АНИНА: Тогда попробуем зеленый горошек.
ТАКАЯ ТАМ: А может, вы просто останетесь в больнице?
АНИНА: Не могу. Мне надо приготовить ребенку ужин. Я и так уже слегка засиделась.
ОДНА ТАКАЯ: И вот это уже кредо. «Мне надо приготовить ребенку ужин», звучит. Можно сделать это основным лозунгом какой-нибудь кампании на тему материнства.
ДРУГАЯ ТАКАЯ: Даже не знаю.
ОДНА ТАКАЯ: По-моему, очень хороший лозунг.
ДРУГАЯ ТАКАЯ: А по-моему, с детьми нельзя так деликатно. Если с ребенка все время сдувать пылинки, он вырастет последним недотепой. Разок не поужинает может, научится наконец сам делать бутерброды. Как-то одна женщина спросила меня, можно ли дать ребенку такую-то кашку, ведь ее малышке всего полгода. Полгода карапузу, а она кашку боится давать. Я ей и говорю: «Милая, мой Брайанчик в четыре месяца голубцы ел». Вот мой ответ всем этим страдающим матерям, этой проклятой мартирологии и другим стабат матер долороса.
ОДНА ТАКАЯ: Аминь.
2АНИНА: Однажды, давным-давно, за фиговым листком возникла маленькая шишечка. Маленькая, как подушечка пальца. «Может, ты слишком много поднимала», сказали. Теперь ты должна ходить в корсете и поднимать разве что стакан воды и ставить обратно. Не более того. Иначе весь живот вытечет и уплывет в эту шишечку, а у тебя внутри останется одна пустота. Дыра. Жить с дырой и с шишкой только пространство переводить. Надевай корсет. Надевай корсет. Корсет затянули и плюх. Выпало маленькое. Как бы похожее, но такое, что плакать хочется. И так родилась любовь. Родилась на восьмой день столь поздно, что о ней не вспомнили, и Каин успел убить Авеля, Лайка пропала в космосе без сухого пайка, а тридцать три миллиона человек стерли в пыль в ходе одной заварухи по какой-то незначительной причине. Незначительные причины именно они управляли миром, пока не родилась любовь. А потом была уже только она, и разочарование от недостачи, неполучения этой любви.