Смотри, с жидом целуется! Ах, старый пес! довольно громко заметил про хозяина один купец другому.
Хозяин стал просить финансового еврея сказать какую-нибудь речь. Тот и решился было, ибо хотел сгладить ею свое неловкое положение, встал с места и только начал:
Я прошу извинения, что, так как я не славянин, то и не могу иметь и хорошего разговора по-русски
Как вдруг кто-то перебил его и во все горло заорал:
За здоровье пристава, так как они наши защитники!
Большинство забило ножами в тарелки. Пристав раскланивался, а финансовый еврей сел и уже наотрез отказался продолжать речь.
Я не умею, я не умею Да и не время теперь бормотал он, сконфуженный.
Хозяин был взбешен и даже побледнел от злости.
Вот, ваше превосходительство, какое еще у нас в купечестве безобразие среди всей цивилизации! отнесся он к генералу.
Тот только пожал плечами, закатил глаза под лоб и наклонился к хозяйке с каким-то вопросом.
Исаак Соломоныч! Бога ради, простите вы им их серое невежество! твердил хозяин и тряс руку финансового еврея. Ну, что на них обижаться? Ведь пьяные
Я ничего Я ничего отвечал еврей и поправлял свои очки.
Господа, я прошу слова! раздался возглас, и с места поднялся солидный купец во фраке и с подстриженною бородой.
Это был гласный из думы, но в думе никогда не говоривший. Здесь он вздумал себя попробовать. Вино развязало ему язык.
Как славянин с матушки широкой Волги, поительницы и кормилицы нашей, я хочу вспомнить о другом славянском единстве, находившемся долгое время под игом турецкого зверства, и обратить ваш взор на храбрых герцеговинцев и черногорцев. В то время, когда мы здесь бражничаем за роскошными яствами пресыщения плоти, там, на синем Дунае, катящем свои волны под шум древес, может быть, сидят голодные и холодные младенцы и обильные слезы текут по их челу со скорбью на устах
Фрачного купца сначала слушали со вниманием, но после этих слов какой-то сюртучник замотал головой и крякнул:
Это насчет пожертвования? Знаем! Сами семерых сбирать послали.
Простремте руку помощи! ораторствовал фрачный купец. Рука дающего не оскудевает и в щедрую десницу воздастся вам сторицею!
В это время за обедом кончали уже мороженое. Гости, увидав, что оратор полез в бумажник и, вынув три рубля, положил их на тарелку, задвигали стульями и стали выходить из-за стола.
Хозяин и сам был доволен, что обед уже кончился.
Уж извините, чем богаты, тем и рады! раскланивался он на все стороны и, подойдя к генералу, сказал: Не обессудьте, ваше превосходительство! Думал завести обеденную механику по-европейски, а некоторые места вышли по-скотски, так что большой конфуз от моих гостей имею.
Он отчаянно развел руками.
Ничего, ничего. Все было хорошо, все было прилично! А ведь в семье не без урода! отвечал, улыбаясь, генерал и, заключив Амоса Потапыча Семишкурова в свои объятия, расцеловал его.
Фрачный купец стоял у стола с тарелкой в руках, но гости всячески старались обходить его.
У судебного следователя
Окружной суд. Общая приемная судебных следователей. 11 часов утра. Пусто. Вызванные свидетели только еще сбираются. На одной из скамей сидит мужик, громко вздыхает и вертит в руках повестку, на другой лежит сторож, завернувшись в солдатскую шинель, и по временам кряхтит, на третьей, как раз против сторожа, помещается старичок в плохеньком теплом пальто с кошачьим воротником. Старичок в серебряных очках то и дело нюхает табак. Судебный следователь еще не приходил. С лестницы в открытую дверь слышны чьи-то гулкие шаги.
Должно быть, сам идет, говорит сторож и подымается со скамьи.
Мужик и старичок откашливаются, но вместо следователя входит баба в синем суконном кафтане и цветном платке. За пазухой у нее грудной ребенок. Она подает сторожу повестку. Тот вертит повестку в разные стороны, смотрит в нее и говорит:
Не приезжал еще. Дожидайтесь своего термину.
Опять молчание. Сторож жмется, кутается в шинель и пристально смотрит на старичка.
Да вы не доктор будете? спрашивает он его ни с того ни с сего.
Нет, мы табачники. Табачную на Петербургской держим отвечает старичок.
Так! А я по очкам-то думал доктор. Знобит вот все, ну, и живот вертит Как подхватит это в поясах беда!
Опять шаги. Входит купец в лисьей шубе и ищет по углам образа, чтобы перекреститься, но, не найдя их, останавливается перед сторожем.
Нет, мы табачники. Табачную на Петербургской держим отвечает старичок.
Так! А я по очкам-то думал доктор. Знобит вот все, ну, и живот вертит Как подхватит это в поясах беда!
