Из того, что я описал, явствует, что село Тузуклей субъект в единственном числе, этакое поселение на берегу кормилицы-реки. Где же ещё селиться братьям-славянам? Но Тузуклей двулик и заселялся по-разному. Итак, представляю: село Старый Тузуклей и село Новый Тузуклей. Итого два различных села через речку с почти одноимённым названием, с отличительной историей, по сути, разными по ментальности людьми и разными формами хозяйствования в советское время. В недалекие советские времена в Старом Тузуклее основной формой организации труда был совхоз, государственное хозяйство с 8-часовым рабочим днём и высокой производительностью труда, а в Новом Тузуклее рыболовецкий колхоз с ненормированным рабочим днём и с неспешным отношением к жизни.
После успешной ликвидации указанных хозяйств новой перестроечной властью, менталитет жителей обоих Тузуклеев по инерции отличался какое-то время, потом различия стёрлись, а натуральное ведение хозяйств обезличило всех и вся и отбросило село на десятилетия назад. И вот уже утренней рабочей разноголосицы не слышно, машин со студентами и местными работниками, едущими на уборку урожая, не увидишь, поля, засеянные лучшими в мире томатами и мелкосеменными культурами, испарились, как будто их и не было в помине, свадебный шатёр как главный атрибут начала совместной семейной жизни ушёл в прошлое. Сельское хозяйство, в советском его обличии, оказалось «чёрной дырой» на зарождающемся небосклоне либеральных, прозападных экономических идей и постепенно прекратило финансироваться. Приоритет в стране был отдан новой форме хозяйствования
агрохолдингам со своим привозным персоналом, да и их у нас этих «разгуляев» никто не видел, а то и туда бы постучались. А что делать сельским жителям, где
зарабатывать на хлеб насущный? Ответ цинично лаконичен приспосабливаться к новой экономической политике. Вот все и приспосабливаются до сих пор.
Село можно сравнить с малым истоком могучей реки засыпь этот ручеёк и погубишь всю реку и всё живое в ней. А посему отношение к сельским поселениям должно быть у любой приходящей власти уважительное, как к седому старцу, который хоть и стар и дряхл, да и странен порой, но пожить ещё хочет и пользу обществу принести желает. Любой многомиллионный урбанизированный мегаполис начинался когда-то с маленького сельского поселения. Нельзя об этом забывать. А теперь войдём в историческую реку и поплывём к истоку.
Когда-то через степи Нижнего Поволжья пролегал основной путь продвижения кочевых народов с востока на запад. В XIII веке здесь находилась столица Золотой Орды. В 1558 году при Иване Грозном Астраханское ханство было присоединено к России. Начался новый этап в развитии Астраханского края. Отдалённость Астрахани от центральных областей Московского государства, наличие свободного казачества, находящегося на казённом содержании, никем не занятые земельные и речные просторы, слухи о свободной и вольной жизни влекли бежавших от нужды и крепостной неволи крестьян центральных губерний России. Правительство, заинтересованное в заселении и освоении края, не преследовало беглых крестьян. Так началась стихийная колонизация края.
Ф. И. Соймонов в книге «Описание Каспийского моря» подробно свидетельствует: «Ниже Астрахани ловят в учугах белуг, осетров и севрюг, которые идучи вверх по реке, в заколы заходят, где проходы так узки, что ни оборотиться, и следовательно никакого выходу найти не могут». Рыбу ещё ловили «сетью и самоловами или крючками из толстой проволоки, прилепленными
к протянутой через реку толстой веревке таким образом, что когда веревка лежит на дне, то крючки, для привязанных к ним поплавкам, на дно попасть не могут, но беспрестанно вертятся от быстрого воды течения. За сии крючки зацепляются осетры».
Лов производился и сетями ловили стерлядей, белорыбицу, судаков, окуней. Ф. И. Соймонов отмечает, что в самом устье Волги и вдоль морского берега применяли неводы аханы, «кои делаются из толстых веревок». В глубоких местах, между мелями, ловили белуг, за которыми «нарочито далеко ходят в море, от 3 до 5 сажень глубиною и ловят кроме белуг еще осетров и севрюг».
Рыбный промысел являлся самым массовым видом занятий в крае, чему способствовало обилие ценной рыбы в волжских протоках и огромный спрос на неё в верховых городах. Адам Олеарий пишет: «На Волге совершается чрезвычайно богатая ловля рыбы всевозможных сортов, рыба эта весьма дешева, так как за 1 грош можно купить 12 больших карпов, а 200 стерлядей или малых осетров (это очень вкусная рыба) за 15 грошей».
