Одна из моих любимых глав в книге «старение и искусство жить «называется» страсть к мудрости и возникновение искусства старения. В этой главе профессор Баарс исследует Древний мир и важные труды о старении, написанные такими поэтами, как Солон и Вергилий, а также такими философами, как Платон, Аристотель и Эпикур. Изюминкой этого раздела являются размышления Баарса о «de Senectute» Цицерона (О старости), который обычно считается единственным величайшим трактатом о старении, написанным в Древнем мире. Современным философам и геронтологам, стремящимся сформулировать искусство старения, было бы полезно прочесть сочинение Цицерона «в защиту старости», написанное более 2000 лет назад.
Еще одной сильной стороной этой книги является ее кросс-культурный характер. Хотя я с сожалением должен сказать это, как американец, большая часть геронтологических исследований и комментариев, которые я читаю, сосредоточена на работе, выполняемой в Соединенных Штатах и написанной другими американскими учеными. Было приятно познакомиться с идеями о старении, которые исследовались в Англии, Франции, Швейцарии, Германии и на родине автора в Голландии.
Идея достижения высокого качества жизни в позднем возрасте является ключевой темой всей этой книги. Хотя нет никаких причин умалять усилия прожить дольше (поскольку быть живым-это предпосылка всего, что мы хотим сделать или испытать), автор последовательно утверждает, что более долгая жизнь-это только то, к чему стоит стремиться, если жизнь хороша. Ожидаемая продолжительность жизни или сама продолжительность жизни вряд ли является адекватным критерием для оценки ее качества. В конце концов, такие качества, как признание конечности жизни, почитание собственной личной истории, охват всего спектра своей человечности, воспитание межпоколенных отношений и стремление жить мудро, являются одними из важных компонентов для жизни искусства старения. Простое поднятие этих вопросов и помощь читателю понять их важность-достаточные причины, чтобы встретиться с этой интенсивной, но очень умной книгой.
References
1. https://www.semesteratsea.org/courses/philosophy-of-aging/
2. https://www.semesteratsea.org/lifelong-learner/
3. http://www.janbaars.nl/philosophy-make-difference-review-aging-art-living-gerontologist/
4. http://www.janbaars.nl/ageing-society-reviews-aging-and-the-art-of-living/
5. http://www.janbaars.nl/canadian-journal-on-aging-reviews-aging-and-the-art-of-living/
6. http://www.janbaars.nl/educational-gerontology-reviews-aging-and-the-art-of-living/
7. https://aginghorizons.com/2013/01/interview-aging-and-the-art-of-living/
8. http://www.janbaars.nl/biz-india-online-news-reviews-aging-and-the-art-of-living/
9. http://www.janbaars.nl/choice-reviews-aging-and-the-art-of-living/
10. Wejbrandt A (2014). «Defining aging in cyborgs: A bio-techno-social definition of aging». Journal of Aging Studies. 31: 104109.
11. https://www.sciencedirect.com/journal/journal-of-aging-studies
12. http://bit.ly/2va1YHT
13. http://bit.ly/388yxTH
14. http://bit.ly/2I12rid
15. http://bit.ly/3aauGah
16. http://bit.ly/3ciQBy7
17. http://bit.ly/37ZcmPW
18. http://bit.ly/3c7DD69
19. http://bit.ly/32wqMWA
20.http://bit.ly/2VqcvZZ
RESEARCH
(рефлексия поиска)
Философия философии
Прежде, чем приступать к философии старости, хотелось бы обсудить философию философии.
Философии доступно все, в том числе и сама философия. Более того, философская рефлексия или философия философии любимое и основное занятие философов: все остальное, например, происхождение и устройство мира, им почему-то не так интересно.
Эта всеядность и неразборчивость философии в выборе темы философствования накладывает жесткий запрет на формулировки разного рода «основных вопросов философии», поскольку для философии основными являются все и любые вопросы. Каждому из них, за счет философской спекулятивности мышления, можно придать витальный и вселенский характер.
Забавный спор у меня, шкодливого студента, возник сорок пять лет назад, в 1962-м, на лекции по марксистско-ленинской философии:
Основной вопрос философии в марксистско-ленинской философии решается однозначно: материя первична, а дух вторичен
Значит, дух все-таки есть?
Ну да, но он вторичен
Как чугун и сталь относительно руды и угля: сначала руда и уголь, а уж потом чугун и сталь?
Это вы точно понимаете.
и нам, строго говоря, сама по себе руда не нужна нам нужен вторичный материал из нее?
