Тормоз для тебя слишком шибко будет. Тормоз, это всё-таки большая ответственность. А судя по тому, что ты и тормозишь как-то неубедительно, то ты и этого имени не заслужил. Начнёт впадать в страсть лингвистического изобретательства Аидыч, претерпевая на своём лице муки творческого гения. А новичок, на ком столько сейчас всего сходится, не может сидеть безучастным к своей судьбе, как ему по Аидычу видится, то двигающийся в самую негативную для него сторону. Вот он и не выдерживает и своим заявлением сам нарываетсяПосмотрим на что.
Тогда может ручной тормоз. Встревает в ход глубоких размышлений Аидыча новичок. Где Аидыч замирает в одном положении тупого внимания к новичку, видно сразу и не поняв, что это сейчас такое было. И когда новичку приходит на ум, что Аидыч впал в кому, Аидыч вдруг взрывается эмоциональным восторгом:
Бл**ь! В точку. Тормозок.
А вот новичок и не знает, радоваться ли ему и чему. Вот он и молчит больше, претерпевая на себе все эти взгляды будущей намеренности Аидыча. И как вскоре выясняется, то эта тактика новичка самая верная.
А ты как думаешь? вдруг спрашивает новичка Аидыч.
Вам видней. Немедленно следует ответ новичка, усиливая внимание к нему со стороны Аидыча. Кто теперь пытается высмотреть в нём ловкость ума. Но видно новичок не такой открытый весь для Аидыча и он не замечает особую злокачественность ума новичка, решившего тут ему пудрить мозги.
Ты верно уловил суть моего здесь присутствия и наших в будущем, если, конечно, у тебя здесь всё сложится, отношений. Говорит Аидыч, продолжая выдерживать внимательную паузу на новичке, провоцируя его на какую-нибудь несдержанность. А вот тут-то рефлексивная робость пошла на пользу новичку. И он не стал требовать от Аида объяснений такого его хамского поведения, Чего уставился? Чего, бл**ь, хочешь ещё от меня услышать? а он только позволил себе дерзость на своём лице он уголком рта продемонстрировал ухмылку, и с таким видом сидел и ждал, что будет дальше.
А Аидыч так посидел с вниманием к нему, да и задался парочкой вопросов. И кто же ты такой? Зачем ты нам нужен?
Отвечать на это, конечно, мне, только пока что решение по этим вопросам принимать вам. Даёт несколько дерзкий ответ новичок, не сводя своего взгляда с Аидыча.
Да ты большой умник. Как я погляжу. Усмехнулся Аидыч, и на этот вопрос с именованием новичка был решён. Он с этого момента и до окончания своей стажировки в качестве первой степени специалиста стажёра, будет зваться Умником. Что тоже относительно неплохо. И на этом пока всё, и лучше не делать дальнейших выводов на свой счёт, не послушав Аидыча. Кто вполне возможно и вероятно, ещё не поставил на тебе окончательную и жирную точку, и запросто может сделать из неё запятую.
И как интуитивно предполагал новичок, у кого, как и всех новичков обостренно до пределов сомнения в себе интуитивное чувство, а не как все ржут, страха, то Аидыч ещё не поставил на нём жирную точку выводов. А Аидыч, как ещё не знает новичок, если и ставит на ком-то жирную точку, то только в виде кляксы в самое оно это оно растопчу. А сейчас он только поставил многоточие и у него есть следующие вопросы к новичку, кого он в первый раз видит сейчас и вообще его не знает, и чем это не уважительная причина для того, чтобы он, Аидыч, из рефлексии, чувства самосохранения, не задался к нему ещё несколькими вопросами информационного характера. Вот он и задался, пнув нещадно Рыжика с дальним посылом того на кухню, само собой аццкую: «Да пошёл ты, Рай, к чёрту!».
Ну так что в тебе есть ценного, умник? За что мы тебя должны будем ценить и беречь, как зеницу ока? задаётся вопросом Аидыч, выгнув вверх зачем-то и явно специально одну бровь, как это делают самонадеянные и самовлюблённые герои боевиков, выражающие таким образом свою неотразимость. А вот зачем это было нужно проделывать Аидычу, кто даже в сидячем положении был в голову выше новичка, то только он может знать.
А новичок, хоть и был некоторым образом сбит с толковой мысли вот этими взглядами на себя Аидыча, с такими, явно не только что ему в голову пришедшими вопросами, он всё-таки сумел сообразить, что отвечать Аидычу в прежнем информационном ключе: «Вам виднее», не стоит. Аидыч уже проверил его на сообразительность, и сейчас он от него через его информативный о себе ответ ждал ответа на подтекстовый вопрос: «Умеет ли новичок понимать то, что от него ждут?». И когда Аидыч его назвал умником и при этом с нескрываемым сарказмом, а значит, с сомнением, то это была не констатация факта, а это был тестовый вопрос. Ответ на который должен был дать сам новичок, ответит на следующий вопрос Аидыча.
Для меня всё во мне ценно, для вас же, лишь то, чего ради меня сюда взяли. Даёт ответ новичок, под вопросом умник.
