Михаил Русов
Клад, который не достался никому
Часть 1
Вампир с озера Стоячего
принял решение:
нужно избавиться от трофеев, бросить обозы.
Но что делать с золотом?
И вот в нескольких десятках верст от переправы через
Березину, как раз в том месте,
где старая Смоленская дорога переходит
в Борисовский тракт, кареты и фургоны,
буквально забитые драгоценностями,
внезапно и таинственно исчезли.
Из исторических записок
Петрович проснулся очень рано, как привык с детства. Мать у печи окриком поднимала его в пять утра, чтобы он выгнал корову к сельскому стаду, уже бредущему по улице.
Медленно идущие животные казались ему, пятилетнему мальчишке, огромным. Они излучали спокойствие и благополучие. Он бежал за своей Буренкой босиком по холодной росе и знал, что начинающийся день будет счастливым. Потом спешил домой, там пахло свежесваренной картошкой и блинами.
Теперь он мог бы не вставать так рано, но так и не избавился от детской привычки.
Петрович вышел во двор: утренний воздух, холодный и свежий, будил то детское чувство счастья и полноты жизни. Правда, в без малого 60 лет испытывать это чувство в полную силу получалось не всегда: по утрам обязательно что-нибудь в стареющем теле беспокоило: колено, плечо, спина. Но сегодняшний, осенний ясный день радовал это был долгожданный выходной. Он решил сходить на озерцо Стоячее.
Он с детства бегал туда рыбачить, грибы собирать в прибрежном лесу. Это глубокое лесное озеро с загадочно-темной водой, живописно украшенное по берегам густым сосняком, притягивало его своей безмятежной загадочностью.
И теперь ходил побродить по живописным берегам, посидеть, подумать на берегу. Неподвижная гладь воды завораживала его.
Можно было и сегодня бы взять с собой удочку. Но рыбалка давно уже не доставляла ему той детской, хищной радости. Теперь он испытывал жалость к беспомощно трепещущим серебристым существам. И даже подозревать у них бессмертную душу, которой он их лишает в угоду гастрономическому удовольствию. Решил идти без удочки.
Петрович шел по знакомой тропинке среди покрытых ярко-желтой листвой берез. Осень полностью вступила в свои права. Еще месяц можно будет любоваться живописными пейзажами, прежде чем они станут графическими черно-белыми.
Он не спешил: наслаждался терпкими запахами леса грибным, палой листвы, цветущего вереска.
Озеро встретило Петровича неподвижностью загадочно-свинцовой воды. И тишиной. В детстве эта всепоглощающая тишина немного пугала его. Ему начиналось казаться, что он остался один во всем белом свете.
Теперь тишина дарила покой.
Он дошел до своего любимого места у огромной ивы, купающей свои ветви в воде. Посидел на берегу, полюбовался, как качаются на свинцовой глади воды желтые листья-кораблики.
Потом решил как-то оправдать свою прогулку в глазах односельчан, которые обязательно полюбопытствуют: зачем ходил в такую даль. Им недоступно будет объяснение отдохнуть душой. Петрович решил собрать каких-нибудь грибов.
Мох под молодыми сосенками был обильно усыпан сыроежками-красноголовиками, не желающими прятаться. И пока он раздумывал, стоит ли их собирать, как услышал невдалеке громкие, торопливые голоса. Профессиональная привычка выяснять в чем дело повела его на голоса.
На большой поляне стояло несколько ярких, разноцветных палаток. Около них толпилось молодые люди, о чем-то страстно споря. Ему даже показалось, что он слышит женский плач.
Он подошел поближе, кашлянул и, когда они обернулись в его сторону, представился:
Здравствуйте! Михаил Петрович Жук, местный участковый. Нужна помощь?
Высокий, бритый юноша пожал плечами. Собеседница юноши, заплаканная девушка с ярко-красными волосами, обернулась к своим товарищам.
Вот давайте его и спросим. У вас тут вампиры водятся?
Нет, улыбнулся Петрович, это вид летучих мышей в наших краях не водится.
Девушка нетерпеливо прервала его:
Нет, нет, я про тех, что на людей похожи.
Можно было отшутиться, но вид у девочки был перепуганный. Поэтому он ответил серьезно:
Я вырос в этих краях, но о вампирах никогда не слышал.
А я видела, видела, видела. Утром видела, как вас. Вон там, она показала в сторону противоположного берега. Голова белая, глаза красные, кровью налитые. Морда розовая. Он сюда, в нашу сторону, смотрел.
Кто-то из ребят хмыкнул за спиной девушки. Петрович тоже улыбнулся.
Ну что ж можно сходить, посмотреть. Интересно было бы познакомиться. Хотите, сходим вместе.