Но ведь материал!
Не совсем: нас же не сами чугун и сталь интересуют, а изделия из них: то, что имеет форму, а бесформенный материал вторичен. Форма металлообработки относительно руды даже третична, но именно она нас интересует, да и то как средство. Нам важны четвертичные результаты: например, слова, написанные стальным пером
и нам, строго говоря, сама по себе руда не нужна нам нужен вторичный материал из нее?
Но ведь материал!
Не совсем: нас же не сами чугун и сталь интересуют, а изделия из них: то, что имеет форму, а бесформенный материал вторичен. Форма металлообработки относительно руды даже третична, но именно она нас интересует, да и то как средство. Нам важны четвертичные результаты: например, слова, написанные стальным пером
Но ведь руда все равно остается первичной!
А вот тут, в случае с философией, она становится вторичной.
Почему же?
Философ ведь не с рудой работает: он из одних слов и смыслов создает другие слова и смыслы, а чем он их создает гусиным пером, китайской кисточкой, стальным пером или шариковой ручкой вторично и неважно
Но ведь сам философ лишь надстройка.
Вы хотите сказать, что вы надстройка над рудокопом? Вы, конкретный философ, над каким конкретным рудокопом вы надстройка? А если вы не знаете этого рудокопа, то вы либо не типичный философ, либо не типичная надстройка, а уникум и оригинал.
Пожалуй, последнее ваше замечание совершенно справедливо: приходите ко мне на экзамен, и я покажу вам нечто оригинальное обхохочетесь.
Аудитория грохнула, философ победил, а на экзамен я пошел к другому, на всякий случай не люблю сюрпризы.
***
По сути и природе своей философия не имеет истории, прежде всего -таких ее непременных атрибутов, как хронология, последовательность, периодизация с одной, и культура с другой.
Философия не укладывается ни в какие границы, законы, нормы, стили и культурные парадигмы: на всякого скучного Гегеля тут же найдется неистовый Артур Шопенгауэр, а Ницше и Достоевский одновременно пишут об одном и том же, но прямо противоположное. Как только философия пытается втиснуться в некие культурные стойла, она мгновенно превращается в университетский курс и перечень вопросов для сдачи экзамена. Нет, не зря Огюст Роден разместил Мыслителя в центр Врат Ада.
Вызывает всеобщее презрение, особенно среди своих, философ, занимающийся наведением культурного порядка в философии: авторы учебников по философии, энциклопедических статей и философских словарей. Чтение подобного рода литературы вызывает у простого человека приступ непреодолимой зевоты, а у философствующего изжогу недоумения.
Да, у философии, скорее всего, нет истории, но есть судьба: породив науку и религию, она находится с ними в самых драматических отношениях от инцеста до суицида.
Судьба философии трагична именно в моменты ее восторга, торжества и апогея. Вся пошлость университетского филистерства в Германии и по времени и по личностям пала на золотой век германской философии Канта, Гегеля, Фихте и Шопенгауэра. Вся пошлость французского революционного пафоса совпала с именами Вольтера, Сартра и Камю. Русский культурный декаданс, называемый ныне Серебряным веком это колыбель отечественной философии.
Философия, в отличие от истории, ничему не учит, уроков не преподает, ни по каким спиралям не развивается, циклов (Кондратьева, Чижевского) не имеет, как это неоднократно, беспрерывно и бесполезно происходит с историей и в истории.
Но именно внеисторичность философии позволяет философам спокойно гулять по временам, проникать в суть настоящего, прошлого и будущего, вплоть до потрясающих деталей, как это сделал в середине ХХ века Иван Ильин, как спокойно смотрели в глубины будущего Платон и Аристотель, апостол Иоанн, Экклезиаст и библейские пророки.
У философии нет и географии она локализуется в уединениях.
Это, вообще говоря, происходит от предназначения философии и человека: «человек существо, обязанное доказывать свое присутствие в мире своими размышлениями» (Мартин Хайдеггер). И потому и философия, и мы сами явления случайные: мы никому не нужны и даже мешаем своим присутствием всему остальному миру по той простой причине, что без нас он был бы просто невозможен, если следовать сильному антропному принципу космогенеза. Всеобщая, вселенская, космическая необходимость в нас делает нас неуместными в деталях и каждой конкретной ситуации.
Случай в философии статистически достоверная невероятность встречи с разумом, попадания в сферу мышления. Событие (со-бытие) наличие при этом случае свидетеля, до такой же степени случайного (читателя или слушателя), как и мыслитель.