Всё произошло за какую-то секунду, и вот уже на дорожке лежит бесчувственное тело хозяина этого прекрасного дворца и чудесного парка. К нему кинулись оба телохранителя, однако Михаил уже знал палач и садист мёртв! Ещё подёргивались в судорогах ноги, но было видно, что вокруг головы случайно упавшего маленького, но толстого человека растекалась лужа крови удар пришёлся виском о твёрдую тротуарную плитку. Пёс стоял в стороне и поскуливал, но ему нечего было бояться, поскольку никто не видел, что именно он стал виновником падения хозяина.
Получилось! Ментальная сущность Михаила ещё минут тридцать висела над парком на высоте нескольких метров и наблюдала, как вокруг безжизненного тела ненавистного палача бегали охранники, какая-то прислуга из дворца, врачи, все кричали, ругались, причитали, молились, но в итоге погрузили труп на носилки и унесли во дворец. А Михаил приблизился к псу, всё это время простоявшему в стороне, заглянул ему в глаза, подмигнул, и сказал, что пусть эта тайна останется между ними. Пёс с интересом смотрел сквозь ментальную сущность и тихо поскуливал. По всей видимости, он что-то чувствовал, так показалось Михаилу. Ведь не зря говорят, что у животных повышена чувствительность, они могут видеть ауру человека и других живых существ. Но, так это на самом деле или нет, он не знал, хотя и склонялся к тому, чтобы верить в это, поскольку Михаил понимал, что и с ним давно уже происходит что-то такое, что не вписывается в марксистско-ленинскую теорию вообще, и в заветы строителя коммунизма в частности.
Ладно, будем жить! произнёс Михали. Никто тебя, Барбос, не сможет обвинить в смерти хозяина, потому что, никто не видел, как ты сделал ему подножку, а я буду молчать. Бывай, брат! Мне ещё предстоит лечить самого себя.
Барбос не стал возражать, а лишь тявкнул на прощание и потихоньку побрёл к замку, ему пора было подкрепиться, ведь не зря говорят война войной, а обед по распорядку. А ментальный Михаил ещё раз взлетел на максимально возможную высоту, смотрелся вокруг, увидел, как от дворца отъезжает машина скорой помощи, по всей видимости, с телом «безвременно ушедшего дорогого и любимого» хозяина дворца, и после этого вернулся в камеру. Там на полу лежало его собственное тело в таком же положении, как и час назад. Да, прошло всего около часа, а вокруг произошли такие события! И что будет дальше?
Михаил надеялся, что теперь его не будут пытать, и это уже хорошо! Но выпустят ли советского офицера на свободу? А вдруг тот, кто теперь будет принимать решения, решит избавиться от этого пленника кардинальным способом пулю в лоб и спустить бездыханное тело в подземную реку, а там морские обитатели сделают своё дело и от капитан-лейтенанта Михаила Зубровина не останется даже следа в этом грешном мире. Да, нужно срочно приводить в чувство своё тело и уходить под водой из этой каменной темницы. С этими мыслями он опять начал проводить лечебные мероприятия, но через полчаса осознал, что более не в состоянии пропускать через свою ментальную сущность энергию космоса и накачивать ею своё тело. Нужен был очередной перерыв и восстановление сил.
Михаил решил посмотреть, что делается в кабинете начальника тюрьмы, поэтому он оставил своё бесчувственное тело и, пройдя сквозь каменные стены и потолок, поднялся этажом выше и оказался в этом кабинете. Там в креслах сидели начальник тюрьмы и его брат, привлекаемый иногда в качестве палача. Они обсуждали неожиданную смерть своего хозяина, а потом заговорили о судьбе узников. Если бы у ментальной сущности было настоящее материальное сердце, то наверняка оно сжалось бы от того, что он услышал. Палач сразу предложил начальнику тюрьмы пустить пулю в лоб и тому изувеченному бойцу, которого пытал уже покойный хозяин, и «русской собаке», а потом спустить их трупы в подземную реку.
Но начальник тюрьмы объяснил своему брату, что это сделать никогда не поздно, лучше подождать решения нового хозяина молодого наследника, который вот-вот должен прилететь из Европы, где он проматывает папашины деньги. Можно также пригласить сюда командира отряда. Что начальник тюрьмы тут же и сделал позвонил и тот пообещал, что скоро приедет. А потом оба решили спуститься в камеры к заключённым и осмотреть своих подопечных. Ментальная сущность Михаила следовала за ними.
Истерзанный боец был совсем плох, увидев палача и начальника тюрьмы, хриплым голосом сказал, что он устал от нестерпимой боли во всём теле и попросил подарить ему быструю смерть, но они ничего не ответили, дали какие-то указания охраннику и удалились. Потом оба зашли в камеру, в которой Михаил ещё не был. Там содержался какой-то старик, во всяком случае, так выглядел этот несчастный длинные седые волосы, такая же седая борода, морщинистое лицо. Тем не менее, при появлении надзирателей в камере, старик приподнялся со своего деревянного настила и с улыбкой поприветствовал их. Михаил опять удивился: во-первых, тому, что этот человек улыбался, несмотря на то, что сидит в узилище, и, по всей видимости, находится здесь очень давно, во-вторых, он прекрасно понимал диалог этих людей на незнакомом ему языке, капитан ещё раз убедился он может читать мысли людей.
