Александр Зиборов
Как создавалась "Ёлочка"
Новогодняя инструкция
Я решил сделать жене подарок на Новый год и клятвенно заверил, что сегодня беру все домашние дела на себя, пусть только она проинструктирует, что необходимо сделать. Супруга порадовалась, жарко расцеловала меня и направилась в парикмахерскую, по магазинам за покупками, а я ретиво взял за уборку. Трудился с предельным энтузиазмом и редким пылом, чувствуя себя немного Гераклом, совершающим подвиги.
Вернулась жена. Я принял скромную позу, ожидая немалых порций заслуженных мною похвал, однако услышал придирку:
Почему полы не вымыл?
Как это не вымыл? Тёр так, что аж тряпка дымилась!
«Дымилась»? Вот бы чего не подумала: как была грязища, так она и осталась!
Признаюсь, дорогая, я и сам этому удивляюсь, а ведь всё сделал по твоей инструкции. Вот проверь сама: «Пункт первый. Взять в ванной тазик» Взял. «Пункт второй. Взять тряпку на балконе». Взял. И так далее и тому подобное. Вплоть до последнего пункта: «Положи тазик и тряпку на прежние места» Клянусь своей диссертацией, сделал всё в точности, как ты указала. После каждого пункта галочки проставил, дабы не ошибиться. Глянь сама, ни одной позиции не пропустил.
Послушай, работничек, а воду в тазик ты налил?
А это ещё для чего? Такого пункта, про воду, в твоей инструкции не было, иначе бы я это сделал.
Так ты мыл полы без воды?! супруга онемела, а затем принялась страшно хохотать. Боже мой, а ещё кандидат каких-то там многоучёных наук!..
Насмеявшись вдоволь, жена сказала:
С мытьём полов ты оплошал, но, надеюсь, хоть пирог испёк. Уже достал из духовки?
Какое там достал? огрызнулся я. Ты же написала в инструкции: «Поставить в духовку», я и ставил его чуть ли не час, а он стоять никак не хотел всё набок валился. В результате из пирога безобразный колобок получился. Даже смотреть на него противно.
Поставить пирог в духовку значит, просто сунуть туда противень с пирогом, а не превращать его в этот ужасный колом бок!
Так бы и написала, сама ошиблась, а я, как всегда, виноватым оказался
Совершенно ужасный Тихушкин
Когда я сказал домашним, что пригласил на празднование Нового года соседа Тихушкина, то тёща панически запротестовала:
О боже, кого угодно, но только не его! Ни в коем разе! Ни за что!
Чем же он вам не по нраву? удивился я.
Разве вы не знаете, что о нём говорят?
Нет, а что о нём говорят?
Совершенно ужасные вещи, даже рассказать невозможно! Это неописуемо! Истинный страх и настоящий ужас!
Странно, удивился я, а мне он известен только с самой хорошей стороны: предельно скромный, деликатный и застенчивый человек. Ничего ужасного в нём не нахожу.
Словом, я настоял на своём. Тихушкин вечером к нам пришёл.
Ещё стоя за порогом, он робко поздоровался и, смущаясь, шагнул в прихожую. Алея щеками, выдавил из себя:
Знаете, я совершенно не представлял, какой подарок вам выбрать, а тут на улице один интеллигентный старичок упросил меня купить у него кошку.
И, надеюсь, вы отказались? вмешалась в разговор тёща.
Знаете, не смог, потупился Тихушкин, взял. Вот она, берите. Дарю её вам.
Зачем нам всякая тварь! всплеснула руками тёща.
А мне она нравится, примирительным тоном сказал я, дабы загладить её грубость, весьма милое создание.
Правда? солнечно просиял Тихушкин, прямо-таки осчастливленный.
Да, очень, подтвердил я и в доказательство своих слов взял кошку на руки.
Она тут же цапнула меня за палец. Я вскрикнул и выронил её: кошка метнулась под диван и забилась там в самый угол.
Жена сбегала за бинтом и начала перевязывать мне руку, а тёща принялась энергично выгонять шваброй кошку из-под дивана. Она не усидела там, стремительно выпрыгнула и скакнула на край стола, уцепилась когтями за скатерть и своим весом увлекла её вниз: на пол попадали фарфоровые тарелки, блюдца с закусками; хрустальными бомбочками бились фужеры, бокалы, рюмки, в унисон траурно звенели ложки с вилками
Увидев праздничный стол совершенно разгромленным, жена впала в полуобморочное состояние.
Бледный от волнения Тихушкин погнался за кошкой, но спотыкнулся и упал, угодив лбом в новенький телефон с определителем номеров, который словно только того и ждал, тут же разлетелся вдребезги. Терминатор же потерял сознание и в стойке «смирно» свалился на пол.