Первыми сельскими поселениями государственного типа явились учуги (учуг это забойка для ловли рыбы). Рядом обычно вырастал стан, на котором размещались бытовые постройки. Впоследствии на месте станов появились сёла рыбаков, некоторые из них существуют и поныне. За весь XVII век было основано лишь четыре постоянных поселения за счёт государственной казны: Иванчуг, Увары, Чаган, Камызяк. В документах того времени и краеведческих исследованиях этого периода село Тузуклей не упоминается. С 60-х годов XVIII века началась помещичья колонизация земель. Однако помещичьи деревни были только в двух уездах, Астраханском и Красноярском, и то с целью организации рыбных промыслов, так как развитие земледелия
и ремесла было неприбыльным. Помещичья колонизация была неустойчивой, земли и воды часто переходили из одних рук в другие. Так было до начала XIX века.
В «Трудах Астраханского губернского статистического комитета» от 1877 года даётся описание населенных пунктов, где упоминается и деревня Тузуклей: «Деревня при реке Тузуклей основана в 18621863 годах, населена бывшими крестьянами генерала Донцева, причисленных к государственным (свободным) крестьянам. Расстояние от города Астрахани 45 верст. Число дворов 8. Число жителей 29 человек мужского пола, 28 женского пола». В том же документе упоминается и ватага Василинская: «Около деревни Тузуклей и принадлежит купцу Харлампию Хлебникову, в которой ларей 24, чанов 32, рабочих 400 (!)».
Первые жители деревни Тузуклей Савельевы, Григорьевы, Ефимовы, Кузьмины, Егоровы. Ещё две семьи обслуживающего персонала, один из них коновал, другой выжлятник (охотник, ведающий гончими). С годами поселенье разрасталось и к Церковному бугру (ныне Кладбищенский), расположенному на северной окраине села Старый Тузуклей, переселилось 12 семей. Со временем жители стали переселяться ближе к реке. Земли принадлежали помещику Семёну Яковлевичу Григорьеву, с которым был дружен мой прадед по линии матери, купец 2-й гильдии Мочалкин Василий Федотович. Григорьев имел свои поля, рыбницы, стада коров и овец. В селе стало много зажиточных крестьян, имевших по 15 коров, до 100 овец. Нового Тузуклея ещё не было, по левому берегу росли непролазные ежевичные и камышовые крепи. Первые переселенцы появились в Новом Тузуклее в 1898 году.
В «Сведениях о населенных пунктах Астраханской губернии» от 1903 года упоминаются два населённых пункта:
«Деревня Тузуклей Астраханского уезда Началовской волости. 170 жителей обоего пола».
«Село Новый Тузуклей Астраханского уезда Царевской волости. Число жителей обоего пола 490».
Из документа следует, что село Новый Тузуклей основано в начале XX века, но заселялось очень быстро. При этом оба населённых пункта находятся на территории Астраханского уезда, но относятся к разным волостям.
В деревне Тузуклей на Кладбищенском бугре стояла церковь Екатерины Мученицы, построенная из красного кирпича, и её все называли красной. А в селе Новый Тузуклей белая церковь Петра и Павла, находилась перед кладбищем, ближе к реке. Церковь Екатерины Мученицы на Кладбищенском бугре сломали в 1947 году, а из её стройматериалов поставили стандарты для коров. В церкви села Тузуклей сначала был склад для зерна, потом её вовсе разорили, иконы сожгли, а из леса, брёвен построили клуб для колхозников села Новый Тузуклей. (Несколько икон из этой церкви были у нас в семье. Их выбрасывали первые комсомольцы на землю, под молчаливый укор односельчан. Из воинствующей «комсы» в живых в скором времени не осталось ни одного человека.) Этот клуб сгорел через несколько лет, а рядом с ним в 70-х годах был построен новый Дом культуры на 300 мест. Кстати, красавец во всех отношениях, таких даже в советских фильмах про колхозы-миллионеры я не видел.
Жителей Старого Тузуклея называли «фараонами». Жили они обособленно, чужих к себе не подпускали, работали на износ, отсюда и их зажиточность. Прослеживается их духовное родство с первыми поселенцами Северной Америки, по сути, поднявшими страну на передовые рубежи экономического развития и имевшими жёсткий свод нравственных правил. Жителей Нового Тузуклея называли «кочеванами», с подтекстом понятно Своих невест молодые «фараоны» и «кочеваны» берегли пуще глаза, контакты между двумя общинами первое время были минимальны, с неприязненным оттенком.