В конце статьи упоминалось о двух, пожалуй, самых ценных картинах из Покровского музея. Автор намекала, что в музее, где она неоднократно бывала, эти две картины подделка. Оригиналы же кто-то видел в одном из европейских музеев. Причем Никитина это не утверждала, а якобы слышала в своих кругах от компетентных специалистов. Тему подхватила одна из радиостанций. Волна пошла
Какая была реакция музейных работников? С одной стороны, увеличилось количество посетителей, которые хотели увидеть эти спорные экспонаты. Этому были рады. Но с другой стороны Престиж музея и его доброе имя картины были представлены как подлинные. Более того, в наличии имелся какой-то старый документ, справка из областного художественного музея, где утверждалась подлинность картин.
Директор музея Василий Семенович Петров принимает решение произвести компетентную искусствоведческую проверку картин на подлинность. В областном центре было несколько требуемых экспертных учреждений. Созвонились с одним из них экспертной лабораторией «Живопись», расположенной в небольшом переулке в центре города. Назначили дату и время встречи.
Через неделю музейная команда в составе директора Петрова, охранника Удовенко и водителя Кравченко с двумя картинами Ван Дейка отправилась в город к экспертам-искусствоведам.
В половине двенадцатого старенький микроавтобус Wolkswagen с экипажем из Покровского музея подъехал к двухэтажному зданию экспертного центра. Когда водитель, припарковавшись, выключил зажигание, возле машины внезапно появились три мужика в рабочих робах, в ярких желто-серых жилетах и строительных касках. Двое из них мгновенно открыли передние двери и, наставив на опешивших директора и водителя пистолеты, негромко, но агрессивно произнесли: «Сюда картины! Быстро!». И еще что-то.
От испуга и внезапности никто из пассажиров не мог ни пошевелиться, ни молвить слово. Ужасом стало еще и то, что один из нападавших оказался темнокожим африканцем. Его свирепый вид ошеломил и парализовал директора и остальных. Тем не менее, открылась боковая дверь салона и оттуда, как на протезах, вывалился сотрудник агентства «Безопасность» Удовенко, нанятый из числа сельских мужиков Покровки для охраны музея. Он тихо и медленно, направив на одного из атаковавших указательный палец, как бы пропел: «Руки вверх» и тут же получил чем-то тяжелым по голове от третьего нападавшего. Грохнуться на асфальт он не успел, его снова затолкали в салон. Директору и водителю досталось электрошокером. Вся команда из музея на некоторое время была нейтрализована разбойниками. Этого времени нападавшим хватило, чтобы незаметно уйти по тихому переулку. Завернув картины в покрывало, бригада положила их на лист шифера, который заранее был приставлен к забору, набросила сверху фанерный лист и быстрым шагом двинулась подальше с места преступления.
Везет же иногда. В переулке было тихо и безлюдно. Выйдя на соседнюю улицу, где так же не наблюдалось никакой активности, бригада ремонтников разошлась. На ходу сняли рабочую одежду и перевоплотились в обычных прохожих. Лист шифера кому-нибудь пригодится, как и лист фанеры, вещи и картины в сумки. До встречи!
Первым в себя пришел директор. Сначала он огляделся вокруг, потом ощутил в груди какой-то дискомфорт и лишь затем осознал что произошло. Увидев своих товарищей, лежащих в авто без признаков жизни, директор чуть было снова не уплыл в мир покоя. Собравшись с силами, Петров добрел до дверей экспертного центра и первому попавшемуся ему работнику пробормотал:
Ограбили
У меня пока только один главный вопрос, размышлял вслух зам Никифорова Сорокин, сидя напротив хмурой музейной троицы в кабинете директора экспертного центра, как эти сантехники из Конго узнали о вашем приезде. Кто-то же сообщил им и время приезда, и адрес. Крот у вас завелся в музее. И погрыз две картины. Будем разбираться.
А может быть наводчик у вас? посмотрел оперативник на директора центра. С вас, наверное, и начнем.
На следующий день в отделе подводили предварительные итоги вчерашнего события. Докладывал капитан Сорокин.
Постоянный штат экспертной лаборатории «Живопись» четыре человека. Директор Кротов, его заместитель Корниенко Владимир Алексеевич, главный эксперт Бобров Петр Станиславович и бухгалтер Тамара Владимировна. Весь остальной персонал эксперты-специалисты, художники и другие наемный, работает по договорам. Об этом заказе знали помимо директора два человека Бобров и бухгалтер. Корниенко вторую неделю находится в отпуске. Из музея позвонили с просьбой дать оценку некоторым картинам неделю назад. Тогда же назначили дату приезда. Хочу добавить Тамара Владимировна не знала, что гости будут в этот день. Ее это не интересовало и не входило в круг обязанностей. Не верится, чтобы такие солидные люди, как Кротов или Бобров, участвовали в бандитском налете. Кое-что, конечно, надо проверить, но я больше склонен думать, что помог преступникам кто-то из музея. Работать надо там, заключил Сорокин.
