Перед каждым членом Совета целлофановый пакет, набитый дурман-травой. Пальцы привычно теребят зеленые листики, нащупывают упругие кончики веток, разламывают брызжущее соком растение и кладут в рот. Зубы усердно пережевывают зеленую массу, превращая ее в комок, затем смачный кругляш надолго перемещается языком за щеку. Члены Совета сладко дуреют, но и о повестке дня не забывают. Главное на сегодня: как с максимальной выгодой распорядиться коллекцией кинжалов, оставшихся после умершего вождя? Оценщики подтверждают, что клинки эпохи халифата Аббасидов стоят не менее трех миллионов долларов США, а то и дороже.
Есть разумная идея: раритетные ножи продать, а на вырученные средства обновить оружейный арсенал всего племени (это более сотни семей). Пистолетов и автоматов навалом, а вот «ручных ракет» и тяжелых пулеметов почти нет, а это никуда не годится. Уважающий себя горский клан должен быть всегда готов и к скоротечному бою с соседним племенем, и к затяжной войне с государством.
С незапамятных времен клан Зубейра владеет землей в местности Архаб. В семидесятые в Архабе был построен столичный аэропорт, и долгие годы племя получало от центрального правительства солидную ренту. После недавней революции началась чехарда с президентами и власть оказалась в руках религиозной военизированной организации Хуси, быстро подмявшей под себя почти всю страну. За аренду земли свирепые хуситы платить, понятное дело, отказались. На днях, когда старого вождя доконала грудная жаба, выяснилось казна пуста и племя к тревожным временам не готово.
В прохладной комнате мужской разговор течет медленно, уважительно без встрясок. Немного поговорили о проблемах на блокпостах, где теперь круглосуточно болтаются отмороженные подростки этих самых Хуси. Начитанный дед Юсуф сравнил хуситов с хунвейбинами времен Великой китайской революции. Спорить с фанатиками действительно невозможно. Пулю в живот они влепят желающему подискутировать так же просто, как выкрикнут: «Смерть Америке и Израилю!» У них такой девиз на флаге вышит. Повздыхав, члены Совета пришли к выводу, что Хуси еще опаснее «Аль-Каиды»[3]. Ситуацию запутывало то, что эти две структуры непримиримые враги по вере.
Дядя Шейх смотрел на деда Юсуфа снисходительно. Этот пескоструйщик только что проиграл ему голосование на выборах нового вождя. А еще старикашка Юсуф, также маскирующий седину черной краской, выглядел куда более нелепо, чем сам дядя Шейх.
По радио передавали, две провинции страны уже полностью под контролем «Аль-Каиды», после недолгой паузы произнес дядя Шейх. Обращаюсь к Аллаху, отдалив себя от проклятого шайтана!
Наше племя не должно покрывать террористов! Это для нас позор, мы должны воевать с ними! горячо заявил сын деда Юсуфа, молодой здоровяк по имени Банан[4].
Крепыш учится в магистратуре в далекой Франции, а домой приехал на каникулы. В Совет его приняли авансом, уступив утомительным интригам деда Юсуфа.
В «Аль-Каиду» приходят только заблудшие души! Дядя Шейх поморщился и поднял вверх крепкий мизинец с длинным ногтем. У них сидит в голове, что типа у нас в руках ключи от рая, еще немного, и мы будем там! Но они либо тупые, либо им американцы деньги платят. Пускай Хуси с ними разбираются. А нам следует держаться от тех и других подальше!
Вы слышали историю семейства Дахаб? снова подал голос неугомонный дед Юсуф. В их семье старший брат стал эмиром «Аль-Каиды», и его отряд захватил город Рада. Он потребовал от властей страны освобождения родного брата. Тот сейчас сидит в тюрьме у сирийцев за какие-то устроенные в Дамаске взрывы. Было много переговоров, и наконец сирийцы согласились парня отпустить. Но ветры дуют не так, как хотят корабли. Все договоренности пошли прахом, поскольку в захваченный город пробрался их третий брат, самый младший в семье, и, невзирая на родственные связи, зарезал старшего брата, эмира «Аль-Каиды». Младший оказался офицером госбезопасности. Вот ведь как бывает! Аллах выше каких-либо недостатков!
Отец, и что потом случилось с этим офицером? Террористы должны были его на куски разорвать! крикнул Банан. Парню явно не хватало степенности.
Говорят, остался жив. У него одной ноги нет, но при этом его позывной «Стайер»
«Стайер»?
Да, «Стайер». Наверное, одноногий бегает на протезе хорошо, вот и выжил.
Дядя Шейх раздраженно посмотрел на деда Юсуфа. Старикашка наверняка рассказывал сыну эту занимательную историю известный болтун, он не смог бы удержать ее в себе, и сейчас папаша и сын пытаются приподнять пошатнувшийся авторитет после проигранных выборов.
Говорят, остался жив. У него одной ноги нет, но при этом его позывной «Стайер»
«Стайер»?
