Майор потер ногу там, где начинался протез, и заключил:
Не будет у нас прогресса, пока все наши местечковые шейхи не вымрут, как черные африканские носороги. Племенная гордыня или иностранные инвестиции? В одной чалме двух голов не бывает!
В соседнем кресле завозилась, закряхтела и с трудом поднялась стюардесса.
Держи шоколадку, милая, и бутылку воды! От толстухи пахло потом и хорошими духами.
Мерси, мадам, мерси, поблагодарила голодная Бенфика.
Она бы не отказалась сейчас от большой порции супа из бычьего хвоста и даже от саранчи, жаренной на углях, древнего иудейского блюда, до сих пор распространенного в горной местности на севере.
Дамы и господа, говорит капитан корабля. Наш полет проходит на высоте восемь тысяч метров. Мы выполняем полет по маршруту Сана Могадишо Джибути. Над заливом возможна турбулентность, поэтому советую вам оставаться пристегнутыми ремнями безопасности в течение всего полета. Примерно через три часа мы приземлимся в столице Сомали. Хорошего полета!
Известие, что они сделают огромный крюк и полетят не в близкое Джибути, капелькой повисшее на переносице Африканского Рога, а сначала в Сомали, кишащее пиратами, племенными милиционерами и джихадистами всех мастей, Бенфику не удивило. Одна и та же местная авиакомпания может сегодня называться «Сомалийские авиалинии», завтра «Аденские авиапути», а послезавтра объявится под именем «Восход солнца в Даало». Авиаперевозчик твердо гарантирует пассажирам, что самолеты обязательно окажутся Ил-18 или «Викерс Викаунт» с запахом вони из туалетов и плохо работающей вентиляцией, но он никогда не поручится, что путешественники, купившие билеты, попадут сразу туда, куда им хочется. Самолет, направляющийся в Южный Судан, может сесть сначала в Эритрее, поскольку у хозяина борта возникло срочное бизнес-предложение на перевозку партии пистолетов для повстанческой группировки «Гинбот 7» по заказу ее бессменного лидера и философа товарища Андаргачью Тсиджа. После Эритреи летчики, конечно, доставят измученных пассажиров в Южный Судан, но следует запастись терпением.
Этот пыльный мир твоя родина, бэби! сказала Бенфика себе шепотом, передразнивая героя одного полузабытого спагетти-вестерна. Надо придать невеселым мыслям хоть немного джазовой бодрости. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться, представив, что сидит не в продавленном кресле самолета, направляющегося в город Могадишо, а с книжкой в своей домашней библиотеке Но под ухом грохотали четыре двигателя старого турбовинтового лайнера, а в салоне пахло сдохшим верблюдом и фэнтези не запустилось. Похоже, она покинула свой дом, милый уютный дом, сотни лет возвышающийся над Соляным рынком, навсегда.
Ил-18 еще не набрал необходимую высоту, а из кабины вышел рыжий мужчина с красным лицом. В региональных авиакомпаниях много бывалых пилотов из Восточной Европы. Какой араб согласится управлять старой машиной над горами и пустыней (ну если только он не стажер «Аль-Каиды»)? Последний порт приписки русских, украинских, белорусских ветеранов авиации обычно в Арабских Эмиратах. Там у них открыточные таунхаусы на третьей, второй, а то и на первой линии с видом на море (четыре спальни, три ванные комнаты!) и молодые ласковые жёны, выписанные через специализированные интернет-сайты из Таиланда. Судя по погонам на застиранной форменной рубашке, это был командир воздушного судна. Бенфика решила, что он похож на сильно постаревшего Филипа Сеймура Хоффмана из «Роковой восьмерки».
Командир, скажите, после Могадишо мы сразу отправимся в Джибути? спросила Бенфика по-английски.
Очень надеюсь, мадам, что да, добродушно ответил рыжий толстяк. Нам надо заправиться в Могадишо, но ночевать в сомалийской столице не хотелось бы.
Вы думаете, там сегодня неспокойно?
Сегодня, мадам, не знаю, но на днях мы везли в Могадишо партию верблюжатины. По всей видимости, наши контрагенты ранее их обсчитали конечно, по ошибке. Ну и на подлете наш борт был обстрелян из тяжелого пулемета. Мы уходили на трех моторах, но ушли!
Бенфика хотела уточнить, на чем основывается уверенность командира, что сомалийцы позволят им сесть в своей столице сегодня, но тут самолет тряхнуло. Потом еще раз. Командир, стоя в проходе у двери кабины, улыбнулся смуглой девушке с красивыми зелеными глазами и сделал успокаивающий жест пухлой белой ладонью. Потом он отхлебнул воды так, словно это была не скучная пластиковая бутыль, а походная фляга с виски, взятая из седельной сумки взмыленного мустанга. Тут борт качнуло вниз настолько резко и сильно, что грузный пилот свалился в проходе. Ил-18 опустил нос и стал снижаться. Казалось, что вот-вот и он сорвется в пике. Толстяк попятился и, с трудом развернувшись, заполз на четвереньках в кабину Металлическая дверь осталась незакрытой и колотилась об косяк при каждой судороге большой железной машины. С первого кресла Бенфике были отчетливо слышны все переговоры экипажа. Пилоты из разных стран они говорили на английском бешено быстро, но с разными акцентами.
Отказ двигателя номер два.
Запрашиваю снижение.
