В блеске солнечном река,
Как на берег потянулось
Населенье кишлака.
Люди шли не только сами,
Взяв лопаты и кирки,
Но и ехали возами,
Запряжёнными в быки.
Большинство киргизов было.
Но в последние года,
Их народность подразмыло,
Русской, хлынушей сюда.
Нету правильнее мненья,
Чем народная молва.
А вождям мудрей решенья -
Услыхать его слова.
То же самое и в частном,
Плюсы-минусы, сведя,
Киргиз пользу видел ясно,
От совместного житья.
«Эта русская активность,
Жизнь меняет в кишлаке.
И одна лишь позитивность
В умном брате, добряке».
Знал Артём людские чаянья,
В общем смысле, видел свой.
Вспомнил он их обещанья:
«Лечь костьми» на стройке той.
Как кишлак в единстве слился -
Защемить могло до слёз,
Понимал он, что случился
Человечий симбиоз.
Если в деле совпадает
Интерес у всех сторон,
Там препятствий не бывает,
Успех дела, предрешён.
Могут даты в жизни деда,
Подтвердить эти слова:
Что уже, на конец лета,
Завертелись жернова.
Всё для мельницы достали -
Дед муку давал в обмен.
Меж собой киргизы звали,
Её «Ксеня тегермен»¹.
Через месяц, может, позже
В дом свой въехала семья,
И делила «гарнец», тот же,
Уже только на себя.
И в тот год, как сообщают,
Те ж источники, мои ж,
Дед с Алёшей начинают
Мельницу на Джеламыш.
Здесь опять опередили -
Вышло всё, как на Норад:
Строить сами предложили,
И, конечно, дед был рад.
_____________
¹ (кирг.) мельница Ксени
Хоть мешала и погода -
Дело ж осенью, зимой,
Но весной, через полгода,
Мельница вступила в строй.
И пока на Джеламыше
Строил мельницу Артём,
Главным мельником стал Миша,
В кишлаке своём родном.
Кончил он «Четырёхлетку»,
Что в Кунту на три села:
Тогда школа семилетка
Только в городе была.
Прибыл срочно дед с Норады,
Мишу к делу приобщить:
Что на годик ему надо,
Счас учёбу отложить.
Знал, что сын, как всё семейство,
С делом мельничным знаком,
И назначил ему место -
К Лёше, быть учеником.
Подражая Алексею,
Он приличный мельник стал,
И работою своею
Брату мало уступал.
(Разница, что у Алёши,
Как в Артёме, как в Илье -
Дар к тому ещё был Божий,
Что есть редкость на Земле.)
С сентября, как писал выше,
Он заглавный мельник стал.
(Алексей на Джеламыше
Вместе с дедом пропадал.)
Надо было утверждаться,
Что вопрос, в пятнадцать лет,
И, чтоб «марке» удержаться,
Наезжал со стройки дед.
В марте мельницу пустили, -
Праздник был с причины той.
По обычью, окропили
Джеламышевской водой.
Алексей на ней проделал
Первый, пробный помол свой,
И простившись, дед уехал
С облегчённою душой.
Как поклажа с плеч свалилась:
Детям дело свое дал,
И, пока что всё сложилось,
Как о том он и мечтал.
«Алексей на Джеламыше,
Ксеня на реке Норад.
Если б стало оно Мише
Делом жизни был бы рад.
Но учиться детям надо,
Чтобы кем-то в жизни стать.
А безграмотного стада -
Участь чтоб им понукать.»
Вспомнил молодые годы,
Что отец его, Илья,
Половину всех доходов
На учёбу выделял.
«Ваня с Кузей уже третий
Класс заканчивают тут,
Скоро и другие дети
В школу местную пойдут.
А вот Мишу нужно в город
На учёбу отправлять,
Ничего, что ещё молод, -
Жизнь-то надо начинать.
Я и сам, немногим старше,
В Оренбурге один жил.
Если б не учился дальше -
Недоучкой так и был.
Но, теперь уж будет легче,
Подошла наша пора:
«Гарнец» станет втрое крепче
Ну, не в три, так в полтора.»
Вновь судьба его услыша,
Посылала добрый знак.
Может, едя с Джеламыша,
Думал дед, примерно, так?
И ещё сюда добавить:
Он сказал, как с дрожек слезть:
«Надо стол в дворе поставить,
Пусть приходят люди есть.»
Этот факт отобразили
Два источника мои:
В основном киргизы были
«На подкормке» у семьи.
Отдавала и одежду,
Им Татьяна от детей,
Хоть у ней самой, как прежде,
Была куча малышей.
Всех просящих к столу звали.
Вот, пример киргиз Кульчар: