Опасно так на ходу вскакивать. Долго ли до греха! заметил бакенбардист в котелке.
И плачешь, да скачешь. Служба, ничего не поделаешь. А опоздал прямо из-за жены. Вообразите, какую она со мной штуку сыграла. Я теперь каждый день перед отправлением на службу купаюсь в озере. Выкупаюсь и уж прямо на службу. Чудесно. Сегодня, отправляясь в купальню, сказал жене, чтобы она мне дала чистую рубашку, и захватил с собой сына, чтобы переправить с ним домой грязную рубашку. Так я очень часто делаю. Пришел в купальню, выкупался Только хочу надевать чистую рубашку глядь: вместо мужской у меня женская рубашка и даже с кружевами. Это жена мне по ошибке вместо моей свою положила. Ах, грех какой! Ну, как я под мундир надену вместо мужской женскую рубашку? А надеть ту рубашку, которая была на мне, так ту я бросил на пол, когда раздевался, и затоптал ее. Ну, сейчас сына домой командировал, чтобы переменить рубашку, и, пока он бегал домой, я опоздал вовремя прийти к поезду. А я аккуратнейший человек в мире.
Ха-ха-ха послышался сзади чиновника военного министерства хохот. Да вы бы женскую рубашку и надевали. Не все ли равно? Под мундиром не видать.
Да ведь у жены декольте. Как я воротнички-то к декольте пристегну?
Вот разве что воротнички. А то со мной раз была такая история, что я в гостях часа три во всем женском проходил. Белье, пеньюар и только женские туфли на ногу не влезли, так босиком остался, рассказывал бакенбардист в светлой крылатке. Давно это было. Лет пятнадцать тому назад. Еще я женат не был. Помните вы танцовщицу Мальвинскую, Марфу Ивановну? Она теперь умерла, царство ей небесное.
Ну, как же не помнить! Я отлично помню. Она бешеные танцы танцевала, откликнулся усач с крупной лысиной на лбу. Я даже знаком с ней был. Я познакомился с ней, когда мы в Красном в лагерях стояли, а она танцевала у нас в Красносельском театре. Я тогда в драгунском полку был. Премилая женщина. Еще у ней вот здесь на плече была родинка.
Погодите же, дайте же рассказать. Ну-с Мальвинская жила тогда на даче на Крестовском. Она тогда пользовалась благорасположением полковника Карабасова, и нанимал он ей шикарную дачу
Да и Карабасова-то отлично знаю. Он еще жив, живет в своем пензенском поместье, но крепко разбит ногами, бедняга. Подагра у него, злейшая подагра.
Ну, так как же вы в женском-то пеньюаре? интересуются пассажиры.
А вот сейчас, отвечает бакенбардист. Я давно бы уж рассказал, но меня все перебивают. Я был с ней знаком так просто без всяких целей и никаких видов на нее не имел. А с Карабасовым я был приятель.
Вы знаете, ведь он уехал из Петербурга, проклявши его навеки. Он в один вечер проиграл в клубе шестьдесят тысяч рублей, забастовал навеки, проклял
Да дайте же мне рассказать! Ведь эдак я никогда не кончу.
Ну, рассказывайте, рассказывайте. А я это только к тому, что какая сила воли: быть игроком, проиграть в один вечер шестьдесят тысяч рублей и не попробовать даже отыграться.
Я молчу. Вы мне не даете говорить. Я молчу и не стану рассказывать.
Бакенбардист сделал серьезное лицо, нахлобучил на лоб шляпу и отвернулся к окну.
Рассказывайте, пожалуйста. Ну, что тут Пожалуйста, расскажите, послышалось со всех сторон.
Тогда попросите, чтоб они не перебивали.
Михаил Семеныч Уж вы не перебивайте, дайте им рассказать, обратились к усачу.
Да ведь я и не перебивал. А так как зашла речь о Карабасове, которого мы оба отлично знаем, то у меня невольно Ну, да я потом Пожалуйста Начинайте Я больше ни одним словом не обмолвлюсь.
Бакенбардист кашлянул и неохотно продолжал:
Теперь уж неинтересно и рассказывать, а потому я буду краток. Карабасов пригласил нас на завтрак к Мальвинской. Меня и еще двух. Приехали. За завтраком было выпито изрядно. А Мальвинская жила на самом берегу реки, и у ней была лодка, которая тут же, против дачи, и была привязана. Ну-с, отлично. Вздумали мы после завтрака кататься на лодке. Да хорошо, что только вздумали, а не катались. Начали садиться в лодку. Я подаю руку Марфе Ивановне, хочу помочь ей сесть, пячусь и вдруг бултых с помоста в воду. Сейчас же ухватился за помост, выскочил, но ведь весь мокрый. К ней в дачу Нужно сушиться, переодеться, но во что я переоденусь, если Мальвинская живет только с кухаркой и горничной и при ней никого из мужчин? Мальвинская и говорит: «Да переодевайтесь, говорит, в мое белье, и дам я вам свой белый пеньюар, пока ваше платье и белье высохнет».
