Что, милок, с бабушкой воевать собрался? Это хорошо, значит, прижились знания. Давай одевайся, я тут тебе всё собрала, и спускайся поёшь на дорожку горячего, когда ещё придётся?
На краю кровати лежал ворох разной одежды. Минут через десять я был одет по-походному: теперь, наверное, даже на снегу спать смогу.
Спустившись вниз, я вошёл в столовую, на столе стояли две большие чашки. В одной щи, в другой каша, разнообразием тут не балуют, это только у царя разносолы. Наевшись до отвала, я вышел во двор. Конь (или лошадь) в полном снаряжении перебирал ногами от нетерпения, к седлу был привязан солидный мешок с провизией, также я заметил лук и саблю.
Рядом стоял царь-отец и братья. Мы обнялись и, проверив подпруги, я лихо вскочил в седло.
А классное зелье тут придумали! подумал я, и направил свой транспорт в открытые ворота. Чувствовал я себя замечательно, словно бы вырос в седле, как монгол какой-нибудь, а не в первый раз в жизни на коня взобрался.
Скоро город остался позади, мой путь лежал через поля, укрытые снегом. Они раскинулись настолько, насколько я мог увидеть с высоты всадника. Только к вечеру показался лес. Пора было подумать о ночлеге. Я постоянно ловил себя на появлении в моей голове посторонних мыслей. Сделай то, сделай это, а это ни в коем случае не делай. Точно, не могли в моей голове городского жителя сами по себе родиться такие мысли! Вот и про ночлег тоже не моя голова подумала, а ведь ночевать-то надо. Не в темноте же по лесу ехать! Тут, наверное, и хищники водятся, волки какие-нибудь. Это у нас вокруг городов проще одичавшую собаку встретить, а тут края непуганые. Ещё и с конём что-то надо делать: накормить, стреножить. Это вроде нетрудно, но время занимает. И костёр бы неплохо запалить. Короче, дел ещё целая куча, а уже темнеет. Едва достигнув первых деревьев, я слез с коня, и принялся выполнять инструкции, появляющиеся в моей голове.