Но начальник тюрьмы объяснил своему брату, что это сделать никогда не поздно, лучше подождать решения нового хозяина молодого наследника, который вот-вот должен прилететь из Европы, где он проматывает папашины деньги. Можно также пригласить сюда командира отряда. Что начальник тюрьмы тут же и сделал позвонил и тот пообещал, что скоро приедет. А потом оба решили спуститься в камеры к заключённым и осмотреть своих подопечных. Ментальная сущность Михаила следовала за ними.
Истерзанный боец был совсем плох, увидев палача и начальника тюрьмы, хриплым голосом сказал, что он устал от нестерпимой боли во всём теле и попросил подарить ему быструю смерть, но они ничего не ответили, дали какие-то указания охраннику и удалились. Потом оба зашли в камеру, в которой Михаил ещё не был. Там содержался какой-то старик, во всяком случае, так выглядел этот несчастный длинные седые волосы, такая же седая борода, морщинистое лицо. Тем не менее, при появлении надзирателей в камере, старик приподнялся со своего деревянного настила и с улыбкой поприветствовал их. Михаил опять удивился: во-первых, тому, что этот человек улыбался, несмотря на то, что сидит в узилище, и, по всей видимости, находится здесь очень давно, во-вторых, он прекрасно понимал диалог этих людей на незнакомом ему языке, капитан ещё раз убедился он может читать мысли людей.
А потом он задумался, кого-то ему напомнил этот узник, и если бы у ментальной сущности было сердце, то оно сейчас сжалось бы от ужаса. Аббат Фариа! Тот самый, из романа «Граф Монте-Кристо», кто долгие восемнадцать лет просидел в камере-одиночке в известном замке Иф, описанном в этом романе ещё более известным французским писателем Александром Дюма.
Не уготована ли и мне судьба Эдмона Дантеса? с ужасом подумал Михаил.
Начальник тюрьмы назвал этого старика Фарисом. И тут же, ментальная сущность капитана чуть не вздрогнула и это произошло бы, если бы она имела физическое тело. Фарис и Фариа очень созвучные имена! Разница лишь в последней букве. Ох, как всё это не нравилось ему! Михаил сразу вспомнил старую цыганку, нагадавшую ему, что он пройдёт через большие испытания в своей жизни, но в итоге обретёт счастье и будет очень богатым. А ещё он вспомнил её слова: «Но ты, сынок, береги себя, будь очень осторожен, постарайся не выбрать самый трудный путь в своей жизни. Впрочем, далеко не всё зависит от нас».
Начальник тюрьмы осмотрел камеру, обратил внимание на целую стопу исписанной бумаги стандартного размера А4, ухмыльнулся и дал распоряжение стражнику, чтобы тот выдал заключённому ещё пачку бумаги и несколько шариковых ручек. Ему нравился этот узник, он никогда не буянил, не жаловался во время редких обходов, лишь иногда просил дать ему бумагу и ручки. Сидит, пишет какие-то каракули, на вопрос, зачем он это делает, ведь всё равно никогда не выйдет на свободу, старик ответил, что любит математику, любит философствовать, вот он и пишет формулы, решает сложные примеры и задачи, а также излагает на бумаге свои мысли. Вдруг когда-то дети начальника тюрьмы захотят почитать его труды!
Главный тюремщик усмехнулся оба его сына учатся в Европе, и они никогда не будут читать то, что пишет этот странный старик. Впрочем, он сам тоже не читал эти каракули, но почему-то складывал пачки бумаг, исписанные этим философом и математиком, в шкаф в своём кабинете. Начальник тюрьмы и палач покинули камеру этого узника, стражник запер снаружи дверь, а Михаил остался в этом узилище и изучил его более внимательно.
Здесь также, как и в его камере, было два деревянных настила, по всей видимости, и это помещение предназначалось для двух заключённых. А вот стен в камере было не четыре, а пять. Одна стена, та, которая имела дверь, две других стены были перпендикулярны первой и параллельны между собой. Вот в них и были вмонтированы деревянные лежанки. Дерево, как обратил внимание Михаил, было очень прочным. И ещё две стены были построены под углом 45 градусов ко второй и третьей стене и таким образом они создавали небольшой закуток, в котором была сооружена небольшая перегородка, отделяющая то небольшое отверстие в полу, которое использовалось заключенным в качестве туалета. И, конечно же, с противоположной стороны этой перегородки было гораздо большее отверстие, которое узник мог использовать для омывания своего тела в подземной реке.
А ещё в этой камере было два довольно больших окна. Но, конечно же, каждое из них имело толстые решётки, выломать которые не представлялось возможным. Впрочем, как таковых окон не было ни стекла или прозрачного пластика, ни оконных рам капитан не обнаружил. В стене были оконные проёмы с вмонтированными в них стальными прутьями. Климат в этой стране тёплый, снега и морозов не бывает, дожди тоже очень редкое явление. Зато в этой камере всегда был небольшой сквозняк, который и приносил в каменное узилище свежий воздух.