Правильно ли я тебя понял, сын мой, что в замок Фуа ты попал не по своей воле? спросил епископ.
Думаю, что да, ведь с трубадуром я встретился случайно, а вот собирался ли он в этот замок раньше, не знаю.
А где сейчас этот трубадур?
Юк? Он приехал в Тулузу вместе с нами, точнее говоря, он увязался за легатом, по-моему, с целью втереться в его свиту. Мы расстались у городских ворот, и где он теперь, понятия не имею. А почему вы спросили? Разве в трубадуре есть для нас какая-то польза? По-моему, он человек скверный и пустой.
Я знаю многих трубадуров, но с Сент Сирком мне встречаться не довелось, ответил епископ. Но, видишь ли, в чём дело Епископ Тулузы Фулькон, о котором я упоминал вчерашним вечером, в прошлом тоже трубадур.
Я знаю, Юк рассказывал мне.
Ну, вот Для всех тайна, почему Фулькон решил уйти от мира. А ведь у него была жена и дети! Что стало с ними, я не знаю, но говорят, что супруга Фулькона тоже приняла постриг. Бывший трубадур проявил в делах веры такое рвение, что пять лет назад стал епископом Тулузы. Графы Тулузские и консулы никогда не делали различия между сторонниками Рима и истинными христианами, в Лангедоке царил мир и веротерпимость, и даже иудеи и мавры чувствовали себя в полной безопасности их философские и целительские школы были известны далеко за пределами Лангедока, но теперь всё изменилось. Подобно Нерону, на чьих руках святая кровь апостолов Петра и Павла, Фулькон преследует всех, кто не разделяет догмы католичества. Под его рукой ходит отряд громил и фанатиков, которые пышно именуют себя Белым братством. Мы попытались найти управу на него у графа, но ему сейчас не с руки ссориться с Римом, и он отмахнулся от наших просьб. Поэтому в противовес Белому братству нам пришлось создать своё, Чёрное братство, и дело уже дошло до стычек между ними. Пока дело ограничивается перебранками, синяками и царапинами, но, думаю, это только пока.
Юк де Сент Сирк клеврет аббата Сито. По твоим словам, он человек циничный и беспощадный, и если Фулькон поставит его во главе Белого братства, жди беды. Кроме того, Юк знает тебя и Альду.
Но он не знает ничего о моей миссии. Для него я глуповатый и наивный грек-целитель, для которого не существует ничего, кроме медицины.
Это хорошо, но не стоит считать врагов глупее, чем они есть. Я рассказал тебе про Белое братство не для того, чтобы напугать, а для того, чтобы ты был осторожен. Не ходи по городу в одиночку, пусть тебя сопровождает Иаков, это же касается и твоей девушки. Кстати, прости за откровенный вопрос, но я должен знать: кто она тебе по Закону Господа?
Я же сказал: Альда моя жена! Но но мы не приносили клятвы в храме.
Я мог бы провести обряд, если хочешь негромко сказал де Кастр, внимательно глядя на меня.
Я растерялся.
Я я не знаю Мы разной веры И мой обет Пока он не исполнен, я не хозяин себе, если вы понимаете меня.
Боюсь, меня неправильно понял как раз ты, мягко сказал де Кастр, кладя мне руку на плечо. По нашей вере обряд не имеет особого значения, ваши сердца выбрали друг друга, а значит, союз благословил Господь. Но, видишь ли, вы делите ложе, а женщины считают себя оскорблёнными, если их статус не определён. Альда ничего не скажет тебе, но, возможно, в душе она страдает. Послушай старика, предложи ей совершить обряд. Пусть решает она. В таких вещах женщины куда мудрее мужчин.
Вы правы, отец мой, а я как-то не подумал о такой простой вещи. Вот глупец! досадливо воскликнул я, хлопнув себя по колену. Ну надо же!
Ты не глупец, ты мужчина, а у мужчин головы устроены иначе, чем у женщин. Но оставим это. Скажи мне ещё. Ты виделся с госпожой Эсклармондой?
Да, я же говорил
Я помню. Она что-нибудь рассказывала тебе?
Да нет Она больше слушала, но, мне показалось, что она куда умнее своего непутёвого братца.
Да, Эсклармонда мудра, у неё светлый разум и железная воля. Мы знакомы очень давно, она Совершенная, носит сан диакона общины истинных христиан и хранит некие предметы, о которых у нас речь, возможно, будет впереди. Не знаю, к добру или к худу ваша встреча, ясно только, что она не случайна. Провидение ведёт тебя странными путями, сын мой Павел. И ещё одно. Епископ быстро оглянулся по сторонам. Ты чувствуешь Книгу?
Нет Вернее сказать, я не пытался воззвать к ней. Это лучше делать ночью, а вчера я так устал, что
Я понял, не извиняйся. Время у нас пока есть. Попробуй воззвать к Евангелию будущей ночью, а завтра с утра мы начнём поиски лавки иудея Соломона.
