Ученые отправили даже диск с какими-то записями о Земле и ее обитателях. Там и музыка, и видео, спорт и отдых, внешний вид и достижения науки
Но, в таком случае, представление наших ученых о том, что высокоцивилизованные инопланетяне смогут не только принять, но и понять наши сигналы равносильно тому, что мы во всеуслышанье заявляем о том, что Земля центр мироздания. Посылая земные сигналы предполагается, что инопланетяне имеют точно такую же аппаратуру. Эти, если можно так сказать, ученые, наивно считают, что все инопланетные цивилизации просто должны пользоваться нашими средствами связи. Точно то же можно сказать и об отправленном диске. А если у них нет возможности просмотреть его? Как тогда?
Вот даже мы сами никак не можем разобраться с многими древними письменами. Взять, например, фестский диск или пластины с письменностью жителей острова Пасхи, о которых нам рассказывала Дарья Ивановских. Она где-то там, на «Ариадне». А ведь и диск, и пластины находятся у нас на Земле. А что в таком случае говорить о представителях инопланетян? Они лазерный диск на пальце прокручивать будут? Или у нас позаимствуют компьютер? Вот, Головастика, например.
А такие науки как химия, физика или, например, математика. Головастик, конечно, расшифровал структуру воронки, но насколько правильно?
А откуда у наших ученых появилась уверенность, что инопланетяне пользуются периодической таблицей Менделеева или законами Ньютона? Что они записывают химические и физические законы хотя бы приблизительно похожими символами. Законы природы, может, и такие же, но где гарантии, что вся Вселенная, вернее обитатели других планет, пользуются земными обозначениями и формулами? Могут ведь у них существовать и свои символы, и свой способ их записи. Другими словами, ни мы не сможем распознать их теоретические выкладки, ни они наши. В чем мы сможем найти с ними точки соприкосновения?
Что-то ты задумалась, вмешался в рассуждения Головастик.
Думаю об инопланетянах, создавших эту воронку
Запись 8
Да, кто он вообще такой, этот Головастик? раздраженно вскричал Джордж, поднимая на меня красные, не выспавшиеся глаза.
По всему было видно, что наш несгибаемый капитан провел беспокойную ночь с того самого момента, как окончательно оборвалась связь с «Ариадной».
А тут и я подошла с заключением Головастика.
Агарок же, в отличие от Петерса, лишь молча покрутил пальцем у виска.
И как я могла забыть? Петерс же с Грином друзья закадычные. У нас, помнится, все над ними подшучивали: «Два мушкетера: Джордж и Джон, лишь Джордана не хватает. И будет трое». Почему, именно Джордана? Мало ли других имен на «Дж»?
А эти двое вместе ходили в секцию Сценического Фехтования. Занимались они там не с легким спортивным оружием, а недавно вошедшим в моду оружием историческим. Побывала я как-то на показательных выступлениях их секции. Сражающиеся, интересно, можно ли их так называть, не просто атаковали и защищались. Они выписывали сложные стальные узоры громоздкими стальными мечами и тяжелыми шпагами. Именно Джордж когда-то научил меня различать эти, до ужаса старинные, виды холодного оружия. Скрещивающиеся клинки воспроизводили не сухой лязг, а вполне музыкальный звон.
Это сложно передать словами. Особенно, если учесть, что нас этому никогда не учили. Те школьные сочинения, что мы писали когда-то не идут ни в какое сравнение моим дневником Хотя, нужно ли стараться придавать моим записям хоть какой-то художественно-литературное оформление. Все-таки, я не стремлюсь, и никогда не стремилась к лаврам писателя. Куда уж мне?
Правда, на одной из конференций, еще на Земле, Ивановских как-то говорила, что человек должен достичь совершенства во всем.
Не зря же в пример нам она приводила наших великих писателей, многие из которых, не только занимались литературной деятельностью, но и писали неплохие картины
Вот, я и опять, уже в который раз, отклонилась от своего повествования.
Головастик, это мой компьютер, пискнула я, и он показал, куда девался потерявшийся корабль.
Что он там показал?
Точно, наш капитан явно переживал за судьбу экипажа «Ариадны».
Я развернула перед ним смоделированную Головастиком ситуацию.
Что за мультик? отвернулся от экрана Агарок.
