Спасибо!
Это все потому, что я слишком добрый! напускная скорбь и тут же жесткое: Но придется избавиться от тех, кто может нести потенциальную угрозу.
Простите, что?! тут я уже не выдержала, вскочив и воззрившись на спокойно лыбящегося босса-садиста.
Избавиться это значит предупредить распространение заведомо ненужной информации среди широкого круга! голосом лектора произнес тот. Мне разговоры не нужны, а они обязательно появятся, когда все вокруг узнают, что Кольцевой оказался в состоянии своих экземпляров.
Новы их убьете?
Вот видишь, ты не такая дура, какой пытаешься казаться.
Но мне казалось, вы и так все контролируете! Никто в мире не знает, что здесь происходит. Никто
Потому что я всегда поступаю так, как считаю нужным, оборвал меня хозяин «Ариадны». Превентивные меры залог успеха, запомни это, малышка. Хотя вряд ли тебе понадобится моя наука.
Да, но Послушайте! Если хотите, я поговорю с людьми, кто там был, кто слышал
Не мели чепухи! Ты мне надоела! Свободна!
Когда меня вытаскивали из кабинета, я все еще кричала, умоляя не делать того, что он задумал. Мужчина лишь морщился, но отвечать не стал. Перед глазами стояли лица персонала, снующего туда-сюда мимо нас, с любопытством взирающие на разыгрывающуюся картину. Они еще даже не подозревали, что им подписан смертный приговор.
Боже, что я наделала?!
Глава 4. Жестокая правда
Утром как можно раньше зашла в комнату Руслана, чтобы рассказать, что скоро случится и, возможно, как-то предупредить невинных людей. Накануне оббегала все коридоры, но так его и не нашла. Где, интересно, он шляется по вечерам?! Спросить, понятное дело, не решилась.
В ответ на мой эмоциональный рассказ о страшных обещаниях Игоря мужчина лишь скривился, не переставая подтягиваться.
Эй, алло, ты вообще меня слышишь?!
Конечно, тебя весь блок слышит, и те, кто за камерами смотрит тоже, равнодушно бросил. Сто семнадцать
Черт, я была на таких эмоциях, что совершенно забыла о «большом брате». Да и фиг с ним, главное сейчас помочь людям!
Руслан, умоляю, уговори его, чтобы он ничего с ними не сделал!
Кого?
Игоря, кого еще!
Сто двадцать три Я тебе говорил, что ты дура, из-за которой все может рухнуть.
Прекрати! Я не знала!
И что? Сначала делаешь, потому думаешь.
Лысый, наконец, спрыгнул, взял какую-то тряпку со стола, утер лицо от пота и взглянул на меня.
Ничего нельзя сделать, Ника. Игорь поступает так, как считает нужным. Кому, как не тебе, понимать это?
Как ты можешь?! я даже ногой топнула, не веря в то, что ему настолько безразлична гибель кучи людей.
А при чем тут я? Это твоя ошибка.
Жестокость и вместе с тем правдивость его слов заставили замолчать. Не помню уже, что хотела еще сказать, как убедить действовать, но хладнокровие мужчины опустило на землю, точнее, прямо брякнуло, пребольно ударив в самое сердце.
Да, он не обязан подчищать мои косяки, но до вчерашнего дня казалось, что мы не чужие друг другу люди. Неужели сама себя обманывала?
Я навернула круг по комнате, собираясь с мыслями, но сделала себе только хуже. Чем дольше думала о сложившейся ситуации, тем яснее понимала: ничего не предпринять, никто меня даже не послушает! Разве что посмеются и уйдут по своим делам, не представляя, что это последнее, что они сделают. Да и к кому бежать? Я больше половины из тех, кто был вчера в том коридоре, не знаю ни лично, ни заочно, что говорить об именах и прочих подробностях. Да я просто не смогу попасть в эту лабораторию, охрана остановит у первого же лифта.
Не видя выхода из положения, присела на край кровати и призналась:
Я устала.
Ночью отдохнешь.
Я не об этом.
Я понял.
Зачем тогда издеваешься?
Я не издеваюсь, Ника. Просто в следующий раз думай головой!
Я еще помолчала, потом вспомнила:
Он разрешил навестить Марата.
Зачем?
Я попросила.
А тебе это зачем?
Капец, ты прикалываешься что ли?! не выдержала. Я боюсь за него, переживаю!
Если бы не ты, повода для этих переживаний бы не было, бросил мужчина равнодушно, направляясь к душевой, но замер, услышав мой тихий вопрос:
Ты все еще меня ненавидишь, верно?
Мне было важно это знать, ведь я любила братьев даже, пожалуй, сильнее, чем друзей когда-то, считая их по-настоящему родными людьми. И горькие признания Руслана каждый раз резали очень глубоко и больно, так, как не получилось еще ни у одного местного садиста.