Глава 24
Я вернулся в комнату. Альда ещё спала, заняться было нечем, я прилёг рядом с ней и незаметно заснул. Разбудила нас Петронилла пора было идти на завтрак. На кухне мы получили по большому ломтю тёплого хлеба, ветчину и мисочку с мёдом. Ложку почему-то не дали, и пришлось черпать мёд пальцами, причём я облизывал палец Альды, а она мой. Петронилла возилась у очага и, поглядывая на нас, тихонько посмеивалась. Кроме нас троих, на кухне никого не было. О том, что в доме живут ещё люди, свидетельствовали грязные миски в кадке их предстояло вымыть и расставить по полкам. На кухне пахло свежим хлебом и тёплым печным дымом, всё сияло чистотой. Стол, на котором мы ели, был тщательно выскоблен, полы тоже недавно помыли. О достатке свидетельствовала кухонная посуда, которая была тщательно вычищена, расставлена по полкам или висела на крюках, вбитых в стены. Всё было устроено прочно и разумно рукой рачительного хозяина.
Поблагодарив Петрониллу, мы вернулись в комнату. Альда занялась починкой своей одежды, которая за время путешествия изрядно обтрепалась. Обувь её просила каши, и девушка, осмотрев башмаки, со вздохом отставила их в сторону, починить их она всё равно бы не смогла. Я решил, что при первом же выходе в город мы посетим лавки сапожника и портного.
Оставив Альду наедине с иголкой и нитками, я отправился на поиски Иакова и нашёл его в конюшне, где он вместе с конюхом занимался уборкой. На вопрос о том, как он устроился, Иаков широко улыбнулся и ответил привычным «А-уы!», что означало полное довольство жизнью. «Ну и хорошо, подумал я, одной заботой меньше». Мне не хотелось вводить де Кастра в расходы, поэтому я дал Иакову несколько монет и попросил купить в ближайшей лавочке кувшин вина, сыр, хлеб, ну и что ему приглянется. Парень внимательно выслушал меня, кивнул и убрал монеты в кармашек, спрятанный в поясе.
Я вернулся в дом, Альда отложила шитьё, улыбнулась мне и потёрла утомлённые глаза.
Представляешь, я совсем разучилась шить! Игла всё время падает и глаза почему-то слезятся!
Зачем ты чинишь эти обноски? Де Кастр отведёт нас к портному, и мы купим тебе, да, пожалуй, и мне, всё новое.
Не могу же я идти к портному в платье с прорехой на В общем с прорехой! хмыкнула девушка. Кстати, и твоя одежда нуждается в починке. А ну-ка, раздевайся. И убери руки! Не видишь, у меня иголка! Эти мужчины
Я отдал ей верхнюю одежду и разлёгся на кровати, откинув полог и наблюдая за девушкой.
Некоторое время мы молчали, а потом Альда неожиданно спросила:
Скажи, Павел, отчего люди болеют?
Почему ты спросила? насторожился я, приподнимаясь на локте. Тебя что-то беспокоит?
Нет-нет, ничего такого, со мной всё хорошо. Просто Ну, понимаешь, когда работаешь руками, голова свободна, ну и думаешь о всяком. Наш аббат говорил, что болезни это кара Божья. А по правде как?
Ну, наверное, можно думать и так, осторожно ответил я, но тогда получается, что ремесло лекаря лишено смысла, ведь человек не может выступать против воли Божьей. Если Господь наслал на человека болезнь как наказание, то он не выздоровеет, пока не искупит вину, или не умрёт, если вина тяжела. А мы помогаем страждущим и нередко довольно успешно. Да и потом, сами священники не отвергают нашей помощи. Что же получается? Либо болезни никак не связаны с волей Божьей, либо исцеление можно считать Его промыслом. Тогда кто наслал болезнь? Дьявол? А вообще-то, Альда, я прошу тебя: никогда и ни с кем на эту тему не говори. Со мной можно, но только тогда, когда нас никто не может подслушать, потому что на тебя могут донести и обвинить в ереси, а что бывает с еретиками, ты видела.
Альда кивнула:
Я не такая уж дурочка, и знаю, с кем и о чём можно говорить!
Я не хотел тебя обидеть, просто я очень боюсь за тебя, вздохнул я. Я никогда в жизни ни за кого так не боялся. Я всё время думаю, а вдруг с тобой что-то случится? Вдруг ты упадёшь с лестницы и сломаешь ногу, вдруг ты ошпаришься кипятком или проткнёшь палец вот этой своей иглой?
Теперь ты понимаешь, что я чувствовала, когда ты ушёл в Каркассон?
Теперь чувствую, а тогда ещё нет, тогда я не понимал, как это быть половиной единого целого.
Я знаю, что ты ещё много раз будешь уходить от меня, а я буду оставаться и сходить с ума от горя и страха. Я не обвиняю тебя. Мир создан для мужчин, а ты мужчина. Я потеряла бы уважение к тебе, если бы ты стал уклоняться от опасностей даже ради меня. Но всё-таки помни, что если что-то случится с тобой, умру и я. Я твоя половина.