И вы оделись? быстро спросили бакенбардиста.
Конечно же, оделся. Что же мне было иначе делать? Ехать мокрому к себе домой? Но ведь на меня пальцами бы указывали, хохотали бы, как над шутом гороховым. Ну, я и переоделся в белье Мальвинской, надел сверху ее батистовый пеньюар, да в таком виде и просидел у ней, пока ее горничная съездила в город ко мне на квартиру и привезла мне другое белье и платье. Разумеется, в ожидании моего платья, сидели и пили, варили жженку. Вот и все
Ха-ха-ха! Воображаю я вас в белом женском пеньюаре! хохотал усач.
Поезд убавлял ход и подходил к следующей платформе. На платформе толпились отправляющиеся в город дачники и пришедшие их проводить жены и дети с няньками и мамками.
IIПоезд, убавив ход, стремится к дачной платформе. На платформе, среди отправляющихся в службу дачников, начинается прощание с пришедшими их проводить женами и детьми.
Прощай, Пьер говорит бесцветная блондинка мужу, средних лет толстенькому и коротенькому человеку с бородкой, облеченному в пальто-крылатку, из-под которой выглядывает вицмундир с золотыми пуговицами. Сегодня, стало быть, домой обедать не приедешь? спрашивает она, чмокая его в щеку.
Да ведь где же если вечером в восемь часов комиссия, отвечает муж, перекладывая с руки на руку свой портфель.
Ах, как я не люблю, когда ты дома не обедаешь!
Да ведь служба Ты радоваться должна, что я назначен в комиссию. Потом получу что-нибудь из остаточных сумм за это.
Ну, что! Крохи!
Все лучше, чем ничего. Тебе зимой надо крыть меховую ротонду вот на ротонду и хватит. Однако прощай Надо садиться. Не подходи близко к вагонам, не подходи.
Ты на последнем вернешься?
На последнем. Прощай. Держи Шурку-то за руку. А то он как бы не сунулся.
Простись с ребенком-то хорошенько. Ах, отец!
Да ведь уж простился. Боже мой, как второй-то класс набит!
Толстенький и коротенький человек влезает в вагон и через несколько времени появляется у открытого окошка. Жена подходит к окну.
Не подходи близко, не подходи Сейчас поезд тронется, говорит он.
Не забудь привезти бисквит и ваксы, напоминает она.
Да, да У меня записано.
И обойных гвоздей
Записано.
Выгляни-ка из окошка хорошенько.
Что такое?
Высунься. Я хочу тебе что-то сказать.
Муж выставляется в окно. Жена приближается к нему и шепчет:
Будешь обедать в ресторане, так не пей много.
Да что ты! Ведь у нас вечером комиссия.
И прошлый раз была комиссия, однако от тебя как пахло!
Да полно, матушка.
Звонок. Поезд тихо трогается.
Бисквит, ваксы, гвоздей, пудры и шелковых шнурков для корсета! еще раз напоминает жена.
Знаю, знаю.
Толстенький и коротенький человек отходит от окна и садится.
Все комиссии супруги правите? спрашивает его высокий тощий брюнет, укладывая в сетку пакет, завернутый в газетную бумагу.
Да ведь нельзя, знаете. Здесь в дачных местах ничего нет. Я даже себе табаку богдановского на папиросы вчера найти не мог.
Да, вот и мне жена поручила зайти к портнихе и снести ей вот этот спорок. Хорошо, что сегодня останусь в Петербурге до последнего поезда, а то бы и не успеть. Портниха ее живет на Песках в Слоновой улице.
Ах, и вы остаетесь до последнего поезда? спрашивает толстенький коротенький человек.
Нельзя Надо проветриться и европейским человеком стать, а то в здешних глухих местах живешь, так эфиопом сделаешься, отвечает высокий брюнет. Никого, кроме нянек с ребятами, не видишь. Думаю после службы пообедать у татар на Черной речке, а потом в «Аркадию»
Комиссия? смеется толстенький человек.
Да, конечно же, комиссия. Иначе как же нашему брату, семейному человеку, на весь вечер отлучиться?
Ха-ха-ха И у меня заседание комиссии. Как хотите, а ведь без этих комиссий на даче просто одурь возьмет.
Ха-ха-ха-ха! И все-то мужья на один покрой!
От того, что все от одного праотца Адама. А только доложу вам, что иногда и ложь во спасение. Ну, что бы было хорошего, ежели бы я ей прямо сказал: еду, мол, проветриться в Зоологический сад? Сейчас ревность, попреки. А так сохраняешь домашнее спокойствие.
А вы сегодня куда думаете махнуть?
Да хоть куда-нибудь, только бы не слышать этого пищания ребятишек. А то ведь у меня дома и в дудки, и в барабаны, и в трещотки Один кричит: «Папенька, покачай меня на качелях»; другой кричит: «Прокатай меня в тележке»; третий