Толик тут же попросил его поменять в своей зачётке свою фотографию на мою. Колька продемонстрировал весь процесс. Осторожно лезвием отделил фото Толика и тщательно выверив приклеил одно из моих. При этом и посоветовал, клеить фотографии временные не прочно, чтобы не было видимых повреждений бумаги на зачётной книжке. Присмотревшись к тому, что получилось, я выразил своё сомнение:
Могут заметить. Ведь на фотке Толика многие буквы можно разобрать, а на моей все они слились в непонятные пятна.
Колька возразил:
Никто ничего не заметит. Я уже не один десяток таких зачеток переделал.
Раковский тоже его поддержал:
Не дрейф. Преподы они в крайнем случае сравнят похож ли ты на свою фотку в зачётке. Но даже и на это они редко обращают внимание. Чаще смотрят на фамилию и отмечают её в ведомости экзаменационной.
Толик сразу же постарался взять ситуацию в свои руки:
Жень это хорошо, что ты сомневаешься. Я хотел попросить тебя, чтобы ты вначале сдал ботанику за меня, а потом в конце сессии пошёл сдавать за себя. Потому, что если ботаничка, запомнит тебя, ты потом свободно можешь доказать, что ты есть ты хоть комсомольским билетом, хоть паспортом. А у меня уже будет стоять оценка.
Афера удалась, при этом так получилось, что за Толика я сдал ботанику на отлично, а когда пошёл сдавать за себя попались такие сложные вопросы, что еле вытянул на хорошо. Обнаглевший Толик добился того, чтобы я сдал экзамены по его зачётке с моей фотографией и по растениеводству, и по кормопроизводству и даже по механизации, хотя он сам довольно прилично, для не учившегося в сельхозтехникуме, разбирался в устройстве сельхоз машин и тракторов. Прознав об этом на меня насели и Тельпов с Михедовым. Оба заявили, что не будут даже и пытаться сдавать ботанику и растениеводство. А просто Михедов узнает когда будет ближайшая сессия у дневных факультетов по этим предметам, созвонится с Тельповым, напишут мне письмо или закажут через почту переговоры и попросят, чтобы я на этот день отпросился в колхозе и приехал в институт сдавать за них хвосты.
Пробовал убедить их, что эти предметы основные в агрономической науке, и не зная их нет смысла учиться на этом факультете. Но тот и другой заявили, что для них совершенно безразлично какую специальность им присвоят после окончания учёбы. Что для них важно числиться обучающимися в высшем учебном заведении и получение диплома об этом. В противном случае и тому и другому не светит и повышение по служебной лестнице и даже можно лишиться своих руководящих постов. В этом деле они начали хитрить ещё с первого курса, порою просто выпрашивали, вымаливали себе положительные оценки у экзаменаторов, сочиняя всяческие небылицы.
А зачёт по математике вообще оба сдали за деньги. Как-то от студентов дневного факультета Витька узнал, что преподаватель, который ведёт математику в нашем корпусе, грешит выпивкой и соглашается ставить оценки за деньги. У инженеров был отдельный учебный корпус, и там были гораздо более строгие требования к знаниями математики и было много черчения. Нам давали гораздо меньший объём. Витьке земляки дали адрес этого преподавателя, и рассказали, как поступить. В квартиру заходить нельзя. Следует позвонить и попросить преподавателя выйти на площадку. Потом сказать ему, что пришли по совету старшекурсника и назвать его фамилию. И только после этого попросить отметить им успешную сдачу зачёта.
Он там же на площадке поставит оценки и распишется в зачётках, а для себя запишет на бумажке их фамилии и номер группы с тем чтобы после занести нужные записи в экзаменационную ведомость. Стоила эта процедура прилично три рубля. Но и у Михедова, а особенно у Тельпова деньги водились, и они воспользовались такой неожиданной возможностью. Даже и другим, кто испытывал трудности с математикой предлагали воспользоваться случаем. У меня грешным делом тоже закралась такая мыслишка, но, слава Богу, удалось хоть и не с первого раза, и на троечку, но всё же самостоятельно сдать математику.
Таких, которые откровенно признавали, что не стремятся получить в институте требуемые знания в группе было трое. Тельпов с Михадовым, и Сидоркина дочь начальника милиции Лискинского района. Все трое были старше нас, а Сидоркиной вообще было за тридцать. И она откровенно говорила, что поступила в сельхоз исключительно считая, что в этом институте учиться легче чем в других. А какую специальность получит ей было всё рано. Необходимо признать, что подобные представления очень сильно подрывали авторитет всех троих. Они были старше, вроде бы одним этим уже должны вызывать уважение. А Михедов с Витькой ещё и работали на очень ответственных должностях, но все в группе наблюдали за их ухищрениями, если не с призрением, то обязательно с осуждением.
