Вот, нашел! Гигантская акула!
Джуд показывает мне картинку в учебнике. На снимке изображена поистине ужасающая акула с широко открытой пастью-пещерой, обнажающей не только огромные острые зубы, а как будто ее скелет, грудную клетку или что-то еще, уходящее вглубь тела. Это напоминает мне сцену, в которой кит проглотил Пиноккио.
Она плавает у самой поверхности воды, подхватывая все, что попадается на пути.
И чем это могло бы быть полезно тебе? спрашиваю я.
Эффективностью. Любая еда, мимо которой я прохожу, могла бы просто попадать мне в горло. Мне бы не приходилось жевать или останавливаться, чтобы поесть. Он делает паузу, и его взгляд становится задумчивым. На самом деле, из этого мог бы получиться отличный монстр подземелий.
Лучше сказать, отвратительное чудовище, замечаю я.
Он пожимает плечами и делает пометку в блокноте, который всегда у него под рукой.
Кажется, кто-то из нас помешан на тайм-менеджменте.
Он в чем-то прав. Я ворчу и в шестой раз пролистываю учебник, а Джуд тянет к себе наш общий ноутбук. Вместо того чтобы открыть новый документ, он просто удаляет мое имя наверху, заменяет его своим и начинает печатать.
Вот вам подкрепление, рабочие пчелки. Карлос появляется с корзинкой кукурузных чипсов, гуакамоле и двумя видами сальсы. Сладкая сальса на основе гуайявы для меня и Джуда, а ужасно острая, псевдомазохистская (чего ради проделывать с собой такое?) для Ари.
Учеба еще не закончилась?
У нас завтра последний день, отвечает Джуд. Ари на каникулах с прошлой недели.
Значит ли это, что я буду видеться с вами чаще? Или реже?
Чаще, отвечает Ари, улыбаясь ему. Мы собираемся едва ли не жить здесь все лето, если ты не против.
Ари как школьница влюблена в Карлоса с тех самых пор, как мы начали приходить сюда. Это может показаться немного странным, учитывая, что ему, наверное, около сорока. Но он ужасно похож на молодого Антонио Бандераса. Да еще пуэрториканский акцент и умение готовить! И как тут винить девушку за то, что она немного влюблена?
Вам троим здесь всегда рады, говорит он. Только постарайтесь не слишком злоупотреблять моей политикой бесплатной газировки, ладно?
Мы благодарим его за чипсы, и он неторопливо отходит к другому столику.
Джуд откидывается на спинку дивана и отряхивает руки.
Готово.
Я отрываю взгляд от фотографии морского черта.
Что? Уже?
Всего двести пятьдесят слов. И от выполнения этого задания ничего не зависит. Поверь мне, Прю, это всего лишь попытка тирана и деспота проверить нашу преданность. Не зацикливайся.
Я хмурюсь. Мы оба знаем, что для меня это невозможно.
Вот этот хорош! Ари показывает чипсом на фото в учебнике. Капля сальсы падает на уголок страницы. Ой, прости.
Я вытираю пятно салфеткой.
Не хочу быть морским чертом.
Задание состоит не в том, чтобы рассказать, кем бы ты хотела стать, говорит Джуд, требуется описать, какая адаптация может оказаться полезной.
У тебя был бы встроенный фонарик, добавляет Ари. Это было бы очень кстати.
Я задумчиво мурлычу себе под нос. В общем-то, идея неплохая. Можно написать что-нибудь о том, каково быть лучиком света в темные времена, что, возможно, чересчур поэтично для научной статьи, но все же.
Ладно, хорошо, соглашаюсь я, придвигая к себе ноутбук. Сохранив документ Джуда, я создаю свой файл.
Когда я заканчиваю первый абзац, у входа в кафе поднимается суматоха. Я оглядываюсь и вижу женщину, которая катит перед собой тележку с динамиками, электронным оборудованием, маленьким телевизором, стопкой толстых папок и связками проводов.
Ты пришла! кричит Карлос из-за стойки бара так громко, что все оборачиваются к незнакомке. Она останавливается, подслеповато щурясь в тускло освещенном зале после яркого дневного солнца. Карлос бросается к ней и хватает тележку.
Я помогу. Думаю, мы установим это прямо здесь.
О, спасибо. Она отбрасывает с лица длинную челку, выкрашенную в ярко-красный цвет. Остальные волосы собраны в небрежный пучок на макушке, и корни выдают в ней натуральную блондинку. Одежда на ней тоже примечательная: поношенные выцветшие ковбойские сапоги; темные джинсы, в которых прорех не меньше, чем денима; бордовый бархатный топ; а бижутерии столько, что она могла бы потопить небольшую лодку. Все это совершенно не похоже на шорты для серфинга и пляжные шлепанцы, которые носит большинство гуляющих по Мейн-стрит в это время года.
А еще она красивая. Действительно потрясающая. Правда, описать ее внешность трудно, учитывая толщину черной подводки для глаз и слегка размазанную фиолетовую помаду. Если бы она была местной, мы наверняка давно заметили бы ее, но я уверена, что вижу ее впервые.
