Я знаю, неприятно слушать подобные слова. Да, скорее всего, ты мне и не поверишь. Поэтому выслушай меня. Я всё это говорю не просто так. Ты ведь знаешь, я уже не первый раз в этом отеле отдыхаю. Али и со мной играл. Я из-за него настрадалась и не хочу, чтобы кто-то ещё испытал подобное на себе.
У Марины при этих словах перехватило дыхание, а сердце, словно внезапно споткнувшись, остановилось. А потом вновь застучало. Да как! Так часто, что, не препятствуй кожа, оно бы выпрыгнуло из груди. Несмотря на чёткое понимание того, что Регина явно злословит, непонятно, по какой причине, возможно, от зависти, Марина развернулась к ней и сквозь зубы, стараясь не повысить голос, чётко проговорила:
Послушайте, не мешайте чужому счастью, если оно не досталось вам! Я в вашу личную жизнь не лезу и жду от вас того же. А если вы имеете какие-то претензии к Али, то вам лучше обратиться в администрацию отеля.
Регина, непривычная к подобному отпору и, тем более, не ожидавшая его от всегда вежливой и учтивой Марины, застыла, некрасиво глотая ртом воздух, а её собеседница, воспользовавшись этой заминкой, поспешно ретировалась.
Всю дорогу она убеждала себя, что даже если Регина сказала правду про свои отношения с Али, то это уже дело прошлое. Ведь у неё и самой раньше были непростые отношения. И это даже хорошо, что утиногубая встречалась с Али. Ведь это объясняет, почему она завела этот разговор. Видимо, ревнует.
Когда Марина зашла в магазинчик, мужчина уже ждал её у входа. Он небрежно опирался о дверной косяк. Притом поза его была столь безмятежна, что никто и не догадался бы, что он кого-то ожидает. Просто местный торговец караулит покупателей. И лишь фиалковые глаза Али выдавали его. В них читались напряжение и ожидание. Но кто будет заглядывать в глаза местному?
Как водится, когда Али увидел свою гостью, его лицо словно просветлело, и на губах появилась нечаянная улыбка.
Здравствуй. Я ждал мну принцессу, улыбнувшись, он на мгновение легко, одними пальцами, чуть коснулся запястья девушки и тут же убрал руку.
Западному человеку могло показаться, что вряд ли влюбленному мужчине свойственно так себя вести. Но Марина уже знала если русская девушка, коим в мусульманском мире и так приписывают лёгкое поведение, позволит прикоснуться к себе мужчине, она прослывет доступной, и невозможно будет ходить по улицам Хургады. Нет, её не закидают камнями. Но каждый встречный-поперечный будет приставать, а в случае получения отказа не станет сдерживаться в выражениях. И нигде от этого нельзя будет укрыться. Даже в собственном отеле.
Здравствуй! улыбнувшись, ответила она. Добрый день, кивнула она и Камалю.
Али усадил её на стул.
Чего ты хочешь? «Sprite»? «Coca-Cola»? Чай каркаде18?
Каркаде, пожалуйста!
Али подал ей чай, себе взял газировку, встал рядом с девушкой и, замолчав, устремил свой взгляд в никуда.
Марине показалось это странным. Обычно он тут же занимал её разговорами, либо начинал рассказывать о Египте сам, или расспрашивал её о жизни на Родине. После продолжительного обоюдного молчания девушка не выдержала.
Что-то случилось? спросила она.
Что? Али словно вынырнул из своих мыслей. Ты что-то спросила?
Что случилось? повторила Марина свой вопрос.
Тот пожал плечами.
Нет, ничего.
Как это, ничего?!
И без того взвинченная от разговора с неприятной Региной девушка взволновалась ещё больше и даже заерзала на стуле.
Ты молчишь, весь в каких-то тревожных мыслях, вон у тебя даже и лоб наморщен. Немедленно говори, в чем дело!
Молодой мужчина вздохнул, как бы смиряясь с неизбежным, присел на корточки перед девушкой, взял её руки в свои (чего ранее себе не позволял, если не брать во внимание инцидент с маслом от солнечных ожогов), предварительно убедившись, что их никто не видит, на всякий случай снова вздохнул и произнёс:
Я весь в долгах. Больших долгах.
Марина напряглась. Али это заметил, но приписал это волнению за него и продолжал говорить:
Я думал, что справлюсь, но вчера приходили люди ко мну, угрожали
Всё еще отказываясь верить в происходящее, в то, что Регина была права, Марина спросила:
А как же лавка твоего брата? Может, продать её?
Этот вопрос был одновременно и ловушкой, и надеждой на то, что происходящее является не тем, чем кажется. Ловушка вопроса была в том, что если он ответит в духе «это не выход из ситуации», значит, эти речи не что иное, как попытка обмануть её, Марину. Увы, ловушка сработала.
Никак. Я и Камаль взяли у дурных людей ссуду на магазин. Вдвоем. Поэтому продать нет мочь.
Конец предложения Али договаривал, закрыв лицо руками.