Он пошел в сторону, указанную девушкой. Ребята поспешили за ним.
Тропинка вдоль берега пряталась в густой траве. Парни спотыкались и матерились, несмотря на присутствие девушки:
Далеко еще?
Вот до того мысика, охотно объяснил Петрович. Там стоял ваш вампир.
Он знал, что через метров двадцать будет небольшой сырой овражек, а после него тропинка станет шире.
Петрович раздвинул кусты бересклета и застыл. На него едва не наткнулись идущие сзади парни.
В овражке лежало три трупа. Их словно раскидал кто-то.
Поближе крупный мужчина в костюме цвета хаки уткнулся лицом вниз. Второй, молодой, лежал, выбросив руки вперед, словно пытался остановить кого-то. Третий, невысокий, полный, лысоватый, лежал на спине. Казалось, он любовался плывущими среди верхушек сосен облаками. У горла каждого трава была черного цвета.
Девушка взвизгнула и закрыла лицо руками. Один из парней тихо сказал: «Я никогда мертвых не видел!» и убежал, второй пробормотал:
Выходит зря мы над тобой, Ленка, смеялись. Ужас какой!!
Стойте пока тут, ответил Петрович.
Он спустился в овраг и подошел к убитым. Тридцать лет он проработал сельским участковым, но такое «поле боя» видел впервые.
Он приподнял голову первого убитого. На шее разрез ножом, такой широкий и глубокий, что в нем белел горловой хрящ. Другие были убиты так же.
Тут у нас в деревне кабельного телевидения нет, ужастиков не показывают, сказал Петрович. Но, насколько я помню по старым видеокассетам, вампиры своих жертв в шею кусают. А?
Да, да, закивали парни.
А здесь оружие использовали хороший охотничий нож или опасная бритва, он поднялся, вернулся к ребятам. Мобильник есть у вас?
Там, в палатке есть, только они отключены, чтобы не разряжались.
Несите, вздохнул Петрович. Я свой дома оставил.
Один из парней торопливо ушел: ему не хотелось оставаться у трупов.
Убитые были похожи на охотников, по осени они приезжали к озеру в поисках разжиревших перед зимой зайцев.
А на нас вампиры не нападут? тихо спросил один из парней.
Петрович с удивлением взглянул на говорившего. Худой, с нервным лицом, близоруко щурится, в Интернете, наверно, сидит целями днями, а верит в потустороннюю чушь. Это в пору ему, сельскому жителю, на бабкиных сказках воспитанному (те еще ужастики!), бояться.
Принесли телефон. Петрович позвонил дежурному по отделу. Тот, узнав о случившемся, выругался: районную статистику по раскрываемости три трупа испортили.
Петрович взял у туристов блокнот и начал составлять протокол осмотра места преступления.
Описав положение тел, Петрович обыскал их. Самая неприятная процедура: он всегда чувствовал себя неловко, копаясь в чужих карманах и сумках. Петрович с трудом переворачивал тяжелые тела.
Он выложил на ближайший пенек немногочисленнее находки: платок, клочок бумаги с телефоном, пуговицу, жвачку, таблетки. Упаковка просроченных презервативов (и с кем это они в лесу собирались так «общаться»).
Закончив осмотр, он решил положить тела в те позы, в которых нашел их, чтобы эксперты сфотографировали.
Он потянул за ногу первого, и из его ботинка на примятую траву выпали две монеты.
Они поблескивали густой желтизной. Петрович поднял их. Потертое золото украшал царский герб.
Ребята, со стороны наблюдавшие за ним, с удивление спросили.
Они что золотые?
Это из-за них убили? спросила девушка.
Не знаю пока, сказал Петрович.
Конечно, из-за двух, даже и золотых монет, обычно горло трем людям зараз не режут. Но судя по тому, что они выпали из ботинка, убитый пытался их спрятать. От кого? Своих товарищей? Убийц?
У озера Петрович провел целый день, как и мечтал, только вместо ожидаемых удовольствий сбора грибов и прогулки, составлял протокол, собирал улики.
Домой он вернулся поздно, подавленный.
Утром следующего дня Петрович вышел к колодцу, и за воротцами раздался знакомый звук мотора. Это приехал на служебном уазике его коллега, напарник и односельчанин Серега. Молодой, высокий, плотный, видный, как говорится. Местный житель, он начал работать в милиции после армии, но тяготился и должностью своей, и жизнью в деревне. Мечтал уехать в город, но не мог оставить тяжелобольную мать, которая не вставала с постели. Серега преданно возился с ней, сам мыл, кормил с ложки Но и постоянно жалел себя.