***
Лариса Борисовна! она обернулась на звук своего имени. Эту важную даму она знала, здоровалась при встрече, но совершенно не помнила её имени, а потому нахмурилась, пытаясь угадать. Дама снисходительно улыбнулась, вроде: «Не стоит, не стоит. Куда уж вам уж» Лариса Борисовна, у вас сколько урочных часов?: «В принципе, это не моё дело, но ведь хотя бы из вежливости ты должна ответить, правда?»
Это не являлось таким уж великим секретом, и Лариса сказала:
Тридцать два, два у индивидуальника. Вместе с заменами «Кого это волнует? И зимой и летом Тридцать часов, что это означает? А просто постоянный, ровный бледный цвет лица от недосыпания и бессонных мук над конспектами» А что?
Да ничего страшного, просто интересно А вы сколько уже у нас уже работаете? глаза подошедшей юркнули в сторону, она пришла спрашивать, и ответного вопроса в глазах Ларисы, будто бы и не заметила.
«Это вид анкеты или способ начать разговор?» удивлённо зависло дымным облаком, но никакого криминала:
Полтора года уже, сразу после университета
Ага! дама решила закончить опрос и торопливо отошла, оставив Ларису в неведении о цели своего визита.
Это Елена Санна, химичка, сучка, просветила Вера, Любит создавать людям проблемы Ларису покоробило от злых Верочкиных слов.
Означенная Елен Санна гордо прошла к месту, где сидел «клан старейших педагогов», откуда после лёгкого «шушуканья» донеслось:
Вот, вот всегда! Молодые едва работают, а им тридцать с лишним часов дают, а нам пенсию заработать жалко дать. Это что ещё, нигде такого нет! Безобразие! У меня стаж 30 лет, а часы отдают! несколько взглядов упёрлись в Ларису, заставив съёжиться изнутри: «Почувствуй себя виноватой, ты, отнявшая наш хлеб!»
Ну, конечно! подали голос с «Камчатки», кто-то из не очень молодых, но и не совсем «старых», Сколько можно! Сравнили! Небось у вас, Лидия Сергеевна, у вас, Елена Александровна, категория не вторая, а высшая. Вы и получаете по высшей. А мы те же деньги, а работаем в два раза больше, себя гробим У вас, наверное, и дети уже зарабатывают. Всё вам, пенсионерам, мало. Слушать тошно.
Мы тоже так начинали протестующе «пискнули» из «клана», Заслуживайте сами!
Верно! А сейчас поди-ка, заслужи, с новыми-то правилами защитись
Все заговорили о несправедливости нынешних законов и начальников, с упоением отдавшись вечной теме. Факты, похожие на вымысел и известные ещё не всем сплетни Обхохочешься!
«Ну и вредина ты, Лариска», обругала себя, и тут же сама удивилась: «За что? Чего это я себя не люблю? Разлюбила, бедную, сама себе противная стала, вот и проблемы Люди видят, как к себе относишься, и вслед плюнуть не стесняются»
Ощущение взгляда пропало.
Начальство.
***
Директор стояла, подобно изваянию, и советовалась приказным тоном:
Я вас спрашиваю! Так, Света, запиши: «Решением педсовета»
А я всё равно не согласен, что Лужина оставили. Из-за него нормальные дети учиться не могут, потому что боятся. Ладно, если он ходить не будет, так он же придёт и «кодлу» с собой приведёт. Раз отчислили, два отчислили это с места встал Сергей Евгеньевич и заговорил в тишину, пытаясь быть убедительным. Все смолкли его всегда внимательно выслушивали. Тем более
Даже постоянно говорливые филологи поражённо притихли зрелище! Что же ответят «открытому бунту»? а Сергей с воодушевлением, свойственным самым «натуральным» артистам, продолжал:
Лужин на учителей с кулаками бросался, на дискотеке постоянно пьяный, у себя на уроках я ни разу его не видел, ладно, под конец года показали: «Смотрите и внемлите ваш ученик» Если бы я знал, что его в десятый возьмут, я бы вас не слушал, не поддался бы. И тройку бы не поставил, влепил бы «два», как есть!
Сергей Евгеньевич! голос директрисы взвился по нарастающей, Сядьте! У нас с вами ещё Отдельный Разговор по поводу Вашего класса, у Вас тоже много недоработок, а Лужин не Ваша проблема.
