Что ещё касается Иггдрасиля возвышается ясень посреди океана, созданного из крови Имира, океан уходит за небесный окоём, там морские воды с шумом и брызгами низвергаются в Бездну. В океанских водах, свиваясь кольцами и вызывая шторма и бури, царствует змей Ёрмунганд. Подобно ётунам и инеистым великанам, он угрожает всему живому и особо зол на людей, осмелившихся выйти в море, но Иггдрасилю до поры до времени змей не опасен. Дерево держится на трёх узловатых корнях. Один корень уходит в небеса к источнику Урд, и ничто там ему не угрожает. Другой корень добрался до Нифльхейма и на самой границе со страной холода упёрся в источник Мудрости, светлый и чистый, струящийся между омытых камней, питьё из которого даёт самое главное на земле богатство знания. Называется ещё тот родник источником Мимира, ибо сторожит его великан Мимир, в отличие от своих собратьев незлобный и исполненный учёности, что неудивительно, ведь каждый день великан зачерпывает из родника воду и пьёт её, пытаясь утолить великую жажду. Правда, бесполезны его усилия, ибо жажду знаний не утолить никому.
Не могла не напомнить Вёльва Высокому о стороже родника. Вот что она пропела:
Знаю, Высокий, где глаз твой спрятан.
Утонул он в источнике,
Который сторожит исполин.
С тех пор
Каждое утро пьёт мудрый Мимир мёд той воды.
Один вздохнул. Однажды пришёл он к Мимиру и попросил великана дать ему напиться из родника, однако тот, засмеявшись так, что затряслись и горы, и лес, потребовал от главного аса залог. Должен был Высокий оставить свой глаз за один лишь глоток. Гость решил, что мудрость важнее. Не колеблясь, он согласился, и лежит глаз Одина по сей день на светлом и чистом дне. Но залог равноценен: отпив из ключа, напитался Высокий знаниями и с тех пор на равных может беседовать со стражем источника. Ну а что касается простых смертных, да и остальных богов, нет среди них того, кто посмел бы с тех пор состязаться с Одином в мудрости. Именно благодаря ей создал и вырезал Высокий первые руны, раскрасив священные знаки собственной кровью. А затем, чтобы постичь их волшебную силу, девять дней провисел он на стволе мирового дерева, принеся себя в жертву и сам себя пригвоздив к Иггдрасилю копьём.
Третий корень ясеня ушёл глубоко под землю, к тёмным норам и пещерам страны мёртвых Хель. Под третьим корнем продолжает бить поток Кипящий Котёл, изрыгающий множество вод. Там, в глубине земли, вместе с бесчисленными змеями прозябает чёрный дракон Нидхёгг, который в бессильной ярости подгрызает корень в желании повалить Иггдрасиль. Но в ветвях ясеня проживает орёл, зорко следящий за проклятым драконом, а между глаз того орла сидит ястреб по имени Ведрфёльнир. Пока корню ничего не угрожает, орёл переругивается с Нидхёггом. Так как ясень огромен, то ругань обоих не слышна, и тогда на помощь двум заклятым врагам приходит белка по имени Рататоск, или Грызозуб: эта сплетница без устали снуёт по стволу, передавая орлу и дракону проклятия, которыми те осыпают друг друга, а заодно и разносит всевозможные слухи. Стоит только дракону удвоить усилия в попытке свалить благородное дерево, орёл слетает с ветвей и набрасывается на него. И тогда Нидхёгг, шипя, отползает в самую глубокую нору, раны же, нанесённые корню его зубами, затягиваются.
Помимо дракона, доставляют немало неприятностей дереву живущие на нём четыре гигантских оленя: Даин, Двалин, Дунейр и Дуратрор. Олени очень прожорливы и тем опасны, что постоянно объедают листву Иггдрасиля. Лишь то спасает ясень от их неуёмного обжорства, что листья на нём отрастают исключительно быстро. Росу, стекающую с тех листьев, люди зовут медвяной, и ею кормятся пчёлы.
Напомнила Вёльва Одину и о появлении возле ясеня богинь-норн:
Появились девы
Три норны богини судьбы.
Первой имя Урд,
Вторую звали Верданди,
Третья назвалась Скульд.
Выбирают с тех пор они жизнь детям людей,
И ткут их судьбы,
И готовят всякому жребий.
Высокий кивнул. Там, где течёт небесный источник Урд, к которому часто съезжаются боги, чтобы возле него вершить своё правосудие, по сей день прядут свои нити норны: Урд, Верданди и Скульд. Каждая нить в их руках человеческая судьба. Стоит норнам порвать её неосторожно или по умыслу, человек тут же умирает. Есть ещё одна обязанность у главных норн: каждый день черпают они из источника воду и поливают ею ясень, чтобы не засох его ствол и не зачахли его гигантские ветви. И всё, что ни попадёт в родник Урд, становится белым, словно самый чистый снег, словно плёнка, лежащая под скорлупой яйца. Обитают в источнике два белых лебедя: от них и пошла порода тех птиц. Кроме трёх главных норн, в мире живут ещё и другие норны: они приходят к только что родившимся младенцам и тоже наделяют их судьбами. И здесь кому как повезёт. Добрые норны наделяют доброй судьбой. Если же человеку в жизни выпадают несчастья, значит, нить судьбы его в пальцах норны злой, которая род свой ведёт не от богов, а от всякой нечисти.
