Транспортно-бытовые мелочи «штурма» Питерского метрополитена, как и хитросплетение его веточной составляющей, описывать смысла не имеет. Отдельное спасибо Федору, сориентировал «тусят», определил нужное направление, благодаря чему спустя полтора часа, а то и меньше, мы шумной гурьбой вывалились из маршрутного такси на остановке метрах в двухстах от гостиницы. По пути даже успел наткнуться и окликнуть свою старую знакомую, Марью с сыном, которую не видел то ли с 1992, то ли с 1993 года. Обмен приветствиями, несколько ничего не значащих фраз и go, go, go. Поскакали, потащили свои рюкзаки, сумки, пакеты. Быстрее, быстрее, быстрее
Регистрация времени много не отняла, все оказалось предельно просто, доброжелательно и радушно. Номера вполне приемлемые, без изыска, зато с телевизором, холодильником, электрочайником, туалетом и душем. Живи в удовольствие и забот не знай. В подвальном помещении небольшое, но очень уютное кафе с доступными ценами и домашней кухней. С него-то мы и начали, подзакусив и подзаправившись. А затем, чуть отдохнув, двинулись обозревать окрестности.
Погода оставляла желать лучшего. Серость, скользкость, промозглость и слякоть. Островки подернутой ледяной коркой асфальта, болотца грязи и замысловатые лужи оттаявшей мути. Картину усугубляла серо-молочная хмурость декабрьского неба да неспешно подкрадывающиеся предвечерние сумерки. Хотелось все бросить и бегом вернуться в отель, зарыться с головой в одеяло и спать, спать, спать. Но разговор тек незаметно, ноги несли вперед, лишь глаза беспрерывно блуждали, с ленцой обозревая окрестности, пока меж деревьев не мелькнуло очертание то ли дворца, то ли собора. И сразу, словно по команде, тело напряглось, движения стали уверенными, взгляд осмысленный. Прогулка начала приобретать иной смысл.
Сверкающий позолотой контур православного креста на Федоровском соборе (1912). Стальной отблеск островерхого купола углового бастиона Федоровского городка. Сероватые разводы фасада Белой палаты, быть может, названной так за чистоту, с которой во все времена ассоциируются баня и прачечная, некогда расположенные тут. Манящее мрачноватой желтизной бывшее здание лазарета или Желтая палата, с которой и началось строительство самого городка. Некогда ухоженная, а ныне похожая на грязевую колею, проложенную буксующим трактором «Беларусь», «офицерская дорожка», шедшая, как уверяют, от казарм Его Величества полка казачьего конвоя и сводного пехотного полка к Александровскому дворцу, виднеющемуся средь девственно голых ветвей спящих деревьев. В трещинах-прожилках краснокирпичные, некогда беленые, стены, опоясывающие городское гульбище. Словно булавой сбитые зубья «кремлевской» стены. Обгрызенные венцы башни. Замысловатый орнамент Трапезной палаты, витиеватые колонны, растительная резьба наличников окон. Диковинный узор белокаменных врат входа в традициях владимиро-суздальских мастеров XIIXIII веков. Черно-зеленый отлив поливной черепицы. Позолоченный флюгер Георгия Победоносца.
Метрах в двухстах здание бывших полковых казарм. Ныне С.-Петербургский Государственный Аграрный университет. Чуть поодаль Египетские (Кузьминские) ворота. На этом можно было бы и остановиться, если бы не шлея, попавшая кому-то под хвост, с последующими играми в прятки, жмурки, догонялки прям на островке, отделяющем врата от проезжей части. Отличились все: и стар и млад. Кто-то, не будем тыкать пальцами, потянул ногу, изображая танец маленьких утят, кто-то лепил снежную бабу, а кто-то под шумок разбирал близстоящую новогоднюю елку, пытаясь «выкрутить лампочку, но вкрутить обратно уже не смог. Думаю, меня там и сейчас ещё разыскивают»4. Потом кто-то (ну не стоит все время тыкать своими ручонками в «папину» спину) свалился (или все же самостийно забрался?) в яму-кювет, умудрился изваляться в грязи и стать жертвой ролика-блокбастера, который с небывалым нахлынувшим азартом успела отснять Настя. Ну а вечером?! Вечером мы отдыхали, ибо, как берется утверждать Федор, «в номерах мы в основном занимались сном либо смотрели Симпсонов под нехитрую выпивку с закуской».
Гатчина
// Понедельник, 31 декабря, все еще 2007 г. //
Это был один из немногих дней, когда мы проснулись поздно. Поздно, потому как не рано, в чем вы сами вскоре убедитесь. Позавтракав на скорую руку, мы отправились в Гатчину, по пути корректируя маршрут движения. Некоторые «умники» утверждают, что в Гатчину из Пушкина можно добраться не только автотранспортом, но и по железной дороге. Не знаю, не знаю. Опровергать этот факт не берусь, ведь однажды, в пору юности, мне довелось выбираться оттуда на электричке, после чего в память уже, видимо, навсегда врезался процесс томительного ожидания на продуваемой всеми ветрами платформе. Поэтому все же избрали другое более доступное и не менее мобильное средство: добирались автобусом с пересадкой на ж/д вокзале в Павловске. В общем, во втором часу дня мы уже весело рассекали по местному Арбату, направляясь к пятиглавому собору Святого апостола Павла (1852), увенчанному шлемовидными луковицами темно-зеленого цвета.