Да, «Стайер». Наверное, одноногий бегает на протезе хорошо, вот и выжил.
Дядя Шейх раздраженно посмотрел на деда Юсуфа. Старикашка наверняка рассказывал сыну эту занимательную историю известный болтун, он не смог бы удержать ее в себе, и сейчас папаша и сын пытаются приподнять пошатнувшийся авторитет после проигранных выборов.
Дело шло к вечерней молитве, когда наконец приняли решение. На днях самые надежные мужчины племени отправятся в горную деревушку Хораз, на тамошний оружейный рынок. Сам базар давно ликвидирован, но на окраине Хораза живет толковый дальний родственник бывший главный врач расформированной Республиканской гвардии. У него имеется комплект тяжелого оружия с правительственных складов, разграбленных во время революции. Вместо долларов ему по телефону предложили коллекцию ценных кинжалов, и он согласился. У предприимчивого военврача прямая выгода: древние клинки он конвертирует в чемодан американской валюты быстрее, чем громоздкие ящики с оружием. Зовут делягу майор Баха. В довесок он попросил себе в жёны Бенфику зеленоглазую дочку умершего вождя. Майор Баха и раньше о ней заговаривал; оказалось, девица ему очень нравится. Хвала Аллаху! Здесь, в столице, от беспокойной злюки одни только хлопоты. До революции Бенфика была популярной ведущей на телевидении армии Йемена. По званию капитан госбезопасности. Красивая и умная. Стреляет хорошо и готовить вкусно умеет Банан вдруг заявил, что телевизионной звезде жизнь в глухомани вряд ли придется по душе и вообще «этот план по отношению к родственнице за рамками современной морали». Члены Совета вопросительно уставились на нового вождя. И дядя Шейх заткнул студентика из Франции на раз-два-три, то есть вполне аргументированно. Суженого в столице девушке найти не смогли. Кому нужна супруга офицер контрразведки, да еще с навыками боевого джиу-джитсу? К тому же ей двадцать пять, а нарасхват у горцев только девочки до четырнадцати, то есть Бенфика старая дева, и для нее это последний шанс. Банан хотел что-то сказать, но, посмотрев на отца деда Юсуфа, промолчал. К тому же майор Баха сумел наворовать столько оружия, что обеспечит осиротевшей родственнице роскошную и безбедную жизнь.
Да и как бонус свежий горный воздух.
В пыльном джипе, ползущем в гору, вкусно запахло кофе. Молодой соплеменник предложил ей напиток из термоса в походной чашке. Скорее всего, здоровяк учится в Европе, ведь йеменцы давно перестали пить кофе. Ароматная присказка «Эфиопия мама кофе, а Йемен его отец» давно стала симулякром для туристов, да и те вряд ли рискнут появиться здесь в ближайшие лет пятьдесят. Раньше плодородные территории на севере страны были засажены кофейными деревьями, и не зря древние римляне называли эту часть полуострова Arabia Felix, «счастливой Аравией». К сожалению, в нынешние времена каждый клочок земли северного Йемена занят кустарниками «арабского чая», содержащего в себе эфедрин. Спрос на кат в стране огромный. Любой оборванец с толстой щекой, набитой травой-отравой, может гордо выкрикнуть с идиотской улыбкой: «Я зарабатываю двадцать тысяч риалов, но ката жую на двадцать пять!» Потомок средневековых убийц-ассасинов, легендарный миллиардер Бахрутдин, в молодости уехавший в Индию и возглавивший тамошнюю секту исмаилитов, периодически навещает родину и раздает деньги тем крестьянам, что, глядя ему в глаза, твердо обещают забыть о кате и вернуться к культивации кофе. Однако каждый следующий приезд доставляет обманутому старику филантропу лишь огорчения
Об этом размышляла невеста Бенфика, глядя в окно джипа, чтобы отвлечься от своей горькой, как кофейное зерно, судьбы. Имя при рождении ей дали светское (в честь европейского футбольного клуба), а везут закутанную в черную бурку, так что мрачного лица и глаз цвета драконьей зелени не видно. На факультете госбезопасности она была лучшей в аналитике, но вот, оказалось, не сумела предугадать развала родного Управления контрразведки, да и краха государства в целом. Дура, конечно! Надо было уговорить отца эмигрировать в Португалию, ну или во Францию. Она могла бы устроиться на работу в тамошние спецслужбы и громить исламистские подполья в пригородах Парижа или Лиссабона. Хотя нет Работать на иностранцев и помогать им ловить мусульман? Обращаюсь к Аллаху, отдалив нас всех от проклятого шайтана! Приличнее было бы заняться переводами на арабский в какой-нибудь скучной неправительственной организации. А иначе зачем в детстве столько зубрила португальский, английский и французский никчемные в горах Аравии языки? Когда к власти в стране пришли радикальные Хуси, девушка пыталась говорить с отцом об эмиграции, но он и слушать не хотел.