И пела ещё Вёльва Высокому, напоминая о том, как появились карлики:
Боги сели на троны
И стали держать совет,
Как племя карликов сделать
Из костей и крови первого великана.
Кивнул и на это Высокий. После смерти Имира в его теле, ставшем землёй, завелись в изобилии черви. Боги решили дать этим тварям разум и человеческий облик так зародилось племя карликов. Но живёт оно, подобно тем же червям, в горах, песчаных норах и камнях. Колдунья напомнила Одину: первыми из костей и крови были созданы гномы Модсогнир, что значит «всасывающий силы», и Дурин. За ними появилось множество подобных существ. Перечислила Вёльва тех из карлов, кто заселяет почву:
Нии и Ниди,
Нордри и Судри,
Аустри и Вестри,
Альтьов, Двалин,
Бивур и Бавур,
Бёмбур, Нори,
Ан и Анар,
Оин, Мьёдвитнир,
Гандальф и Вейг,
Виндальв, Траин,
Текк и Торин,
Нюр и Нюрад,
Регин и Радсвинн,
Фили и Кили,
Фундин, Нали,
Хефти, Вили,
Ханар, Свиор,
Фрар и Хорнбори,
Фрег и Лони,
Аурванг, Яри,
Эйкинскьяльди.
Затем взялась за тех, кто проживает в камнях:
Драупир и Дольгтрасир,
Хар, Хаугспори,
Хлеванг и Глои,
Дори и Ори,
Дув и Андвари,
Хефтифили,
Скирвир, Вирвир,
Скафинн и Аи,
Альв и Ингви,
Фьялар и Фрости,
Финн и Гиннар.
Согласно тряхнул бородой Высокий. Сотворённые трудами асов карлики являются знатоками руд и отменными кузнецами: в своих пещерах, в снопах искр, беспрестанно поддувая меха, куют они по просьбе богов оружие, но не забывают и о богинях, создавая им невиданные по красоте ожерелья. Кроме того, гномы выделывают из золота необыкновенные кольца, обладающие магической силой. Без устали снуют они в недрах по подземным переходам, освещая путь факелами или прикреплёнными на головах свечами, и всегда готовы прийти на помощь, если о том попросит Высокий. Как и среди людей и асов, среди гномов бывают добрые и злые. Живут карлики намного меньше богов, хотя время своих жизней исчисляют веками. Все они хитры и смышлёны, всё ведают, обо всём наслышаны и стараются не показываться на свет дневной, боясь солнечных лучей, которые превращают их в камень. Сделавшись подлинными мастерами кузнечного искусства, карлики не спешат делиться с другими своими навыками: секреты мастерства хранят они как зеницу ока, вот почему даже Локи не может выпытать ни единой их тайны, хотя подкупом и обманом постоянно пытается сделать это.
Гномам есть чем гордиться. Копьё Высокого по имени Гунгнир было создано сыновьями карлика-кузнеца Ивальди, как и отданный Одину удивительный меч. Они же построили Фрейру корабль Скидбладнир, столь огромный, что хватает на нём места всем богам с оружием и доспехами, и лишь поднимают на Скидбладнире парус, как дует в тот парус попутный ветер, и безостановочно летит тогда быстрый и хищный драккар туда, куда нужно асам. Когда же в Скидбладнире Фрейр не нуждается, то он складывает его, словно простой платок, и прячет в кошель вот насколько искусно и сложно придуман тот корабль.
Что касается Гунгнира и Скидбладнира, то Локи, однажды заявившись в подземное царство, не на шутку схватился с одним из карлов, а именно с неким Брокком: Локи клялся, что родной брат Брокка, мастер Эйтри, не сможет сравниться с сыновьями Ивальди в искусстве ковать подобные вещи, и выставил в качестве залога свою бедовую голову. Брокк, будучи азартным, позвал брата, передав ему слова Локи. И тогда два карла отправились в кузницу Эйтри. Карлик-кузнец, положив в горн свиную кожу, приказал азартному братцу, у которого хватило ума спорить с таким пройдохой, как Локи, раздувать мехи не останавливаясь, пока он, Эйтри, не вынет из горна то, что там положено. Едва кузнец вышел из кузницы, а Брокк схватился за мехи, поддерживая в горне постоянное пламя, как на руку гнома уселась неизвестно откуда взявшаяся в подземелье муха и принялась её нещадно жалить. Но он, терпя боль, раздувал, пока Эйтри не явился и не вынул из горна первое изделие то был вепрь с золотой щетиной. Затем кузнец положил в горн золото и вновь велел Брокку не прекращать работы. Только он ушёл, появилась всё та же наглая муха и, усевшись подмастерью на шею, пребольно укусила гнома. Но и в этот раз, стиснув зубы, карлик не оставил занятия, а появившийся Эйтри вытащил из горна золотое кольцо. В третий раз Эйтри положил в горн железо и строго-настрого приказал ни под каким предлогом не оставлять мехов, иначе всё пойдёт насмарку. Стоит ли говорить, что муха была тут как тут: уселась промеж глаз несчастного карлика и ужалила его в веко, да так, что кровь залила Брокку глаза. Ничего не видя, он поднёс руку к глазам, чтобы стереть кровь, а мехи между тем опали, и пламя начало гаснуть. Хорошо, здесь явился Эйтри. Кузнец заявил, что чуть было не погибло то, что находится в горне, и вытащил из горна огромный молот.