Маленькие двухэтажные купеческие особняки и лавки, гармонично вписывающиеся в структуру осовремененной центральной авеню. Булочная-кафе и отделение «Связной» в дощато-бревенчатой избе. Большой желтый знак с предостерегающей надписью: «Внимание, дети!» Краснокирпичный фасад с белым «поясом» и лазоревые главки Покровского собора (1914) бывшего Пятогорского Богородицкого женского монастыря. Полицейская управа с пожарной каланчой (1868) да огромный щит, повествующий об основании Гатчины в 1796 году, с двуглавым орлом на гербе города и литерой «G».
Адмиралтейские ворота. Дворцовый парк. Ледяные, чуть утоптанные парковые дорожки. Суетливые утки. Все та же серость и промозглость зимнего дня. Внутренняя заторможенность и скованность. Непонятная нервозность, рожденная сердечными делами давно минувших дней. Дружественное подначивание верных «тусят», попутно пытающихся штурмом одолеть чугунную ограду Гатчинского дворца, возведенного в 176681 годах по проекту итальянца Антонио Ринальди для графа Григория Орлова, фаворита Екатерины II. Гигантское пятно пустующего плаца с одиноким, кажущимся игрушечным, массивом деревянного ежа-шлагбаума. Памятник Павлу I. Старый парк. Стянутый льдом Серебряный пруд. Одинокий рыбак, чинно обходящий пробуренные лунки. Чесменский обелиск. Горбатый, местами обвалившийся, мостик. Павильон Орла и робкие попытки преодолеть ледяную гладь пруда, чтоб подобраться к нему ближе. Кросс по пересеченной местности в обход парка. Имитация нечеловеческого рывка конькобежца на заиндевелых тропах, рискуя на каждом шагу свернуть шею, сломать ногу иль попросту скатиться кубарем в какой-нибудь провал. Лодочная станция, зверинец. Березовые ворота и легкая недоуменность при взгляде на безоконный фасад угловатого Березового домика. Вот вроде бы и все, все целы, на улице скоро стемнеет, пора и честь знать
Обратно тем же маршрутом, но уже с заездом на ж/д вокзал в Пушкине, дабы узнать расписание движения электричек на ближайшие дни, и торжественным затариванием в местной «Пятерочке». Изначально Новый год планировали встретить под елкой где-нибудь в парковой зоне города. Иными словами, посидеть, сосиски пожарить. Хорошо, что быстро одумались. Ограничились домашними посиделками, предвкушая грандиозность запланированной на следующий день поездки. Тем не менее поход в магазин обернулся объемными сумками и попыткой отовариться по московской карте. Не вышло. Фокус пресекла молоденькая продавщица, предложившая позаимствовать ее местный аналог у кого-нибудь из покупателей. На каверзный вопрос, сможет ли она сама нам помочь разобраться в этом деликатном вопросе, девушка лишь мило улыбнулась, смущенно поведя плечами
Новогодняя тусовка, как, впрочем, и все остальные «общепитовые» посиделки, проходила в номере Федора и Насти. Спокойно, без эксцессов и алкогольных излишеств, как и подобает туристам, оказавшимся вдали от родного дома.
«Почти всё действо происходило под просмотром канала 2х2, и только ради обращения ВВП он был переключен на какой-то другой. И совершенно зря, по 2х2 обращение показали даже РАНЬШЕ». Ну а потом? Кто-то смотрел мультики. Кто-то отправился почивать. А кто-то умудрился добраться до елки, что у Египетских ворот, и лишь затем, осчастливленный вечерним променадом, завалился спать, дабы увидеть свой первый в наступившем году сон.
Великий Новгород
// Вторник, 1 января, теперь уже и дальше 2008 г. //
Поезд на Новгород отправлялся в восемь с копейками. Пришлось вставать в шесть утра, быстро готовить нехитрый завтрак и затем в том же темпе «тусить» через спящий в пьяном дурмане новогоднего торжества город. Касса, этакий металлический вагончик, установленный из-за ремонта здания вокзала прямо на улице рядом с турникетами, не работала. Нет, женщина-кассир была на месте, причем, как ни странно, абсолютно трезвая. Однако не было электричества, следовательно, «молчал» и кассовый аппарат. Но если турникеты с горем пополам еще можно было преодолеть, то вагон остановившегося на мгновение новгородского поезда пришлось брать штурмом. Не потому, что народу было тьма (мы были чуть ли не единственными в эту рань), а дабы преодолеть отчаянное сопротивление не успевшей еще протрезветь проводницы, пытающейся с отчаянным воплем вытолкнуть нас, безбилетных, обратно на перрон. Изображая прущий напролом танк, мы внести ее собственными телами во чрево вагона. И вовремя, поезд тут же тронулся, набирая обороты.