Ты опять пробуешь втянуть меня, ещё и в ваши с Евгением Стефановичем дела? Хватит с нас и того, что ты в этом по горло увяз!
Молчу, молчу, молчу
Мы же уже договаривались, не обсуждать это. Я всё равно ничего не пойму, а ты, если тебя не отвлечь другими мыслями, опять всю ночь спать не будешь. Пойдём лучше ужинать.
Но эти её опасения были сейчас совершенно беспочвенными. Размеренная жизнь, спокойная работа быстро вылечили эту утомительную бессонницу и меня перестали посещать тяжёлые ночные раздумья.
Зато теперь детям нашим, мы могли посвящать практически всё светлое время суток. Нельзя сказать, что прежде, мы не занимались их воспитанием и обучением. Ещё только принимая решение о создании нашей семьи, я установил для себя, что с этого момента главным делом моей оставшейся жизни будет стремление добиваться, чтобы каждый из наших детей стал Человеком с большой буквы! Воспитать в них такие качества и дать им такие представления, которые будут радовать не только нас с Таней и наших родственников, но что и совершенно посторонние будут видеть в наших детях примеры для подражания.
Планировал, что смогу сам и настрою Таню, на то, чтобы смысл нашей дальнейшей совместной жизни заключался именно в ежедневном, настойчивом и грамотном влиянии на тех, которых мы произведём на свет. Что мы будем не менее усердными в этом деле, чем моя мама, которая начинала с пелёнок, не останавливаясь и после моей женитьбы. Продолжает настойчиво лепить из меня такого, которого видела в своих мечтаниях, ещё до моего рождения.
Думал, что мы сможем дать нашим детям ещё больше, чем у неё получалось давать мне. Потому, что занималась мною в основном она одна. Конечно, сказывалось влияние школы, и советской пропаганды, и наставления Людмилы Ивановны, и контроль со стороны старших. Но именно она конкретно и непосредственно сформировала меня таким, каким я оказываюсь на самом деле.
Зато возможности по воспитанию и обучению наших детей виделись мне в три раза большими. Важную роль должна была сыграть мама, с её заранее обдуманными, тщательно спланированными подходами и способами. Я тоже, слава Богу, не только книг начитался по воспитанию и педагогике, так ещё и помню, как меня самого в детстве направляли в нужное русло. А Таня, так вообще с восторгом относится к планам по развитию детей.
Жизнь, к сожалению, внесла свои коррективы. Мама умерла вскоре после рождения Нади. А перипетии в моей партийной и производственной жизни, принесли резкие перемены и очень ощутимое напряжение в наши житейские дела. Так получалось, что мои продолжительные разъезды, мои старания существенно улучшить дела на производстве, не позволяли уделять детям столько внимания и заботы, сколько хотелось бы. Я это чувствовал, переживал из-за этого, и пытался добиваться, чтобы Таня, в моё отсутствие давала детям то, чего должен бы добиваться я.
К счастью она, не противилась этим усилиям и, на удивление, легко принимала к исполнению то, о чём договаривались и что обсуждали. Даже когда мы выяснили те ошибки, которые обнаружили в первые месяцы жизни Игорька, и договорились не допускать такого при рождении следующих детей она смогла перебороть свой материнский инстинкт и не кидаться к младенцу при первых его кряхтениях или всхлипываниях. И Надю, и Антошку сразу после роддома удалось приучить к строгому распорядку. Договорились и соблюдали, что если ребёнок сухой и не голодный, то даже его непродолжительный плачь, является не бедой, а служит во благо развития и укрепления лёгких. Конечно, следили, чтобы у них и животики не болели, чтобы не простужались, но старались закалять с первых дней жизни. Таня строго следила, чтобы комнаты постоянно проветривались, стирала пыль и полы протирала по несколько раз в день. Следила, чтобы в детскую не только не проникал запах стирального порошка или технические ароматы, но ограждала детей даже от кухонных запахов. Сложнее было с воспитанием и обучением.
По простоте душевной или по наивности, но она постоянно думала, что добиваться, того что я требую ещё рано. Ей всё время почему-то казалось, что дитю, ещё трудно усвоить то, что от него требуют. Что его нужно пожалеть. И первые годы мне часто приходилось напоминать ей поговорку о том, что ребёнка следует начинать обучать и воспитывать тогда, когда он свободно помещается поперёк лавки. А когда уже сможет лежать вдоль лавки, воспитать необходимые качества будет сложнее. Радовало только то, что она не упорствовала в своих убеждениях, а легко и быстро соглашалась с моими доводами и примерами из маминой практики.