Остальные и парни и девушки в меру своих способностей и возможностей старались максимально усвоить, то что нам давали на лекциях, на практических и на лабораторных занятиях. Лично я прямо таки влюбился в химические науки. Меня пленили волшебные её возможности. При использовании её методов и себя ощущал в какой-то мере волшебником!
Поражало, что теперь проводя опыты по качественному анализу, мы были способны обнаружить мельчайшие частицы вещества в огромном количестве раствора. А на занятиях по количественному анализу, научились устанавливать точную величину искомых веществ, в предоставленных нам на анализ образцах. Проводящий с нами занятия доцент кафедры Дмитрий Дмитриевич, убедившись, что я отлично усвоил теорию и успешно справляюсь с химическими реактивами и оборудованием, даже поручал мне оставаться за старшего во время лабораторных работ. Потому, что ему постоянно не хватало времени для оформления своих научных изысканий. Уходя он объявлял группе:
За меня остаётся мой лучший друг Орлов. Кому, что не ясно он объяснит и подскажет. Только просьба в моё отсутствие обращайтесь к нему не по фамилии, а по имени отчеству. А то, если посторонние заглянут, могут подумать, что вы без преподавателя занимаетесь.
Все смеялись его шутке, а мне было крайне приятно слышать, что наш преподаватель при всех называет меня своим другом.
Особо увлекли терминология и номенклатура химических элементов. Когда вник в эти особенности поразился, что услышав точное название химического элемента или вещества, можно совершенно точно написать его формулу. Что имея формулу вещества и зная изменение свойств гомологических рядов разных соединений, можно даже с большой долей вероятности предвидеть свойства вещества изображённого на формуле, вне зависимости существует такое вещество в природе или ты только собираешься его синтезировать. На этой почве даже завидовал тем студентам, которые изучают в институтах чисто химические науки, а не химию для сельского хозяйства. Им наверно дают гораздо более глубокие знания по этому предмету.
Но и в нашей группе я так увлёк всех красотой и стройностью системы номенклатуры химических соединений, что мы даже во время перемен, и даже в перерывах между лекциями по другим предметам, собирались у доски и мелом изображали разные самые невероятные формулы химических соединений и тренировались в их правильном наименовании. После такой перемены, нас даже преподаватель по лесоводству не стал прерывать, а молча присоединился к нашей толпе наблюдая за дискуссией, пока сами не спохватились, что уже перерыв закончился..
Начал Вовка Мельников:
Жень, а сколько радикалов можно присоединить к октану?
Нарисуй нормальный октан и попробуй, там где можно, заменить водород на радикалы. Сам увидишь сколько их может быть, ответил я
Не вставая с места Виктория Смирнова поправила меня:
Так он и половины вариантов не изобразит. Ведь кроме нормального октана есть ещё и несколько изооктанов.
Кирпичникова ей возразила:
Ой Вика, не усложняй. Давайте хоть с нормальным разберёмся.
Тельпов предположил:
Пока Вовка рисует формулу, могу угадать, что радикалы могут быть у всех восьми атомов углерода без исключения. Если по одному то их будет восемь, а если по два, то тогда шестнадцать.
Ему возразили:
Как же ты к крайним атомам, будешь радикалы углеводородные добавлять?
Даже к одному крайнему метил добавишь и уже получится нонан.
А если к обоим крайним по метилу, то даже декан получится.
Витя, ты совсем выходит не въезжаешь.
Виктор возразил:
Почему получатся следующие? Я ж не в цепь предлагаю добавлять радикалы, а сверху или снизу.
Мельников авторитетно разъяснил:
Какая в хрена разница? Ты ж не представляешь даже расположение атомов в пространстве. На схеме добавляя радикал к крайнему атому, ты просто удлиняешь цепь. Только рисуешь углерод не по прямой, а загибаешь зачем-то цепь нормального углеводорода вверх или вниз.
Парамонов тоже вмешался:
Он наверно не был вчера, когда нам Женька объяснял почему нельзя ко второму атому присоединить этил или пропил. Что при этом просто получилось другой углеводород с более длинной цепью.
А к третьему бутил, вспомнила Кирпичникова.
Такие бурные обсуждения помогли практически всей группе неплохо ориентироваться во всех особенностях номенклатуры не только углеводородов, но и других соединений. Не только линейных, но и циклических. Потому, что принцип и особенности наименований были нами прочно усвоены.