А. Ф. Кони писал о Горбунове: «Став в естественную, непринужденную позу, он, если это было в частном собрании, брался за спинку стула, откидывал со лба нависавшую прядь волос и глядел перед собою в пространство слегка прищуренными, живыми глазами, взор которых по ходу и смыслу рассказа ставился с удивительною легкостью то посоловелым, то комически-томным, то лукавым, то испуганным. Живая, непередаваемая игра физиономии Горбунова, выражение его губ, то оттопыренных, то растянувшихся в сладкую или ехидную улыбку, то старчески отвислых, то презрительно сжатых, его, редкий вообще, жест с растопыренными пальцами или выразительный удар могучего кулака в грудь, наконец, удивительно-тонкие оттенки его, небогатого самого по себе, голоса, его шепот, всхлипыванья, взволнованная скороговорка, выразительные паузы все это населяло его рассказы массою лиц, обрисованных яркими типичными чертами, различных по темпераменту, развитию, настроению и одинаковых по своей реальности, по своей тесной связи с своеобразными сторонами русской жизни и натуры».
В Ивантеевке есть памятник Ивану Федоровичу.
А в Великую Отечественную судьба забросила сюда еще одного видного сценического деятеля, Алексея Ивановича Фатьянова. Он был призван в армию в звании рядового, носил военную форму (которая, кстати, ему удивительно шла), но занимался, тем не менее, своим делом выступал со сцены. Там же, на сцене местного театра, он и жил в закутке, отгороженном ширмочкой.
Памятника Алексию Фатьянову в Ивантеевке нет.
Туристов сюда привлекает гостиница, расположенная фактически посреди леса. Из предприятий культуры ДК «Юбилейный», историко-краеведческий музей, театр, выставочный зал, а также ресторан при упомянутой гостиницы. Среди архитектурных достопримечательностей Георгиевский и Смоленский храмы.
Кстати, в Ивантеевке снимались культовые фильмы «Место встречи изменить нельзя» и «Визит к минотавру». Для любителей кинематографа дополнительный повод побывать в этом провинциальном городке.
Пушкино
На Пушкино в девять идет электричка.
Послушайте, вы отказаться не вправе,
Кукушка снесла в нашей роще яичко,
Чтоб вас с наступающим счастьем поздравить!
писал Дмитрий Кедрин, проживавший в соседнем Черкизове.
Своим названием Пушкино обязано одному из предков поэта Александра Сергеевича Пушкина. В XIV веке этой местностью владел Григорий Александрович Морохин, по прозвищу Пушка, от которого, собственно, и пошел известный российский род. Впрочем, это всего-навсего одна из версий, хотя и признанная на сегодня основной.
Пушкино развивалось сначала как промышленный центр с преобладанием ткацких ремесел, а затем и как дачная местность. В результате вышел очень даже комфортабельный поселок, на территории которого силами здешних предпринимателей создавалась инфраструктура библиотека, больница, аптека, потребительская лавка, летний театр (он был истинным архитектурным шедевром, но, к сожалению, в 1993 году сгорел), земское училище, почтово-телеграфная контора, трактиры. Была даже своя пожарная дружина, чем мог похвастаться далеко не каждый поселок. Пушкинские улицы пестрели вывесками «Универсальный московский магазин», «Галантерейные товары», «Починка зонтов и обуви», «Чай Т-ва Караван».
Справочник «Россия. Полное географическое описание нашего отечества настольная и дорожная книга для русских людей», вышедший в 1899 году, сообщал: «На 28-й версте Ярославского жел. пути находится станция Пушкино на р. Уче, окруженная еловым лесом и прекрасными дачами, которых около Пушкина и находящейся в 2 вер., не доезжая до него, Мамонтовской платформы, считается до 700. Местность около Пушкина очень привлекательна: здесь есть маленькое озеро, общественные парки и летний театр».
А годом раньше «Дачный вестник» сообщал: «Из года в год Пушкино принимает все лучший и лучший вид и становится излюбленным местом всего Московского beau mondea. Конечно, своим теперешним благоустройством и благосостоянием Пушкино обязано исключительно видному местному дачевладельцу Н. П. Пастухову, создавшему то, что теперь называется Пушкино. По части развлечений Пушкинский театр почти всегда идет во главе всех дачных театров Следовало бы только упразднить мещанскую танцевалку. Последняя совсем не гармонирует с таким бонтонным уголком и является крайне темным пятном на светлом фоне скромных и семейных развлечений. Уже раз дело поставлено на высшую ногу надо его довести до конца, если только в танцульке не кроется какая-нибудь haute politgue».