В этой связи у меня даже возникал внутренний «конфликт интересов». Возвращаясь после очередных поездок или поздно приходя с работы, бывало, обращаю внимание, на наши упущения во влиянии на детей. А ночью, когда уложим их спать, и сами забираемся в постель естественно сразу же возникает желание засыпать жену ласками, добиться интимной близости. Но яркий пример, теперь уже покойной мамы, самоотверженно посвятившей всю себя моему воспитанию и обучению давил на совесть! Назойливо сверлила мозг мысль о собственном обещании самому себе, ни на мгновение не упускать эту задачу из виду. И такие вот помехи, принуждали менять желанное на необходимое заставляли начинать наши, ставшими уже традиционными непростые длительные ночные беседы о способах влияния на наших детей.
Новые условия нашей жизни помогли устранить даже эти неудобства. Теперь светлого времени суток вполне хватало и на обсуждение проблем и для занятий с детьми. Использовали и мамины приёмы и придумывали свои.
Очень эффективной в развитии памяти, внимания и наблюдательности была, придуманная ей ещё для Игорька «Тратата». Потом уже без мамы с двух лет начинали донимать трататой Надю, а когда подрос Антошка то и его. Суть заключалась в следующем. Заучивали или даже вначале несколько раз подряд пересказывали слова детской песенки: «Тра-та-та, тра-та-та мы везём с собой кота, чижика, собаку, Петьку-забияку, обезьяну, попугая. Вот компания какая!» А потом когда подшефный хорошо запомнил текст, просили его напомнить слова, ссылались на то, что сами уже забыли. Ребёнок озвучивал, и взрослый «силясь», повторить после него эти слова «неожиданно забывал» назвать кого-либо из животных. Или наоборот добавлял в список парочку новых персонажей. Обучаемый тут же с жаром указывал на неправомерность подобных изменений, усердно и членораздельно озвучивал правильный текст. Взрослый соглашался, утверждал, что понял и осознал свою ошибку и старательно читал всё сначала, но при этом допускал уже другую «ошибку». Ребёнок удивлялся бестолковости своего собеседника и с жаром повторял процедуру. Трататой дети могли заниматься часами, не уставая, не теряя интереса и энтузиазма. Теперь по возрасту это занятие было обязательным для младшего.
При этом у меня обнаружился неожиданный педагогический дар. Мог увлечь и заинтересовать детей, тем чему им следовало научиться. Игорёк с удовольствием, увлечённо даже с хвастовством старался углубляться в ту науку, которую им преподавали в школе. Легко находились неожиданные приёмы, чтобы вызывать у них интерес и к текущим жизненным ситуациям. С моей помощью они учились рассуждать на довольно сложные для них темы. Учились аргументировать утверждения и отстаивать свою точку зрения. Когда их желания или представления не совпадали с нашими представлениями, мы настойчиво и неоднократно возвращались к этим темам, чтобы убедить их в несостоятельности таких взглядов. А я, в силу их малолетнего возраста, легко и свободно увлекал важным, в нужный момент изображая удивление, или восторг, или даже сожаление, что не сумел обмануть что вызывало ещё больший их запал на поприще познания и развития.
Занятия с Антошкой были самыми простыми. В основном добивались представления об элементарном: больше-меньше, выше-ниже, дальше-ближе, мягкое или твёрдое, красное или жёлтое? С Надей приходилось разбирать гораздо более сложные представления. Наряду с тем, что придумывали для изучения сами, пригодились и те книжки для развития и обучения дошкольников, которые покупал в Москве для Игорька, когда ещё ездил в столицу с Кубани. Чтобы разнообразить их досуг, в то время, когда взрослые с ними не занимаются, накопили целую коллекцию пластинок со стихами Барто, Михалкова, Чуковского, с детскими песенками и сказками. Собрали полную коробку плёнок с разными интересными диафильмами.
Вызывать живой интерес Игорька к тому, что изучают в школе, удавалось легко и свободно. Достаточно было поинтересоваться, какой материал они сейчас изучают, удивиться тому, что в их возрасте приходится уже изучать такие сложные вопросы и похвалить за усердие. А ещё его очень увлекали мои с ним беседы, на очень сложные «взрослые» темы. Замечал, что он даже специально провоцировал меня, чтобы я нашёл время, для так им любимых наших философских бесед. Для этого, то спросит значение политического термина услышанного им из телевизора. То предложит своё решение какой-нибудь проблемы, которую мы недавно обсуждали с Таней.