Взъярившись, тёща яростно замахнулась шваброй и напрочь снесла с креплений хрустальную люстру, которая обрушилась на меня фугасным снарядом, набив шишку на голове и осыпав всю комнату осколками. Тёща окаменела в каком-то ступоре.
Испугавшись грохота, кошка ошалело заметалась по комнате: сшибла празднично украшенную ёлку со всеми игрушками и гирляндами огней, столкнула телевизор «Витязь» кинескопом на пол, порвала тюль и свалилась в аквариум. Отчаянно забарахталась. Аквариум зашатался и тяжко рухнул, залив водой с золотыми рыбками ковёр и лежавшего на нём в беспамятстве Тихушкина.
Это привело его в чувство. Он открыл глаза, обвёл мутным взором помещение и содрогнулся всем телом. С усилием встал, покаянно молвив:
Простите великодушно, Христом Богом вас молю! Я за всё, за всё заплачу! Только не волнуйтесь, пожалуйста!
Тут уже не за что волноваться, показал я на погром в комнате, с трудом удерживаясь от более эмоциональных выражений. Только вам придётся её забрать. И побыстрее, ну!..
Конечно, конечно! закивал Тихушкин. Сию же минуту, не извольте беспокоиться!
Неловко повернувшись, он локтем вышиб стекло в серванте, попутно разбив большую часть посуды в нём. Мне стало дурно.
Тихушкин весь покрылся красными пятнами. Барсом метнулся со звериным рыком к кошке, ловко ухватил ошалевшее от его прыти животное, сгрёб в охапку и с реверансами и всяческими извинениями попятился к выходу, повалив по пути тумбочку с вазой.
Когда дверь за ним закрылась, тёща обрела дар речи. Слабым голосом она произнесла:
Я же предупреждала вас, это ужасный человек. Хуже Содома и Гоморры вместе взятых.
На сей раз спорить с ней мне уже не хотелось.
Ночь перед Рождеством
(По Н. Гоголю)
Последний день перед Рождеством прошёл. Зимняя ночь наступила. Ночь как сказка. Ночь как мечта!
Два дня и две ночи дрыхнул кузнец Вакула без просыпу. Очнувшись на третий день, долго осматривал углы своей хаты, но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как карман старого скряги, из которого полушки не выманишь. Тут внезапно увидел полную бутыль с горилкой
За окном звонкими бубенцами заливались девчата, да за полверсты слышался скрып сапогов парубков. Всем было весело колядовать и славить Христа.
Пацюк, подкрепившись варениками, вышел из хаты, не замечая и самый мороз, и метель, которая по временам на лице его бороду и усы намыливала снегом проворнее всякого цырюльника, тирански хватающего за нос свою жертву. Снег метался взад и вперёд сетью и угрожал залепить глаза, рот и уши.
Пацюк с тревогой вгляделся в небо, где среди кипящих туч перепрыгивал с одного копытца на другое чорт, дуя себе в кулак, желая хоть сколь-нибудь отогреть мохнатые руки. Чорт намеревался украсть месяц, но никак не мог ухватить его негнущимися от холода пальцами.
Где кузнец? заволновался Пацюк. Где этот чортов Вакула? Стянет нечистый месяц, а какая ж новогодняя ночь без месяца?.. Ва-ку-ла!
А в это время Вакула перевернулся на другой бок, невзначай опрокинув пустую бутыль, хранящую уже только память о хмельной горилке, и безмятежно заснул. От могучего храпа кузнеца содрогались стены и падали с полок горшки, плошки, увесистые тома сочинений Николая Гоголя
Фасонистая
(По М. Зощенко)
Семён Григорьевич вздохнул и начал рассказывать:
Я, братцы, не люблю баб, которые в джинсах. Ежели баба в джинсах, ежели при маникюре и под косметикой, то такая фасонистая по мне и не баба вовсе, а пустое место.
А в своё время я, конечно, увлекался одной такой. Сразу же как-то она мне понравилась. Зачастил я к ней, благо, что в одной фирмочке работали.
Походил к ней месяц привыкла. Стала на вопросы отвечать. Так, мол, и так, Семён Григорьевич, то-то и то-то. Дальше больше. На улице встретимся, идёт себе индифферентно, а меня увидит завсегда улыбнётся, поздоровается.
Решил я пригласить её встретить Новый год. Пришёл, а слова вымолвить не могу Человек животное странное. Заврался старикашка Дарвин, люди произошли вовсе не от нахальных и прытких обезьян, та бы никогда не стала стесняться! А она, эта фасонистая юбка в джинсах, смотрит на меня и поощрительно улыбается, мол, давай смелей.
Я топчусь вокруг да около, а она уже хохочет и на предложение напрашивается.
Тут ударила мне кровь в голову: ведь знает всё! И нет, чтобы по-хорошему сказать, что согласная с вами идтить, Семён Григорьевич, так нет похабно ждёт, пока её попросють.