего не знал о гостье, не сказал ей и тридцати слов за всё время поверхностного знакомства. Однако их общение походило на вялое выяснение отношений бывших любовников, расставание которых сопровождалось проклятиями и битьём посуды.
Догадавшись, что отдых ему сегодня уже не светит, Джек сел и придвинул стул вместе с Самирой к себе.
А мне нет дела до твоей важной персоны, сказал он насмешливо, но предупреждаю: вздумаешь снова неожиданно исчезнуть я привяжу тебя к этому стулу. Ты будешь сидеть здесь, пока не поговоришь с Тони, не объяснишь ему все фокусы и не ответишь подробно на все его вопросы. И только после этого если мой друг останется доволен я отпущу тебя.
От Джека не укрылось, как губы Самиры дрогнули в мимолётной улыбке. Кончики её волос наэлектризовались и прицепились к его футболке.
Приятно верить, что именно ты контролируешь ситуацию? Пожалуйста, ответила Самира. Но не забывай, что это я сюда пришла. Потому что я так решила. Я могу передумать быстрее, чем ты успеешь сочинить очередную остроумную угрозу, и, поверь, ты не сможешь мне помешать.
Джек поверил. Плечи его поникли, а уставшие мышцы лица перестали поддерживать суровое выражение.
От тебя одни неприятности, заявил он.
А ты всегда ищешь других виноватых для своих проблем? Самира приподнялась на стуле и отодвинулась от кровати так, чтобы Джек больше не смог до неё дотянуться. Мне нужно поговорить с твоим другом.
Ты знаешь, где он живёт.
Его там нет.
Не может быть, сейчас ведь ночь. Ты хорошо стучала?
Я хорошо стучала, его там нет.
Джек одновременно разозлился и заволновался. Раздражал его пренебрежительный взгляд Самиры, кажется, единственный, на который она была способна. А волнение за друга не оставляло Джека последние несколько дней. Тони всегда относился к приверженцам режима, которые рано встают, добросовестно работают днём и, что самое главное, спят ночью в своей постели.
Без паники, сказал он сам себе, ничего не случилось. Человек может крепко спать, быть в гостях, сидеть в туалете, в конце концов! Я ему позвоню.
После пятнадцати нервирующих гудков Джек сбросил звонок и набрал другой номер.
Почему ты так волнуешься? спросила Самира.
Почему? Да ты хоть представляешь, что сделала с ним?
Девушка пожала плечами.
Второй телефонный звонок оказался более удачным Грэйс ответила почти сразу. Она также без колебаний согласилась на сомнительное среди ночи предложение встретиться, чтобы поискать Тони. Местом встречи был назначен вход в восточное крыло университета. Здесь располагалась оранжерея с разнообразными растениями, о которых заботился факультет биологии, смотровая площадка на крыше, зал для концертов и театральных постановок, а также библиотека. Поэтому у Джека имелись ключи от некоторых дверей.
Путь до университета стал для него новым испытанием. Самира игнорировала вопросы, не разрешала рядом с собой курить и всё сетовала на позднее время и облака, скрывающие звёзды, на неровную поверхность земли, отсутствие Тони на месте и неопрятный вид Джека.
Словно это не она к нему пришла. Словно не с её появлением началась вся неразбериха.
К счастью, Грэйс уже скоро к ним присоединилась. Она наспех прошла церемонию знакомства с Самирой, состоявшую из рукопожатия и пары неуместных «как дела?» да «хорошо», и вот они втроём брели по тёмным коридорам спящего университета.
Джек снова отметил, что в его общении с Грэйс пропала привычная уверенность и непринуждённость. Он почему-то стал задумываться перед тем, как произнести самые обыденные фразы: побоялся спросить, успела ли Грэйс выспаться, понравился ли фильм, который она хотела посмотреть накануне, и почему её носки разного цвета. Независимые наблюдатели назвали бы такое поведение признаком влюблённости, а Джек затеял бы с ними горячий спор.
В обществе Самиры он также чувствовал себя неуютно, пусть и без всякой предыстории. Рядом с ней воздух вокруг как будто менял консистенцию: иногда превращался в тихо жужжащее облако из крошечных пчёлок, иногда был похож на розовую сладкую вату. Сейчас воздух загустел и стал тягучей резиновой субстанцией, которая затрудняла передвижение и тормозила стрелки часов. Не выдержав, Джек взял Самиру за локоть и тихо спросил:
С тобой всё в порядке?
Что? она вздрогнула.
Я спрашиваю, хорошо ли ты себя чувствуешь. От тебя исходят волны приближающейся панической атаки.
Прости.
Воздух вернулся в нормальное состояние. Невидимая сила внезапно исчезла, и Джек ненадолго перестал понимать, как далеко находится пол, и как правильно поставить ногу.
Что ты делаешь?
Я ничего не делаю, Самира вырвала руку и отвернулась.
Нехарактерные для ночного времени звуки послышались уже на лестнице, ведущей на второй этаж. Совсем тихие они будто почудились и, рождённые фантазией, существовали лишь в голове. Звуки становились громче: соединившись в мелодию, они покинули пределы воображения и заполнили собой пространство.
Джек, Грэйс и Самира пробрались в концертный зал со стороны кулис. Преодолев полосу препятствий из коробок с реквизитом, вешалок и заготовок для декораций, они оказались на сцене рядом с источником яростных музыкальных раскатов.
В свете единственного тусклого прожектора Тони сидел за старым роялем и исполнял что-то из Рахманинова. Это была массивная, громоздкая музыка Грэйс сравнила бы её с медведем, который пробудился после зимнего отдыха и тяжёлой поступью пробирался по лесной чаще в поисках еды.
Когда-то один психиатр порекомендовал родителям Тони занять его музыкой, шёпотом пояснил Джек, позже другой психиатр посоветовал ему изучать точные науки. Сегодня мы можем сделать сразу два вывода: во-первых, чему бы Тони ни обучался, у него это выходит гениально. Во-вторых, всегда стоит доверять психиатрам.