Здешний летний театр почитался первейшей достопримечательностью. Композитор Василенко вспоминал: «Я помню один замечательный спектакль в Пушкино под Москвой. Летом 1896 года, будучи на даче у Архипова, я отправился с ним к Пастухову, где был крохотный театрик. Опера Паяцы шла под рояль. Выступали Мутин, Оленин, Собинов в роли Арлекино. Была чудесная лунная ночь. Театрик помещался в зарослях сосен и берез, голос Собинова звучал превосходно, и со стороны шоссе раздавались по его адресу бешеные аплодисменты дачников, не попавших на этот спектакль».
Среди особенно изысканных пушкинских развлечений были конкурсы красоты.
Городом же Пушкино стало в 1925 году.
Самым знаменитым здешним жителем считается Владимир Маяковский. Его пушкинский адрес известен любому начитанному россиянину он идет эпиграфом к стихотворению Владимира Владимировича «Необычайное приключение»: «Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева, 27 верст по Ярославской железной дороге».
В сто сорок солнц закат пылал,
в июль катилось лето,
была жара,
жара плыла
на даче было это.
Пригорок Пушкино горбил
Акуловой горою,
а низ горы
деревней был,
кривился крыш корою.
А за деревнею
дыра,
и в ту дыру, наверно,
спускалось солнце каждый раз,
медленно и верно.
По данным синоптиков, летом 1920 года, когда было написано это стихотворение, температура достигала 36,8 градусов по Цельсию. Долгое время это значение было абсолютным максимумом температуры воздуха в Москве.
Лиля Брик вспоминала: «Летом сняли дачу в Пушкино, под Москвой. Адрес: 27 верст по Ярославской ж/д, Акулова гора, дача Румянцевой. Избушка на курьих ножках, почти без сада, но терраса выходила на большой луг, направо полный грибов лес. Кругом ни домов, ни людей. Было голодно. Питались одними грибами. На закуску маринованные грибы, суп грибной, иногда пирог из ржаной муки с грибной начинкой. На второе вареные грибы, жарить было не на чем, масло в редкость.
Каждый вечер садились на лавку перед домом смотреть закат».
Это был 1919 год.
Еще одно воспоминание Брик: «В Пушкино на даче мы нашли под забором дворняжьего щенка. Володя подобрал его: он был до того грязен, что Володя нес его домой на вытянутой руке, чтобы не перескочили блохи. Дома мы его немедленно вымыли и напоили молоком до отвала. Живот стал до того толстый и тяжелый, что щенок терял равновесие и валился набок. Володя назвал его Щен. Выросла огромная красивая дворняга».
После этого случая Лиля Брик стала называть Щеном самого Маяковского.
К сожалению, дачу Румянцевой постигла участь летнего театра она погибла от огня. А стихотворение осталось в хрестоматиях.
Дошел до наших дней и памятник поэту на Акуловой горе. Он появился здесь, в общем, случайно. В 1950-е годы был объявлен конкурс на памятник Маяковскому в Москве. В конкурсе победил скульптор Александр Кибальников. Но в нем же участвовал и пушкинский ваятель Игорь Лурье, работе которого не посчастливилось занять первое место. Этот-то несостоявшийся московский памятник и был сооружен на родине ваятеля.
Затем поэт не однократно снимал дачи в Пушкине. Кто только здесь его не навещал! Помимо представителей писательского цеха попадались совершенно неожиданные гости. Одна из пушкинских дачниц, Нина Алексеевна Ульянова вспоминала: «Я жила на даче (Акулова гора) года три. Дачу меняли несколько раз. Среди этих дач была дача Вячеславова, в которой сейчас музей. Это была наша последняя дача в Пушкино. На следующий год заболела сестра, и мы больше в Пушкино не возвращались. Мебель осталась в доме. В комнате Маяковского (там жили мои дядя и тетя) стояла полуторная кровать, два венских стула с округленными спинками, на террасе два складных стола. В комнатах свечи в подсвечниках, на террасе подвешенная керосиновая лампа
Мы несколько раз встречали Маяковского, всегда в компании людей, редко одного. Его дача стояла единственная в поле. К Маяковскому прилетал летчик, садился около его дачи. Самолет чуть ли не бамбуковые палочки, обтянутые полотном, мотор между ног. Мы кричали: «Габер-Влынский летит» Почему так кричали не знаю».
В действительности это был другой какой-то летчик. Адам Габер-Влынский к тому времени погиб.