День вторжения
Алексей Рыжков
© Алексей Рыжков, 2021
В Сибири так бывает вчера минус двадцать, сегодня ноль с мокрым снегом, а завтра и сорок может врезать запросто. Семёнов включил стеклоочистители, глянул мельком на серое небо и нервно закурил. На светофоре красный. Пешеходы бредут, утопая по щиколотку в мокрой каше, прикрываются краями капюшонов от липких хлопьев, Паша, тем временем, нервничает. На экране старой нокии смска «папа забири меня со школы я забалела», Семёнов играет желваками. В кои-то веки понадобился любимой доче, и тут нате. Пока откопал свою ржавую праворульку, пока завёл, а на дорогах маленького городка полный швах машины ползут как черепахи. Вот, наконец, зелёный. Уазик с логотипом энергетиков трогается, разбрызгивая из-под задних колес ошмётки снега, Семёнов переводит рычаг АКПП в положение D и жмёт на газ. Давно растерявшая большую часть шипов зимняя резина буксует, потом всё же схватывает и тойота идёт вслед уазику. Паша на ходу тушит бычок в переполненной пепельнице и тут его обгоняет какой-то пижон на бэхе, прёт на все деньги, несмотря на снежную кашу на дороге. Семёнов инстинктивно дергает руль вправо, и вдруг различает посторонний шум. Пронзительный вой авиационных турбин нагоняет машину сзади, тёмный силуэт мелькает в небе, а в следующий миг огромный самолет проносится вперёд. Правое крыло взрывается от удара о пятиэтажку ослепительной вспышкой, левое срубает аллею берез и бетонные столбы освещения, переднее шасси сносит к чертям нахальную бмв. Тяжёлая туша плюхается на двухполоску, стойки шасси подламываются, и фюзеляж скользит вперед, подминая под себя встречные машины, заборы и людей на тротуаре. Паша отчаянно жмёт на тормоз, машину крутит в замысловатом танце, Семёнов ругается, на чём свет стоит, и уже на остатках скорости врубается задним бампером в уаз энергетиков. От свистопляски он теряет ненадолго ориентацию и после финишного удара ещё несколько секунд просто сидит в водительском кресле. Потом решительно отстегивает ремень безопасности и выбирается из машины. Хрущёвка справа пылает вся в обломках огромного крыла и десятках тонн авиационного керосина. Одна уцелевшая турбина лежит на дороге, ещё две среди поваленных берёз. Фюзеляж высотой с десяток метров, уткнулся разбитой носовой частью в торец дома метрах в двухстах впереди. Там детское кафе, чуть дальше библиотека.
Живой?
Семёнов сначала даже не понимает, что обращаются к нему. Он недоумённо смотрит на щербатого мужика в зелёной телогрейке, потом медленно кивает, а спустя секунду корма самолета рассыпается искрами. Дальше всё происходит, словно во сне. Разломав створки, из кормы выезжает приземистая шестиколесная бронемашина и начинает стрелять по столпившимся неподалеку людям. У неё нет привычной башни, пулемет со спаренным гранатометом установлен на вращающейся платформе. Сам корпус небольшой, высотой чуть больше метра, и Паша, не раз, читавший в Интернете про боевых роботов, понимает что вот, это он самый и есть. Непонятно только какой упырь им управляет. В этот момент из разбитого самолета выкатывается второй робот и даёт очередь по уазу. Энергетики падают как подкошенные, пули шьют кузов навылет, впиваются в старую тойоту, одна цепляет Пашу за плечо, выворачивает синтепон дешевого китайского пуховика и он валится наземь. Древний, как сама жизнь, инстинкт выживания поднимает его на четвереньки, Паша ползёт к машине, рвёт лихорадочно водительскую дверцу и, скрючившись, взбирается на сиденье. Рычаг на D, газ в пол. Передние колеса с визгом вгрызаются в снежную кашу, машина, постепенно ускоряясь, начинает движение. Десять метров, двадцать. Паша несмело поднимает голову, пытается рулить. Вслед ему летят гранаты. Одна падает впереди, от взрыва лобовое стекло разлетается вдребезги, второй взрыв справа. Колесо хлопнуло и осело, руль зверски потянуло вправо, и тут последняя граната под задний мост. Тойота завертелась, пробила капотом забор и врубилась в сугроб. Семёнов со всего маху ударился головой о панель и отключился.
Солёный привкус крови во рту, тихий писк в ушах и растерянное недоумение. Паша приоткрыл глаза. Где-то в невообразимой дали гремели пулемётные очереди, кричали люди, рвались гранаты. Он пошевелил правой рукой, она отозвалась в плече тупой болью. Надо бы аптечку подумал Семёнов, вроде под водительским была. Через разбитое лобовое стекло ему на щеку спланировала снежинка и, словно разбудила. Он встряхнулся, вернулся в реальность и всё вспомнил. И смску, и упавший самолёт, и боевых роботов. Не поднимая голову с пассажирского сиденья, морщась от боли, запустил руку под водительское сиденье и достал аптечку. Порылся в ней, нашёл бинт и пузырек с перекисью водорода. Не снимая пуховика, просунул руку в правый рукав, выдавил струю перекиси, зашипел от боли. Теперь бинт. Разорвав зубами упаковку, Паша неловко отмотал сантиметров сорок, потом смял бинт в комок и прижал к ране. Пойдет. В любом случае надо в больницу, только сначала надо мелкую из школы забрать. В этот момент над машиной пролетел большой, метра два в диаметре, дрон. Семёнов успел различить пять штанг с винтами, и обтекаемую капсулу с толстым стволом в нижней части. Он стиснул зубы тааак, теперь и с воздуха будут долбить. Паша осторожно приподнялся на сиденье и огляделся. На перекрёстке возле бывшего центрального гастронома стрелял по окнам домов шестиколесный робот. Второй прямо на его глазах проехал мимо и повернул направо. Пентакоптер пролетел над перекрестком и направился дальше в сторону городской администрации.