Как тебе здесь? спрашивает Карлос, не обращая внимания на то, что большинство посетителей не сводят с них глаз.
Прекрасно. Чудесно, отвечает женщина с легким южным акцентом. Они с Карлосом стоят на небольшой сцене, где по выходным часто выступают группы и звучит живая музыка. Женщина осматривается и показывает на стену:
Это единственная розетка?
Есть еще одна. Карлос отодвигает от стены стойку для грязной посуды.
Отлично. Женщина поворачивается, разглядывая телевизоры, которые висят на стенах по всему кафе и почти всегда настроены на спортивные каналы.
Да, превосходно. Подходит. Славное у тебя местечко.
Спасибо. Тебе помочь в установке или?..
Нет, я все сделаю сама. Мне это не впервой. Отказывается она.
Ладно, хорошо. Карлос делает шаг назад. Принести тебе выпить?
О! Хм Она ненадолго задумывается. «Ширли Темпл»[4]?
Карлос смеется:
Конечно!
Он возвращается к бару, а незнакомка передвигает столы и устанавливает привезенное оборудование. Через несколько минут она подхватывает стопку папок и подходит к ближайшему столу. Нашему столу.
Я так понимаю, вы и есть достойная молодежь Фортуна-Бич? Спрашивает она, рассматривая наши учебники и компьютеры.
Что вы затеваете? Ари кивает в сторону тележки с оборудованием.
Еженедельный вечер караоке! отвечает женщина. Ну, сначала проведем один, но надеемся, что станет еженедельным.
Караоке? Я тут же представляю себе завывающих стариков и визжащих дамочек средних лет, пьяные компании, поющие мимо нот, и о, нет. Прощайте, тихие посиделки за домашними заданиями. Хорошо, что учебный год заканчивается.
Меня зовут Триш Роксби, и я буду ведущей, продолжает она. Не встречая ответного энтузиазма, она указывает большим пальцем в сторону бара. Вы разве не видели объявлений? Карлос сказал, что уже пару недель рекламирует мероприятие.
Я смотрю в сторону бара. И не сразу, но все-таки замечаю на доске у двери, над списком ежедневных фирменных блюд, нацарапанное кривыми буквами объявление: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЕ КАРАОКЕ-ВЕЧЕРИНКИ, КАЖДЫЙ ВТОРНИК В ШЕСТЬ ВЕЧЕРА, НАЧИНАЯ С ИЮНЯ. ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ!
Ну, так что, присоединитесь к нам сегодня? спрашивает Триш.
Нет! хором отвечаем мы с Джудом.
Ари лишь прикусывает нижнюю губу, поглядывая на папку.
Триш смеется:
Это не так страшно, как кажется. Обещаю, будет очень весело. К тому же девушкам нравится, когда им поют серенады.
Джуд неловко мнется, понимая, что обращаются к нему.
Э-э. Нет. Это моя сестра-близнец. Он кивает на меня, а потом жестом указывает на себя и Ари. И мы не Он замолкает.
Неужели? Сестра-близнец? восклицает Триш, пропуская мимо ушей его намек на то, что они с Ари просто друзья. Она переводит взгляд с меня на Джуда и медленно кивает. Да, так и есть. Теперь вижу.
Она лжет. Никто никогда не верит, что мы с Джудом родственники, и уж тем более близнецы. Мы совершенно не похожи. Джуд высокий шесть футов один дюйм[5] и тощий, как наш папа. Мой рост пять футов пять дюймов[6] и пышные формы, как у мамы. (Наша бабушка любит шутить, что я забрала себе все «детские припухлости» Джуда еще в утробе матери. Я не находила в этой шутке ничего смешного даже в детстве, не нахожу и теперь. Тут можно было бы вставить смайлик, закатывающий глаза.)
Джуд блондин с очень бледной кожей. Прямо как у вампира. На солнце он обгорает за тридцать секунд, и в этом смысле жизнь в Южной Калифорнии доставляет ему немало проблем. Другое дело я брюнетка, уже к концу июня щеголяющая вполне приличным загаром. У Джуда точеные скулы. У меня ямочки на щеках. Полные чувственные губы придают Джуду некоторое сходство с моделями марки «Аберкромби», хотя он терпеть не может, когда я так говорю. А чем могу похвастаться я? Ну, по крайней мере, у меня есть губная помада.
Триш смущенно откашливается.
Так вы когда-нибудь бывали на караоке-вечеринках?
Нет, отвечает Ари. Хотя я подумывала об этом.
Мы с Джудом обмениваемся взглядами, потому что на самом деле нам доводилось петь под караоке. Много раз. Когда мы были помладше, родители водили нас в гастропаб, где в первое воскресенье каждого месяца устраивали семейное караоке. Мы исполняли исключительно репертуар «Битлз», и папа всегда заканчивал «свой сет», как он это называл, песней «Дорогая Пруденс», а потом созывал всех нас на «Эй, Джуд». К концу вечеринки весь ресторан уже распевал: нааа-на-на на-на-на-на! Даже Пенни присоединялась к нам, хотя ей было всего два или три года, и вряд ли она понимала, что происходит. Это было волшебно.