Начали с Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Или, проще говоря, с Артиллерийского музея. Первый раз меня сюда привел мой дед по материнской линии Виктор Иванович Гузько, героической судьбы человек, мастер на все руки, большой умница. Для меня этот музей как возвращение в детство. Только все стерто, лица, слова, движения. Сплошной туман. А вот нечто неосязаемое, растворенное в кронах столетних деревьев, переживших блокаду, словно матрица памяти всякий раз охватывает мое естество, лишь стоит ногам ступить на аллеи Александровского сада. Тут-то и мелькнет в глубине сознания образ деда. В темных брюках, сандалиях и белой холщовой сорочке с боковыми карманами и строкой-вышивкой на украинский манер. На голове панамка с мягким козырьком да неизменный жесткий кистевой эспандер, сжатый в крепкой ладони. Неторопливая речь, исторические справки по поводу и без, как страницы ходячей энциклопедии, изобилующие тактико-техническими выкладками, специфическими для непосвященного терминами и поучительными историями из личной жизни. Может, поэтому, каждый раз приезжая в Ленинград, меня словно магнитом тянет в тенистые аллеи этого сада, чтобы, побродив средь вековых деревьев, хоть на миг окунуться в далекое беззаботное детство
Артиллерийский музей расположен на территории Кронверка и в плане имеет вид огромного подковообразного равелина с амбразурами и бойницами. Здание относится к середине XIX века, однако сам музей основан еще в 1703 году по приказу Петра I как Цейхгауз, место хранения «достопамятных и курьезных» артиллерийских орудий. Сюда, согласно специальному указу, поставлялись и другие виды вооружения, а также униформа, амуниция и знамена, в том числе взятые на поле брани. Ныне в коллекции музея экспонаты из 54 стран мира, включая экспериментальные образцы, личное оружие знаменитых людей, награды, образцы скульптуры, батальной живописи, макеты крепостей и подлинники важных документов. Мелькают столетия, эпохи, исторические вехи. Копья сменяются ружьями, те, в свою очередь, пушками, танками и баллистическими ракетами. Все для блага человека и все против него. Чем выше его культура, тем изощреннее способ умерщвления и кровожаднее изобретенное им оружие. Парадокс! И имя ему Человек
Чтобы обойти все залы музея не хватит и одного дня. Если только вскользь, бегом, галопом по Европам. Иначе никак. Так и мы: посмотрели, побродили и заспешили на выход. Лина нервничает, хочет успеть-попасть в Кунсткамеру, она «никогда там не была и очень хотела посмотреть на заспиртованные трупы уродов». Федора, наоборот, тросом ржавым не вытянешь. Упрямится, фыркает, головой качает, рукой машет. «В Артиллерийском музее был давно, ещё до его расширения, хотелось всё осмотреть обстоятельно, но времени явно не хватало музей очень большой. Получилось так, что последние 23 зала, посвященные послевоенной технике, я вообще практически пробежал напрямую. В общем, туда надо идти с утра и на целый день». Наконец, Насте удается его выманить. Много ли дитяти нужно?! Соблазнили обещанным походом в McDonalds
«Побежали в Кунсткамеру (он же Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого). Но для начала пришлось смотреть на участников очереди за билетами, которая стояла на улице и выходила своим окончанием прямо на набережную Невы. Они, конечно, не все были уродами, большинство из них не были даже трупами, да и заспиртованных было немного, но смотреть на них пришлось вдумчиво». Все-таки удивительно как мы прорвались?! Только что стояли в конце очереди, грелись, пританцовывая на месте и выкрикивая дерзкие шутки в адрес впереди стоящих. И вдруг за пару минут оказались вовлеченными в водоворот страстей. Менее стойкие выпали. Более терпеливые продвинулись вперед, мгновенно сократив заветную дистанцию до пары метров. Пяти, трех, двух одного шага. А дальше? Дальше пришлось брать вход штурмом. Именно штурмом, в самом прямом смысле слова. Ничего нового. Хватаешь соседа за шкирку и вталкиваешь в приоткрытую дверь, а потом собственным телом как прессом утюжишь «тщедушную» фигуру музейного секьюрити
Внутри тоже очередь, только их две: одна налево к кассам, другая направо и вниз в гардероб. Все почему-то сразу кидаются за билетами и, тупо толкаясь, ожидают своей участи. Когда человек пришел один это понятно, но вот парные собратья?! Зачем же скопом наваливаться? Давка как в застойные времена за туалетной бумагой. Пришлось схитрить. Девочек отправил сдавать одежду, а сам, в который раз наплевав на приличия, умудрился уговорить иностранца взять нам билеты.