А если детально? интересуется Аидыч.
Я полностью отвечаю заявленным характеристикам в моём деле. Как я догадываюсь, оно уже вами изучено и сейчас лежит там, на столе. Проговорил новичок, кивнув в сторону стоящего чуть сбоку от Аидыча стола. И вот тут новичок рисковал, делая такое заявление. И буквально всё сейчас зависело от Аидыча, кто единственный сейчас мог решить, отвечает ли или же нет новичок всем заявленным в его деле характеристикам, здесь одна черта его характера не учтена, беспредельная до безрассудства дерзость и наглость умника, непонятно мне, с чего решившего, что я одобрю его, и чей-то сперва, но не мой точно выбор.
А как понять, какой сделает выбор Аидыч, то всё очень просто. Если он бросит свой взгляд в сторону стола, то он примет за рабочую выдвинутую новичком версию, а вот если он усмехнётся, глядя на новичка, то Тут уже ничего не поделаешь. Уж слишком ты большой умник для этих мест, и тебе здесь не место. Вот и новичок не моргающим взглядом смотрит на Аидыча и ждёт его решения.
А Аидыч сперва только хотел проучить этого большого умника, с чего это вдруг решившего, что он сможет на него оказать любого вида давление, и отправить его искать Рая: «Сумеешь отыскать Рая, то я тебе дам ещё один шанс быть нам полезным. Будешь личным поверенным Рая, его денщиком. Но потом Аидычу вдруг захотелось посмотреть на то, что из всего этого выйдет, и он обернулся в сторону стола, давая тем самым понять новичку, что его версия может быть принята к рассмотрению. А это значит, что и он сам имеет некую ценность для в начале для себя. А дальше посмотрим. Говорит Аидыч, увлекая отныне умника на ноги, чтобы он теперь всё что знает о себе и даже не знает, а готов только сейчас узнать и выявить, представил перед всеми теми, с кем ему дальше придётся работать, а может и ему выдастся такой случай, рисковать своей жизнью радимного чего и себя в последнюю и одновременно в первую очередь.
Здесь, как ты и сам уже догадался, мы проводим рабочие собрания фокус и общих групп. Где разбираем вставшие на первый план актуальности вопросы. Обрисовав местную обстановку, Аидыч выдвинулся на выход из этого помещения без всякого предупреждения в сторону Умника. Кому теперь было нужно самому было сообразить, что дальше делать и как быть.
Идти. Даже не думая и не задерживая себя на этом умозрительном препятствии, Умник выдвинулся вслед за Аидычем. Кто даже за эту долю мгновения уже умудрился далеко позади от себя оставить Умника, и сейчас он уже шёл в метрах десяти впереди по длинному коридору, ведущему в любого рода неизвестность для Умника, но только не для него.
И первое, что напрягло Умника при виде уходящего вдаль Аидыча, кто благодаря своей природе во всём выдающегося физически человека, мог преодолевать любые расстояния с завидной для среднестатистического человека скоростью (а Умник был одним из них), так это то, что он мог не заметить того, что он не сообразил от него отстать и сейчас ведёт как бы с ним о чём-то пояснительную беседу. Мол, вот смотри Умник, шагая размашистым шагом, пускается в пояснения Аидыч, и не говори мне потом, что ты не слышал, что я тебе сейчас говорил и о чём строго настрого предупреждал.
А Умник, находясь сейчас не на расстоянии шага от Аидыча, а вон как далеко от него, ясно понятно, что ничего из им столь важного не услышит и не будет знать, что Аидычу ответить на вопрос о том, какие он сделал выводы из их первой беседы. А врать, заявляя, что незачем ворошить прошлое, оно на то и прошлое, чтобы оставлять позади, нисколько не убедит Аидыча и он обязательно его заподозрит в том, что он решил пренебречь всеми им сказанными предупреждениями. Плевать я хотел на всё тобой, Аидыч, сказанное. Я сам себе на уме и знаю, как распоряжаться собой. Вот так-то! пошлёт Аидыча самого на кухню Умник. На то он и Умник, чтобы самому всё знать и никого не слушать. А дальше будет то, чего он ещё не знает, но догадывается чем славен и умеет убедить Аидыч своих несговорчивых противников аццкий трэш на всю их голову.
Чего Умник не хочет знать буквально на себе и ему достаточно предварительных соображений на этот счёт. И он бегом бросается догонять Аидыча. И очень вовремя для себя нагоняет Аидыча на том, что он обращается к нему со словами: «Вот мы и пришли». А вот куда, то за всей этой спешкой Умник и не успевает сообразить, хоть и всё вокруг шло к нему и его пониманию навстречу. И только тогда, когда Аидыч похлопал в ладоши со словами: «Прошу внимание!», Умник по обращённым на него взглядам множества людей вокруг, и все эти люди при этом начинают сплачиваться и окружать его со всех сторон непроходимой и непроницаемой стеной, источая и неся в себе любопытство и интерес к нему, как к новичку, начал догадываться к чему они и он в частности пришли к ознакомлению с ним.