На следующий день Петрович с Иваном отправились в его институт. Они долго ходили по длинным темным коридорам в поисках нужного кабинета. Низкие потолки, одинаковые двери. И большие грязные окна. «Храм науки?» изумлялся Петрович.
Наконец они зашли в небольшой кабинет, заставленный старыми канцелярскими шкафами. На пошарпанном письменном столе мигал древний компьютер. Перед ним сидел взлохмаченный седой человек. Окладистая борода обрамляла загорелое лицо. Он повернулся к вошедшим и словно осветил их голубизной своих неожиданно молодых глаз. Иван представил Петровичу:
Андрей Андреевич наш неофициальный специалист по кладам.
Ну, и что у вас? с нетерпением спросил тот.
Петрович достал рисунки монет.
Ну, ничего особенного, разочарованно сказал специалист, взгляд его потух. Александра Первого эпоха. Где взяли?
Да, вы понимаете, обстоятельства самые трагические. Нашел у убитых на берегу озера Стоячего.
Глаза Андрей Андреевича снова загорелись.
О!! Это озеро возможное место захоронения одного из самых значительных кладов на всем постсоветском пространстве.
И вдруг выбежал из кабинета. . Иван, извиняясь, улыбнулся: «Ученый, чудак, мы все тут немножко того»
Андрей Андреевич вернулся с кипой книг и папок, свалил их на стол.
На обложке книги, лежавшей наверху, портрет мрачного человека в треуголке, смотрящего вдаль.
Петрович вспомнил, как долго он не мог определиться со своим отношением к этому историческому персонажу.
Наполеон вызывал у него восхищение, когда бесстрашно бросался в атаку под огнем противника на мосту в Тулоне. Или когда брел рядом с солдатами по раскаленным пескам Египта.
Но он был отвратителен, когда окуклился из первых консулов в императоры, или когда объезжал поля боев, рассматривая груды окровавленных и изувеченных тел.
О чем думал он в такие моменты? Сожалел об погибших людях, причиной гибели и страданиях которых был? Или наслаждался своим могуществом и возможностью распоряжаться чужими жизнями?
Вы что-нибудь слышали о знаменитом московском кладе Наполеона? спросил ученый.
В самых общих чертах, признался Петрович.
Андрей Андреевич стал открывать папки.
За 35 дней пребывания в Москве Наполеон собрал колоссальные ценности. Их свозили со всего города сначала в Петровский замок, где он отсиживался, подальше от горящей Москвы, а затем и в Кремль, куда он вернулся. Груды изделий из золота и серебра. Москва богатейшая столица религиозной нации. Современный человек просто не может в полной мере представить, какие колоссальные богатства находились в церквях, монастырях, поместьях В Кремле, наконец. И почти все ценности остались в городе.
Наполеон не добился от Александра Первого заключения мира на своих условиях и решил компенсировать «моральный ущерб» материальной компенсацией. Тщеславие французского императора было непомерным, и размер компенсации должен был соответствующим.
В Кремле построили печи для переплавки золота и серебра. И работали они непрерывно. Драгоценные оклады, церковная утварь, ювелирные изделия переплавлялись в мерные слитки (французам до сих пор неловко вспоминать, как их предки обошлись с уникальными произведениями искусства). Но самое ценное Наполеон решилотправить в Париж в целости и сохранности. Вот список.
Ученый положил перед Петровичем листок:
переплавленное золото 180 пудов = 2880 кг
серебро (в слитках) 325 пудов, некоторые слитки по форме и весу равнялись кирпичу = 5200кг
изделия из драгоценных металлов, старинное оружие, предметы искусства, церковная утварь, посуда и т. д. около 800 пудов = 12 800 кг
Предметы, не подвергшиеся переплавке:
старинное серебряное, с позолотой венецианской паникадило, весом в 113 пудов = 1808 кг,
крест с колокольни Ивана Великого высотой более 2,5 метров, обитый серебряными вызолоченными листами.
Как сами видите, довезти такой груз до Парижа задача непростая, особенно если вспомнить о вечной российской проблеме плохих дорогах.
Не могу понять, почему он так неожиданно решил покинуть Москву? перебил Иван.
О, еще больше оживился ученый. Причин этой поспешности было достаточно. Первая: практически весь город сгорел. Размещать армию на зиму было негде. Вторая: провизии для солдат, фураж для лошадей, дрова всего не хватало. Третья Для начала уточню, что главную ошибку Наполеон сделал в самом начале: он погнал в Россию бессмысленно огромную армию. Почти шестьсот тысяч человек. Такая армия не была нужна. Действующая русская армия была в три раза меньше.