Опять шаги. Входит купец в лисьей шубе и ищет по углам образа, чтобы перекреститься, но, не найдя их, останавливается перед сторожем.
Бога-то и нет у вас. Чудесно! А мы к судебному следователю, говорит он и сует сторожу повестку. Не разберешь ли, земляк, по какому делу?
Мы неграмотные.
Неграмотные. Чудесно! Да тут и не обозначено. А я думал, не известны ли вы так, понаслышке. Изволите ли вы видеть, мы басонщики
Не являлся еще следователь-то, ввязывается в разговор старичок.
Не являлся? Чудесно! Значит, обождем Три дня в сумнении ходим. Верите ли, даже по ночам пужаюсь, потому в неизвестности. Теперича, изволите видеть, на Масленице маленько чертили грешным делом, так мало ли что во хмелю может случиться Звезданешь кого ни на есть в ухо, а ему увечье. Где же все упомнить
Нет, вас в качестве свидетеля вызывают, утешает его старичок, заглядывая ему в повестку, значит, не вы обвиняетесь, а не видали ли что, не слыхали ли.
Да ведь мало ли что в пьяном образе видишь! Увидал драку, ну, и ввязался. Бац в нюхало или едало ну, и виновен. Мало ли каких прокламаций бывает!
Нет, уж насчет себя вы успокойтесь. Это насчет других опрос будет.
Насчет других? Ну, значит, чудесно! Теперь как гора с плеч! А жена пошла даже молебен служить Вчера на целковый свечей одних поставил Смучился даже На еду не тянет Хочешь щец хлебнуть, ан и ложка в рот нейдет, потому мало ли что Мы люди мастеровые, так как в басонстве состоим, драки у нас этой самой пропасть! Иной раз как саданешь!..
В приемную входит чиновник с орденом на шее. Лисья шуба умолкает.
Куда пройти к судебному следователю 00 участка? грозно спрашивает он сторожа.
Не являлся еще, ваше высокоблагородие Потрудитесь обождать
Обождать! На одиннадцать часов вызывает, а еще и самого нет! Нечего сказать, порядки!
Чиновник садится. У бабы начинает плакать ребенок. Она вскакивает и начинает бегать с ним по приемной, стараясь его унять. Ребенок не унимается. Гулко и звонко раздается его рев. Баба силится перекричать его. Она поет и жужжит над его ухом. Чиновник морщится.
И зачем это только сюда с ребятами пускают! восклицает он. Здесь присутственное место
Это вы, ваше благородие, действительно Детскому сословию здесь не место, потому самая крикливая нация, откликается купец.
Но баба уже воет над ребенком, а тот так и заливается
Эй, тетка, ребенка-то бы следовало дома оставить, продолжает он.
Да не на кого, голубчик, не на кого. Неужто бы я на себя такую муку взяла? отвечает баба. Мы, прачки, изволите ли видеть Все наши бабы на реку белье полоскать ушли
Белье полоскать ушли! Дура! Неси сюда ребенка-то. Вот их высокоблагородие пугнет его хорошенько, так авось он тогда уймется. Пугните его, ваше высокоблагородие, вашим страшным обликом. Это иногда помогает Рявкните на него хорошенько!
Послушайте, да вы в уме? произносит чиновник и хочет встать, но баба уже подошла.
Смотри-ка, дядя-то какой страшный! Бука! Смотри-ка, нос-от какой у него! У! говорит она ребенку. А глазищи-то какие зеленые! Глазищи-то! Потереби его за нос, потереби. Скажи: «Дядя бяка!»
Чиновник выходит из себя.
Послушайте! Это, наконец, невежество! кричит он.
Господин судебный следователь! возглашает сторож.
Приемный час редактора
Хорошо меблированная комната. Письменный стол посередине. По стенам полки с книгами. На полу валяются изрезанные газеты. У окна другой стол. За одним из столов сидит секретарь редакции и что-то пишет. Сам редактор, заткнув перо за ухо, ходит по комнате и чешет затылок. На лице дума.
Ах, Михаил Иваныч, обращается он к секретарю, я вот все хотел вас попросить, не составите ли вы корреспонденцию из Рагузы? Герцеговинцы теперь такой модный животрепещущий вопрос, а у нас об них только одни перепечатки. Ну, возьмите там что-нибудь из газет Любобратич, Восьмибратич Выберите по карте какое-нибудь местечко Упомяните о стычке, обозначьте побольше число раненых и убитых турок Ну, о невежестве коснитесь Знаете, по общему шаблону по трафарету Поняли?
Ну, еще бы отвечает секретарь.
Да напишите в скобках: «от нашего собственного корреспондента». Хорошо бы упомянуть о какой-нибудь девушке, похищенной в гарем. Придумайте ей имя попоэтичнее. Насчет раненых пройдитесь обругайте австрийских докторов Пожалуйста!