На секунду показалось, что так и уйдет, решив в очередной раз, что болтаю всякую ерунду, но он все же спросил:
С чего ты взяла?
Ты сам сказал.
Не болтай.
Да ладно, думаешь, я не знаю? К тому же, так быловсегда, пожала плечами. Или скажешь, я не права?
Зачем, Ника?
Ты хотел спросить «за что»? За то, что разрушила ваши жизни своим появлением, полагаю. В принципе, судить тебя за это нельзя. Все нормально, я это заслужила.
Зачем ты все это говоришь?
И правда, и так все ясно.
Ника, ты
Ненавидишь ведь?
Ника
Скажи мне!
Черт, что вообще в твоей голове творится?
Ничего!
Да, это заметно.
От обиды и злости на саму себя снова навернулись слезы. Чтобы он не заметил, отвернулась, собираясь покинуть чертову комнату, но сильные руки схватили, не дав даже дернуться. Мужчина прижал меня к себе так, что почти почувствовала, как трещат собственные ребра. Дыхание пощекотало затылок, коснулось уха.
Успокойся, прозвучало едва слышное.
Отвали!
Вместо того, чтобы послушаться, стиснул еще сильнее, хотя, казалось, это невозможно.
Успокойся, сказал!
Как можно успокоиться той, кто стала виновником смертей многих людей? Я только что узнала, что не нужна единственному близкому человеку в этом мире. Неужели вот оно опять одиночество?!
Смесь бурлящих внутри эмоций захлестнула настоящим ураганом, вылившись в соленые ручейки по щекам, но я даже смахнуть их не могу! Не в силах больше сдерживаться, впервые за долгое время я от души разревелась.
По-моему, он растерялся, потому что отпустил, развернул к себе, вглядываясь в заплаканные глаза. Я уткнулась взглядом в ближайшую стену, не желая смотреть на мужчину, даже когда он обхватил мои щеки ладонями.
Успокойся!
Ты меня ненавидишь!
Нет!
И ты прав, я одна во всем виновата!
Успокойся, говорю!
Из-за меня погибнут людииии
Не погибнут.
Ты сам только что сказал!
Глупости, ничего я не говорил.
Я всем все порчу!
Нет, Ника, я Черт!
Не знаю, что он хотел добавить, но сзади раздалось деликатное покашливание, и меня тут же закинули за спину, прыгнув вперед.
Ого, вот это реакция! Вы уж простите, если отвлекаю! Мне нужна Вероника. Я так и думала, что она здесь.
Я выглянула из-за плеча Руслана. На пороге стояла женщина, довольно привлекательная, высокая и, разумеется, в белом медицинском костюме. Черные волосы сложены в невообразимо высокую прическу, на губах темная помада, глаза из-под очков в тонкой оправе наверняка, для красоты носит, насколько мне известно, здесь никто не страдает близорукостью! смотрят приветливо и с ноткой любопытства.
Вы кто? выдавил лысый.
Вижу, вас не успели уведомить, задумчиво протянула дамочка. Ничего, эту оплошность легко исправить! Меня зовут Елена Николаевна Визбур, но можно просто по имени, не люблю эти формальности, знаете ли.
Эээ, «сообщила» я, все еще не понимая, что происходит.
Ох, самое главное-то я и забыла! рассмеялась Елена, чем окончательно укрепила меня во мнении касательно своей адекватности. Я новый старший научный сотрудник, ваш непосредственный куратор на время
У нее есть куратор! перебил Руслан.
Да-да, это вы, я знаю. Но меня назначили на время тренировок, чтобы фиксировать все, что будет происходить с нашей девочкой в ходе занятий, а также после оных.
Тренировок? переспросил мужчина.
Ну да. Вероника, я думала, вы с Игорем Валентиновичем договорились, разве нет?
Да, но
Руслан повернулся ко мне.
Я не успела тебе рассказать, пробормотала тихо.
Ясно. Что за тренировки?
На мои супер-способности.
Как здорово вы их называете, надо запомнить, рассмеялась женщина. Ну, так что, идемте? Руслан, вообще-то предполагалось, что вы будете их проводить, но если не готовы, мы кого-нибудь подберем.
Не надейтесь.
Хорошо, как скажете, протянула Елена. Если вам нужно закончить, я подожду в коридоре. Минуту, не больше.
С этим заявлением она удалилась, опять громко цокая каблуками. Я перевела дыхание и, стараясь не встречаться взглядом с Русланом, замершим посреди комнаты, бочком двинулась за ней. Он вышел спустя несколько секунд. Что, даже душ не принял?
Впрочем, в следующие несколько часов это не имело никакого значения. Тренировки, подготовленные для меня большим боссом, вылились в смесь всякого рода упражнений, а после спарринг и обучение приемам. И если первое благодаря улучшенному организму далось легко, то второе В общем, выяснилось, что предрасположенности к ближнему бою у меня нет от слова «совсем».