Но после триумфального похода по Европе Наполеон разучился подвергать сомнению свои решения. Он любовался собственным могуществом.
Но всех этих людей и несколько десятков тысяч лошадей надо было кормить. В начале похода армию сопровождали многотысячные стада свиней и овец. Но до Москвы их не хватило. Часть животных съели, часть погибли, многие разбежались.
Больше половину гигантской армии составляли солдаты из захваченных европейских стран. Немало было и наемников. Это были авантюристы самого низменного пошиба. Знаете, из таких, кто превратил трапезную доминиканского монастыря, украшенную «Тайной вечерей» Леонардо, в склад. В Москве они, превращали церкви в конюшни и развлекались стрельбой по иконам.
И вот, рассказчик, увлеченный повествованием, вскочил со своего места и, размахивая руками, зашагал по кабинетику.
Наполеон ожидал в Москве заключения мира с Александром Первым. А тот отказывался от переговоров. Посланники Наполеона возвращались ни с чем. В Москве начинался голод. Крестьяне, везущие провизию, грабили по дороге свои.
Безделье и неопределенность разлагали армию. И выход из разграбленного города был правильным решением Наполеона.
Ученый замолчал, потер кончиком пальца переносицу, словно очки жали ему.
Я могу изложить вам и свою теорию. Она, конечно, не претендует на истину в последней инстанции. Но я считаю, что Наполеона заставили принять это решение и колоссальные богатства, несравнимые ни с каким другими его трофеями. Возможно, он посчитал их достаточным «утешительным» призом. Кроме того, количество лошадей, умирающих от голода и просто поедаемых солдатами, катастрофически уменьшалось. А значит еще неделя раздумий, и все эти тысячи пудов драгоценных металлов невозможно будет вывезти. И Наполеон отдал приказ покинуть Москву.
И этой была его главная ошибка! подвел итог Иван, тоже увлеченный рассказом.
Не думаю, возразил ученый. Ошибкой был сам поход в Россию. Абсолютно бессмысленное мероприятие. Знакомясь с документами того времени, я часто задавал себе вопрос: он понимал, зачем он это сделал? Ведь его решение казался блажью даже его ближайшему окружению.
Я читал как-то, вставил свое слово Петрович, что Наполеон рассчитывал закончить войну за месяц и не углубляться в русские земли более чем на 80 километров.
Да, да, торопливо согласился ученый. А русские от страха и неуверенности в своих силах заманили его к Москве.
Ну, уж от страха, не согласился Иван.
Ну, ладно, ладно, может, я несколько утрирую, согласился Андрей Андреевич, хотя непобедимую, огромную армию Наполеона русский генералитет обосновано боялся. Конечно, причин было несколько: и обычная русская бестолковость, и слабохарактерность Александра, и борьба амбиций. Как это часто в истории бывает, сумма минусов дала плюс. И бесполезное Бородино вошло в историю как
Ну, Андреич, ну, побойся Бога, что ты говоришь бесполезное? удивился Иван.
А, засмеялся тот. Что? Разрушаю стереотипы? Да, да, мои любознательные собеседники. Битва под Бородино ничего не решала в дальнейшем ходе войны. Кутузов понимал, что победить Наполеона на поле боя невозможно на тот момент его армии не было равной в мире. И Москву все равно придется оставить. Но уступить столицу страны без боя было невозможно по соображениям патриотическим, политическим и прочим того же порядка. И в жертву этих соображений были принесены семьдесят семь тысяч человек с обеих сторон. Печальный рекорд, продержавшийся до первой мировой войны.
Они помолчали, словно почтили память этих жертв.
Ну, так вот, Андрей Андреевич снова в возбуждении зашагал по кабинету, ловко маневрирую между шкафов. Было понятно, что этот путь он проделывал не раз. Императора французов волновала не только судьба армии, но и судьба ценностей, которое дали бы ему возможность, (я уверен, что у Наполеона были такие планы), снова вернуться в Россию. На этот раз безусловным победителем. И он направился на зимовку в Вильню, где подготовили запасы провизии для его армии.
За кибиткой Наполеона тащился огромный обоз, тщательно укрытый попонами и охраняемый верной старой гвардией, за собой. Его солдаты благодушно посматривали на «контрибуцию», полученную императором. Их рюкзаки тоже были приятно тяжелы. Офицеры вели за собой нагруженных лошадей. Никто не чувствовал себя обиженным. Никто, даже прозорливый Наполеон не предполагал, что они начали путь в никуда.