«Хорошо играешь свою роль», подумала девушка. Она странно себя почувствовала. Всё словно оказалось в поплывшем тумане. Так бывает, когда вот-вот проснёшься, но объятия сна всё никак не отпускают от себя. Попытавшись скомкать это ощущение, подавить его, Марина вслух резко сказала, обрубая все концы:
Давай сразу прекратим это.
Что?! Али оторвал руки от лица и удивленно воззрился на неё. Хочешь помочь мну деньгами ты? Нет, нет, нет! Мну нет мочь принять деньги от мну любимой, нет уговаривать!
Али впервые назвал Марину любимой. И сердце у неё забилось чаще. Но то сердце. Мозг оставался холоден. Как и всегда в экстремальных ситуациях. Когда-то давно ей однажды уже вонзили нож в спину. Она не собиралась дважды наступать на одни и те же грабли, хотя душа вмиг разболелась при мысли о словах, которые должна была произнести.
Ты не понял меня. Давай прекратим эту твою ложь.
Теперь Али удивление не разыгрывал. В шоке он уставился на девушку. Мужчина ожидал слёз, уговоров принять от неё денежную помощь. Все признаки указывали на то, что Марина в него влюбилась и будет готова на всё, чтобы помочь. Но та поставила чашку чая, которую всё ещё держала в руках, на столик и резко встала.
Я знаю. Ты из тех, кто приручает приезжих девушек, а затем вытягивает из них деньги. Хорош промысел! Да и я повела себя, как дура. Мне следовало догадаться обо всём раньше. Обаятельный, ласковый, нежный. Слишком хорошо, чтобы быть правдой!
Али понял, что его карта бита. Но он решил идти до последнего.
Что говорить ты, хабиби?!
Марина уже знала, что «хабиби» означает «любимая». Чуть ли не в каждой арабской песне присутствует это слово. И сердце ещё раз больно ударило о рёбра, словно стремясь вырваться навстречу к Али, но она постаралась взять себя в руки. Боялась, что если попытается сказать что-то ещё, то голос её выдаст или, что ещё хуже вовсе откровенно разрыдается. А надо было сохранить хотя бы крохи достоинства. Поэтому Марина ничего не ответила. Промолчала. Решительно она пошла к выходу. Голову держала прямо, а осанке могла позавидовать любая высокопоставленная особа царского рода. Но внутри девушка вся трепетала, словно парус небольшой лодочки в слишком ветреную погоду.
«Что, если я ошибаюсь?! Что, если я ошибаюсь?!» одна и та же эта предательская мысль засела у девушки в голове.
Хабиби! попытался окликнуть её Али.
Безрезультатно.
И тогда он предпринял последнюю попытку:
Подумай, разве нет мочь ошибаться в своё мнение ты?!
Ответа так и не прозвучало. Марина вышла из «Лавки древностей», и Али понял, что девушка уже никогда не вернется в неё. И у него не было повода исправить положение дел экскурсии, которые он вел у неё, закончились.
Что ты теперь будешь делать? спросил вышедший из другой комнаты Камаль, даже не дождавшись, пока русская отойдёт на приличное расстояние и не сможет их слышать.
Не отрывая взгляда с той стороны, куда удалялась фигура Марины, Али произнес окаменевшим голосом:
Расскажу обо всем Мухмеду.
Ты уверен? Это же значит
Я знаю, что это значит. Выходит, такова воля богов.
Но ведь она тебе нравится!
Али перестал сверлить взглядом улицу, по которой недавно ушла от него Марина, и взглянул на брата:
Нет! Никогда! отрезал он.
Глава 7
Тудринкнутые
Марина вернулась в отель совершенно убитая. В голове у неё только и вертелось, словно заклинание: «Боги, что же я наделала?! Боги, что же я наделала?! Боги, что же я наделала?!»
Она металась по своему номеру, словно тигрица в клетке, и всё повторяла и повторяла эти слова, будто они могли каким-либо образом помочь. Пробовала проверенное средство для успокоения читать про себя стихи. Но не помогало и это. Взялась было за книгу верный способ сбежать от реальности, но не могла прочитать и строчки.
Так, тебе надо выпить, произнесла она своему собственному отражению в зеркале, потирая виски.
Помолчав, Марина снова обратилась к отражающей поверхности:
Но не будешь же ты пить одна, а кроме себя самой никого не знаешь. Не можешь же ты сесть в баре с зеркалом в руке и беседовать с ним!
И тут Марину осенила идея. А почему бы не выпить с Региной?! Да, это наглая, беспардонная особа, которая вмешивается туда, куда её не просят, и, конечно, не внушает расположения, но, в конце концов, именно она частично виновата в разрыве с Али. При мысли о нём Марина поморщилась, словно проглотила кислый лимон, но продолжила развивать ход своих мыслей: «И потом, на что же она рассчитывала, заговаривая об Али как об альфонсе? Что я уеду из Египта до истечения срока путёвки? Конечно же, она должна была догадываться, что мне захочется»