Скинули на девчонок недовольно бурча под нос, Сергей сел, культура не позволяла спорить с женщиной. Учителя люди правил и принципа. И их за это бьют.
Поросёнок восхищённо прошептала Верочка Ларисе на ушко, и по загоревшимся глазам Веры той стало ясно, что о муже Веруся временно «подзабыла»
Поросёнок восхищённо прошептала Верочка Ларисе на ушко, и по загоревшимся глазам Веры той стало ясно, что о муже Веруся временно «подзабыла»
«А впрочем, администрации это бы понравилось Когда однажды Вера пришла в школу с мужем и ребёнком, чтобы просто позвонить, на неё окрысились и отчитали при детях как девочку Может, чтобы крепче привязать к бесплатной работе, им удобно было бы произвести массовое скрещивание? И всем перетрахаться друг с другом? Учитель и учитель, круто!»
Отчасти от таких мыслей Лариса не спешила отвечать на явную симпатию со стороны физика Михаила. Как все ей говорили зря.
«Вообще, мужчины в школе как инопланетяне, это другой мир. А ещё ходят слухи, что все они от обилия окружающих женщин и девушек быстро сходят с ума и становятся импотентами в 30 лет»
Сергей сел, недовольный собой. «Мы бессловесное стадо, думал он с горечью, Прав Мишка, что сбежал, не остался на это «доказательство показательства.»
Сидящий рядом Петр сочувствующе похлопал по спине:
Не переживай, Серёга. Всё проще, она не со зла, у директрисы должность такая чтоб карась боялся, и чтоб трон не шатался. Короче они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем Расслабься.
Да надоело уже
Понимаю. Но ничего, всё одно вечно жить не будешь.
***
Педсовет прошёл. Лужина определили в 10 класс, к Ларисе. Она пожала плечами, так как мало его знала он и впрямь редко приходил на уроки. Работа есть работа.
Было сказано ещё много, но оно почему-то не запомнилось. Директриса для поднятия боевого духа ещё поорала на некоторых, потом перед учителями полчаса выступала «гостья», на тему «здравствуйтеяпредставителкосметическойкомпаниикоторая» и т.д
Муть, реклама та же проституция.
А кого-то и просто так дерут.
Кому это надо?
Нам!
Нахрена?
***
Михаил лениво вёл урок. В кабинете стояла посредственная тишина, её создавало работающее меньшинство класса. Остальные, погружённые в своё вели между собой монотонно жужжащую беседу. С губ Михаила изредка срывались фразы:
Внимательнее
Вот здесь посмотри
Единицы понимающе кивали, остальные
«Боже мой, как же мне влом! думал Мишка, который раз открывая учебник и повторяя только что сказанное, Как же они тупы и дебильны Нет, не все. Но сколько же тут «дубов»! Дубоцефалы, маразм, натянутый на глобус. Снаружи некие разводы, будто очертания материков, а на деле полный ноль, какие-то пятна. И внутри пусты! Чего я здесь делаю? Зачем я тут? У меня столько важных, нужных дел. Я мог бы принести пользу обществу, а не вянуть здесь. Кому нужен такой труд? Хотя, постойте, ясно, что никому. Если бы в нём кто-то нуждался, всё было бы не так и родители не смотрели бы с презрением, принося учителям свои заношенные вещи: «Вы возьмите, а то мы на дачу увезём» он оглядел класс.
«Бедные дети Ну чему, спрашивается, чему их могу научить я, думающий лишь о том, как бы мне сегодня поесть, и чтобы друзья не смотрели осуждающе: «Третий раз у нас питается» И куда идти в следующий раз? Что я здесь делаю?
Да, умом я понимаю, что могу найти другую работу, денежную, надёжную и оправдания мои: «Боюсь за будущее и потому хочу сделать его лучше», чепуха, туфта. Ты «гонишь», Миха! Почему тут? Лень.
Лень и вбитая в башку еще в Университете идея о благородном и бескорыстном служении. Покорность Человек, по-видимому, так привыкает к свинскому отношению к себе со стороны других, что уже не может без него обходиться. Это как мазохизм. Все зачем-то сочувствуют: «Ах, вы учитель» а за спиной злорадствуют. И потом любой, хоть как-то выше, больше получает, стремиться пнуть побольнее. А особенно плохо, если он тоже нищий, но на копеечку «дороже» и «имеет право» учить тебя, как тебе работать. Как же терпеть?