Толпа роптала, но что делать, если наглость второе счастье?! «В общем, когда мы практически ровно в пять ввалились внутрь и прорвались к кассам, я удивился надежды, что мы туда успеем попасть, практически не было. На осмотр нам оставался ровно час».
История создания Кунсткамеры19 относится ко временам Петра Великого. Будучи в Голландии и Англии во время своего Великого посольства в 16971698 годах, Петр I обратил внимание на заморские кабинеты «кунштов» (редкостей, чудес) и загорелся идеей создать подобное в России. Привезенные из-за границы редкие книги, диковинные приборы и инструменты, коллекции минералов, а также образцы холодного оружия легли в основу «государева Кабинета». В 1714 году коллекцию по приказу Петра I (после переноса столицы из Москвы в Петербург) размещают в Летнем дворце и начинают именовать Кунсткамерой20, однако поступление все новых и новых экспонатов приводит к постройке на стрелке Васильевского острова «специального» корпуса. Место будущего музея, по преданию, выбрал Петр I, внимание которого привлекли две росшие на берегу Невы сосны с причудливо переплетенными и вросшими в ствол сучьями21. Второй памятной датой можно считать 1726 год, когда в залах недостроенного здания разместили первые коллекции, перевезенные из Летного дворца. В настоящее время здание Музея антропологии и этнографии, этот выдающийся образец барокко петровской эпохи, является самым старым в мире музейным сооружением.
Страсти по анатомическому разделу Кунсткамеры улеглись, едва мы ступили в переполненный охочими до «заспиртованной закуски» зал. Лине хватило пяти минут, чтобы во всеуслышание заявить, что любопытство свое она удовлетворила и теперь сыта всем этим по горло. Вот и пойми после этого женщин! В оставшееся время нам пришлось изображать метеоры, носясь по доступным еще залам, ибо многие уже успели закрыть, погасив основной свет. Удалось задержаться лишь в разделе «Северная Америка», чтобы поглазеть на воссозданные сцены из жизни эскимосов, алеутов и индейцев. Краем сознания зацепили японский и африканский разделы. Полюбовались самурайскими доспехами, детскими деревянными и фарфоровыми игрушками, замысловатыми орудиями труда земледельцев. А уходили «уже из тёмных залов с последними экскурсоводами».
Небольшой променад по ночному городу, легкий ужин в забегаловке на Невском проспекте и воплощение тайной мечты, этакий подарок, с легкой руки презентованный мне девочками в качестве компенсации за труды наши праведные. Точнее, меня уговорили или дал себя уговорить. Теперь уже не так и важно. А суть в том, что хотелось попасть в Ивангород. На поезде не получалось, а вот когда возвращались из Выборга, у водителя узнал, что туда ходят автобусы с Лиговки. Примерное местонахождение искомого автовокзала вычислили по карте, от станции метро «Лиговский проспект» до него можно добраться на общественном транспорте или дойти пешком, уйдет минут пятнадцать. В общем, автобус был, билеты тоже. Единственный минус вставать рано. Но нам уже было не привыкать. Только вот Федор капризничал, выказывал сомнения, что вдруг не проснемся, опоздаем либо еще какая непредвиденная мелочь нам помешает. Одним словом, предчувствие чего-то такого, не пойми какого. Если бы не решающее слово девчонок, билеты, наверное, мы бы так и не взяли
Ивангород
// Воскресенье, 6 января //
Да, поездка в Ивангород была еще той аферой. С самого первой минуты, как была задумана. А ведь по-другому и быть не могло, как ни крути. «Автобус от автовокзала отходил в 7:25, поэтому из Пушкина мы решили выезжать на электричке в 5:36». Утром, будучи еще в гостинице, испытал страстное желание заказать такси. Но эта идея была отклонена, поскольку, по расчетам Федора, мы укладывались, пусть и впритык, в отведенное время. Однако последующие события начали развиваться как нарастающий снежный ком, апогеем которых, по всей видимости, и должен был стать приграничный Ивангород. Все началось с ж/д вокзала, когда в назначенное время не прибыла наша электричка.
В который раз убеждаюсь, что все складывается из мелочей. Если бы не номер телефона местного такси, который зачем-то занес в записную книжку мобильника в первый день приезда, все могло быть иначе. Такси прибыло ровно через пять минут. Это был старенький, «убитый» временем, Ford, который, тем не менее, резво довез нас до станции метро «Московская». 20-минутная поездка обошлась нам всего-то в 450 рублей. То же самое (не по времени), но до Лиговского автовокзала, стоило бы все 900. «В общем, на автовокзале мы были примерно за час до отхода автобуса», который к тому же подали с опозданием минут на пятнадцать.