Головастик назвал это гравитационной воронкой, поспешно ответила я, черовоточиной.
Что за мультик? отвернулся от экрана Агарок.
Головастик назвал это гравитационной воронкой, поспешно ответила я, черовоточиной.
Подчиняясь неслышной команде Головастика, экран заполнился уже известной мне формулой.
Петерс сосредоточенно уставился в переплетение символов, букв и цифр.
Не похоже на червоточину, наконец проговорил он, тут какие-то дополнительные загибулины в расчетах.
Все потому, неожиданно подал голос Головастик, что это не простой пространственный тоннель.
Джордж вздрогнул от неожиданности.
Он тут? недоуменно спросил он.
А где же мне еще быть? в металлическом голосе компьютера послышалась практически не скрываемая обида.
Надо же, мой электронный друг все более и более совершенствуется. Вот, уже и какими-то эмоциями обзавелся.
Я думал, что ты только с Аней разговариваешь, принялся смиренно оправдываться Джордж. приношу свои глубочайшие извинения
Я хотел сказать, прозвучало в ответ от Головастика, что, в данном случае тоннель использует не только пространственный, но и временной континуум. Вот отсюда и допол
Следовательно, подхватил, перебивая его, Петерс, наши друзья, влетев в это образование, могли оказаться не только в другой Вселенной, но и
Точно, проговорил Агарок, они переместились, кроме того, и во времени
Может, я напрасно посвятила в исследования Головастика одних только Джорджа и Агарка. Не лучше ли было оповестить сразу всех. И, в первую очередь, Оксану Николаевну? Вроде бы, именно она, как ни крути, является руководителем всей экспедиции. И именно ей предстоит принимать все решения, связанные с выполнением поставленных задач
Агарок, настрой всеобщее оповещение, проговорил Петерс, словно прочитав мои мысли, проведем экстренное совещание всех членов экспедиции.
Зачем?
Мы должны решить, как поступать в данной ситуации
Что у вас произошло? рубку наполнил строгий голос Осиповой.
Почти одновременно включились экраны видеосвязи всех участников экспедиции. На лицо Андрэ Кони нашего бортинженера опустилась тень недовольства. Кстати, он единственный из всех скривился при созыве этой импровизированной всеобщей конференции экипажа. Наибольшую заинтересованность, как ни странно, выразила Лузина. Так и не могу называть ее по имени. Словно что-то выставляет мне барьер. Скорее, это связано именно с тем, ч то мы с ней тезки. Она будто бы даже вперед подалась. Хотя она еще и представить не могла причины созыва.
Но ничего. Сейчас все прояснится Впрочем, так и случилось.
Нет, не буду забегать вперед.
Нам кажется, уверенно проговорил Агарок, что мы знаем, куда исчезла «Ариадна».
И куда же? язвительно вмешался в разговор Андрэ.
Когда кажется, добавил Вайс многозначительно, креститься надо.
Интересно, что он имел в виду? Что бы могла означать эта фраза?
«Ариадна», назидательно произнес Джордж. переместилась сквозь «червоточину», продвигаясь одновременно в пространственно-временном континууме.
Бред, пренебрежительно отозвался Андрэ, этого не может быть
Потому что не может быть никогда. закончил высказывание Вайс.
Жаль, что при такой связи я не могла видеть их лиц. Наверняка, их просто распирало самодовольство. Особенно Кони. Есть у него такое стремление к собственной исключительности. Он и обидеться может по той простой причине, что в чем-то не воспользовались его советом.
А тут, вот на тебе
Отправляю вам расчеты компьютера, произнес Джордж.
Так, значит, проговорила Осипова немного погодя, вы все-таки вполне уверены в существовании пространственно-временной гравитационной воронки.
Да! чуть не закричала я, именно так!
Силовые гравитационные линии решетки воронки замедленно проворачивались на экране компьютера. Цифирки и буковки громоздкой формулы неритмично перемигивались, словно разговаривая друг с другом.
Спокойней, практикантка, это уже Джордж. Вот, снова он меня так назвал. А я уж было подумала, что теперь-то он уж точно перестанет меня так называть.
Только и оставалось, что тяжело вздохнуть.
Агарок уставился на меня, как мне показалось, подозрительно. Что ему там вдруг подумалось?
Может, нам все-таки следовало вернуться?