Снижаемся. Эшелон 3-7-0. Сильная болтанка
Иду над горами. Высота три тысячи метров. Отказали два двигателя с правой стороны
Включаем SOS
Будем пытаться посадить на полосе в Дамаре. Она самая ближайшая, без вариантов
Кто там и что там?
Неизвестно. Не отвлекаться, ребята Спокойно, всё держим
В салоне включилась внешняя трансляция. Голос по радио дергался в такт рывкам резко снижающегося лайнера.
Говорит командир экипажа По техническим причинам сейчас будем садиться в Дамаре Ожидается жесткая посадка. Дамы и господа, затяните туже ремни безопасности Наклоните головы и обхватите колени руками
Радио отчаянно хехекнуло и отключилось. Бенфика проверила затянутый до отказа ремень и послушно нагнулась. Глянула вбок на соседку-стюардессу. В отличие от нее, африканка полностью выпрямилась в кресле. Черное лицо лоснилось от пота. Бортпроводница улыбалась белозубой улыбкой и низким голосом читала шахаду мусульманскую молитву перед скорой смертью.
Я свидетельствую, зная, будучи абсолютно убежденной, что нет иного божества, достойного поклонения, кроме единственного Бога Аллаха Его раб и посланник, посланный им ко всему человечеству, чтобы научить людей истинной религии
Дверь кабины стучала об косяк, как сумасшедшая. Девушка тоже мысленно прочитала шахаду и стала совершенно спокойна. Нелепо искать смысл в приближающейся авиакатастрофе после всего пережитого за день безумия.
У нас скорость какая? Скорость какая?
Высота две тысячи метров
Зачем затормозился, держи так, держи!
Угол атаки. Нормально
Крутите вправо
Садимся в Дамаре
За кренами смотрите
Диспетчера на аэродроме нет. Что тут у них?
Левая нога, крен убери. Спокойно
Держим, ребята, держим
Подтверждаю, визуально полоса в Дамаре свободна
Завожу на посадку
Шасси. Есть!
Очень сильная болтанка, очень болтает!
Так, держим, держим!
Очень сильный ветер боковой!
Прямая видимость. Внимательно, ребята!
Бенфика заставила себя переключиться и представила, как утром в горах ее родственники тупо глядели на спущенные колеса внедорожников, а потом до них дошло, что Бенфика угнала лучший пикап вместе с кинжалами, и они начали бешено строчить дяде Шейху отчаянные смс, а потом подкидывать в воздух мобильники в надежде, что те «подхватят» сигнал с далекой ретрансляционной вышки. Их новенькие айфоны и старые нокии падали и разбивались о камни.
Как их Ил-18 вот-вот Большая машина ухнула в последний раз и вдруг коснулась колесами грунтовой полосы, «сделала козла» и ровно покатила по земле, словно при посадке в штатном режиме.
Ну сели, парни! Поздравляю!
Командир ну, командир, вы мастер!
Вы супер!
Парни, хорошо, что никто не растерялся. Мы все молодцы!
С нас причитается, командир!
Включилась бортовая трансляция. Голос капитана перестал дрожать и звучал уверенно:
Дамы и господа, говорит командир корабля, мы выполнили техническую посадку в аэропорту города Дамар. Сейчас будем выяснять, что произошло с машиной. Надеюсь, скоро мы продолжим наш рейс по маршруту Сана Могадишо Джибути. От имени авиакомпании приношу вам извинения за переживания и доставленные неудобства.
Бортпроводница тяжело завозилась в соседнем кресле.
Пойду, пожалуй, посмотрю на пассажиров, все ли в порядке. Она смотрела на Бенфику как на давнюю знакомую.
Извините, а можно вас спросить? Девушка решила, что следует использовать каждый момент для познания этой удивительной жизни, вновь дарованной ей Аллахом. Все были уверены, что разобьемся, но при этом вы улыбались. Почему?
Ладно, чего уж там, скажу тебе Мой единственный сын бросил хорошую работу инженера и семью, ушел к террористам и взорвал себя рядом с новым кафе в Могадишо, где обедало полицейское начальство. Он стал шахидом, а я сейчас как дура обрадовалась, что скоро увижу его и поговорю по-матерински Поругаю! Но Аллах решил иначе.
Самолет притормозил и остановился с утробным лязгом. Стало тихо. Бенфика посмотрела в иллюминатор. Вокруг типового здания провинциального аэровокзала ни души. Ветер нес по взлетке желтую пыль. На вышке управления полетами трепыхался не государственный красно-бело-черный флаг, а черный с белой вязью: «Нет Бога, кроме Аллаха». Более тысячи лет назад черный стяг поднял над войском недовольных крестьян бедняк Абу Муслим, впоследствии ставший наместником халифа на огромной территории от Персии до границ с Китайским миром. Теперь черное полотнище использует «Аль-Каида» и другие группировки глобального джихада. Следовательно, власть в городе Дамар принадлежит не государству, а боевикам. После атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке джихадистские ячейки редко называют себя «Аль-Каидой», чтобы не попасть под превентивные удары международной антитеррористической коалиции. Они принимают названия: «Армия ислама», «Исламский фронт» или «Защитники шариата», но суть не меняется. Для капитана госбезопасности (пускай даже бывшего) встреча с исламистами означает смерть. И смерть лютую. Если они ее раскроют, конечно.