А может быть наводчик у вас? посмотрел оперативник на директора центра. С вас, наверное, и начнем.
На следующий день в отделе подводили предварительные итоги вчерашнего события. Докладывал капитан Сорокин.
Постоянный штат экспертной лаборатории «Живопись» четыре человека. Директор Кротов, его заместитель Корниенко Владимир Алексеевич, главный эксперт Бобров Петр Станиславович и бухгалтер Тамара Владимировна. Весь остальной персонал эксперты-специалисты, художники и другие наемный, работает по договорам. Об этом заказе знали помимо директора два человека Бобров и бухгалтер. Корниенко вторую неделю находится в отпуске. Из музея позвонили с просьбой дать оценку некоторым картинам неделю назад. Тогда же назначили дату приезда. Хочу добавить Тамара Владимировна не знала, что гости будут в этот день. Ее это не интересовало и не входило в круг обязанностей. Не верится, чтобы такие солидные люди, как Кротов или Бобров, участвовали в бандитском налете. Кое-что, конечно, надо проверить, но я больше склонен думать, что помог преступникам кто-то из музея. Работать надо там, заключил Сорокин.
Затем оперативники перешли к обсуждению непосредственно самого ограбления. Злодеи не оставили никаких следов, никаких улик. Не было и свидетелей. Были только показания потерпевших. Музейщики скупо описывали как само происшествие, так и портреты гангстеров. Лиц почти не запомнили, врезался в память только африканец. Особенно директору. Он и сейчас содрогался, вспоминая тот момент. Так неожиданно появился лицом к лицу гость из Африки. Да еще ударил в грудь током. Ну и как можно нашему человеку определить особые приметы у лица африканской национальности.
Лицо второго грабителя водитель увидел мельком. Каска, надвинутая на глаза, усы, ворот куртки, который закрывал подбородок. Все! Третьего же не видел никто. Только его удар по своей голове ощутил охранник музея.
Проработав разные версии, наметили план поиска на ближайшие дни. Сорокин получил задание искать сообщника налетчиков среди музейных работников или жителей Покровки. Ему также поручили разузнать о подозрительных посетителях музея за последний месяц, еще раз побеседовать с потерпевшими. Особо выделили пункт с контролем каналов сбыта подобных шедевров. В управлении были специалисты в этой области. Запланировали и другие мероприятия поиск видеокамер, свидетелей Ждали результаты экспертиз.
Проснувшись среди ночи от непонятной тревоги, директор музея Петров вдруг очень явно вспомнил первый миг после удара электрошокером. Мгновение, когда быстро, за доли секунды, терялась ориентация в пространстве и уплывало сознание. Почему-то именно в эту ночь, по истечении почти двух суток, Василию Семеновичу его рассудок вернул пропущенное тогда он вспомнил реплику одного из нападавших.
Юрчик, мы не переборщили? Они хоть выживут?
Да-да, именно эти слова произнес кто-то в момент потери ускользающего сознания. Петров поспешно выскочил из постели, чем напугал жену, начал искать мобильный, но немного успокоившись, решил подождать до утра.
А утром в Покровку приехал Сорокин.
Очень удачное начало командировки. Юрчик! Юрий. Это уже кое-что. Какая-то, хоть и мизерная, зацепка.
Мог бы и по фамилии обратиться к напарнику, шутливо и весело подумал оперативник. К примеру, так:
Юрий Александрович Гречихин, тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения, проживающий по улице Мичурина, восемнадцать, квартира семь, мы не переборщили?
Эту новость директор сообщил Сорокину в утренний час, едва тот переступил порог его небольшого, но уютного кабинета, где в обстановке чувствовался дух музея, веяния старины. Репродукции известных картин, старая, но ухоженная мебель с кожаным диваном, по бокам которого, возвышались откидные валики-подлокотники. По всему помещению в большом количестве висели на стенах, стояли на полках и на полу старинные предметы. Старый патефон с пластинками, древние предметы быта из дерева, прялки, медные самовары, гончарные изделия, старинные книги и газеты, довоенное радио и многое другое.
Радуясь реакции оперативника на его сообщение и удивлению от увиденного, Петров предложил гостю чай и прокомментировал:
Часть зарплаты трачу на городской барахолке. Это кладезь для любителей старины и, не удивляйтесь, красоты. Можно бродить часами. Чем не музей. И не только вещи удивляют, а и люди, их продающие. Вы бы послушали эти беседы и реплики. Сколько юмора, оптимизма. А какие живые комментарии к их товару, какая реклама! Как интересно и со знанием эти непрофессиональные торговцы рассказывают об истории старинной вещицы, о тех временах. Профессор и сантехник, интеллигентнейшая дама и музыкант, художник и старинная, как этот экспонат, бабуля, такой же дедуля и студентКого только не встретишь на этой ярмарке. Вы извините, понесло, остановился Василий Семенович, все-таки сначала надо вас выслушать.