«В аулы Алхан-Юрт, Гехи, Урус-Мартан, Атаги, Чечен. «Сегодня по приказанию начальства я предпринял наступление на аул Гойты для захвата скрывшихся там большевиков и для ликвидации там большевизма, в районе близком от частей Добровольческой армии. Наступление это велось с ведома и одобрения Горского правительства, причем в нем должны были принять участие части Дагестана и Чеченских полков. Несмотря на предупреждения мои в некоторые аулы, что я вовсе не веду борьбу с Чеченским народом, что я доказал тем, что проходил мимо попутных аулов и даже не оставлял никакой охраны, показывая им тем свое доверие. Вместе с тем, имея под своей командой многочисленные части Терских казаков и зная обостренные отношения между Чеченцами и Терскими казаками, я не взял с собою ни одного Терского казака. Однако доверие мое оказалось ошибочно. Все окрестные аулы поднялись против меня и стали нападать на меня со всех сторон. Аул же Алхан-Юрт, который я мог снести с моего пути, напал на моих отдельных людей, шедших ы тыл, ограбили их и убили. Все это показывает насколько Чеченский народ не уяснил себе задачу Добровольческой армии, которая не ищет покорения народов, а цель бороться с большевизмом. Если Чеченский народ не хочет одуматься и если селение Гойты, северную часть которого я сегодня занял, не пришлет своих представителей для принятия моих условий по выдаче большевиков и других, то буду принужден действовать уже не так слабо как сегодня, а беспощадно карать всякое сопротивление мне. Сегодняшний день я выеду в Грозный, где буду ждать немедленного прибытия представителей от аулов. Надеюсь, что народ одумается не заставит меня принять меры, которые я сам бы не хотел».
Так началась упорная борьба горцев с царскими генералами, продолжавшаяся 14 месяцев. Уничтожив Красную армию, Добровольцы вступили в борьбу с неуязвимыми партизанами, не имея возможности настичь их в лесах и горах, белые обрушились на народности в целом. Эта схватка порою превращалась в ужасное истребление Горского населения, громились и жглись аулы, население местами почти поголовно уходило со своим скарбом в горы. Достигнув видимой покорности на плоскости, Добровольцы обложили население контрибуций, проводили мобилизацию, требовали выдачи скрывшихся красноармейцев.
В особенности ожесточенный характер принимала борьба в районах Чечни. Чеченцы стали на пути царского офицерства к Дагестану. И на нее обрушилась вся ненависть полковников и генералов. Оправившись от первого удара под Гойтами и подтянув силы, Добровольцы широким фронтом вновь 26 марта повели наступление на Чечню. В эти бои, продолжавшиеся несколько дней, была вовлечена вся Чечня. С далеких гор спускались горцы. Прибывшие отряды организовали Штаб для руководства боевыми действиями. «Тов. Гикало, пишет в это время Аслан-Бек главари чеченцев, собравшихся в Алхан-Юрте, просят Вас прибыть возможно скорее сюда. Они организовались в Штабе и хотят просить Вас помочь им своим советом и указаниями. Я прибыл сегодня, говорил в организации все прошло великолепно, меня встретили даже салютом. Важно то, что я теперь могу все-таки работать. Со мною прибыли горцы, прибудут еще. Здесь собралось очень много людей, в Ханкальском ущелье тоже много чеченцев. Общее настроение наступательное. Прибудьте непременно. Возьмите с собой еще охрану. Привет Аслан-Бек Шерипов». Главные удары добровольцы направили по линии железной дороги и на аул Алхан-Юрт, открывающий дорогу и глубь Чечни. Три дня тяжелая артиллерия громила Алхан-Юрт. Три дня бешенные атаки отбивались Чеченцами, неся серьезные потери в рядах белых. С таким же упорством отбивали Чеченцы наступление по линии жел. дороги. Наконец, к концу третьего дня, добровольцы прорвали фронт под Алхан-Юртом, сожгли его и еще несколько мелких селений. Подобных же результатов добились они и на Петровском направлении. Тогда то вышли на сцену все те, которые до сего времени боялись идти против народного движения. Незабываемые контр-революционеры Алиевы, Чуликовы пошли торговаться с царскими генералами, заключая мир, «спасая» народ. Чеченцы принуждены были принять условия Добровольцев выдача красноармейцев, контрибуция, мобилизация и проч. Но принятые условия остались в большинстве лишь на бумаге. Почти все красноармейцы были отправлены в горную полосу. В ряды добровольцев шел воровской разбойничий элемент. Этот период характеризуется неорганизованностью горцев в борьбе с общим врагом, непонимаем своих взаимных национальных интересов и отсутствием в борьбе классового понимания. Их классовые друзья красноармейцы были совершенно безучастны в этих событиях. Горцы даже побаивались дать им оружие. Старая закоренелая ненависть к русским поработителям была неизжита и на всех русских они не переставали смотреть, как на тайных или явных своих врагов.
Под влиянием разгрома и предательств помещичьих верхов горцев начинается чисто классовый раскол Офицерско-помещичья часть горцев, работающих с добровольцами, глубоко презиралась всеми и приравнивалась к казакам, кадетам. Беднейшие слои с нетерпением ожидали Красных мужиков, возлагая на них все свои чаяния. Эта беднота усиленно муссировала слухи о скором приходе Красной Армии, разгроме добровольцев и пр. Буржуазно националистические круги мечтали о Горской Национальной Республике и возлагали свои надежды на Горское Правительство в Т. Х. Шуре. Религиозные группы во главе с муллами мечтали о Турции, султане и его покровительстве, призывали к священной войне. Все эти течения сочувственно относились к красноармейцам, но и побаивались их усиливавшегося влияния. Апрель и май проходит в дальнейшем движении добровольцев в Дагестан. Это движение разбило надежды целой группы горцев националистов-самостийников. Горское правительство изменило своим задачам и перешло на сторону Добровольцев. В начале июня Ингушетия подняла восстание. Маленькая Ингушетия без надежды на победу подняла оружие против могучего врага генеральской реакции. Враг этот катился к Москве, а здесь маленький народ обрек себя на гибель. Запылали аулы. Не выдержали ингуши-плоскость смирились, но горы жили своею жизнью и не признавали царских генералов.
Разбитые в одиночку Горцы почувствовали слабость в узкой национальной обособленности. Общность политических и экономических задач ломала национальные перегородки. Было ясно, что национально-разрозненные, они бессильны против могучего организованного врага. Эта замкнутость ослабила силу сопротивляемости Советской власти на Тереке и явилась причиной разгрома целого ряда аулов. Ценою сожженных аулов, сотен убитых и искалеченных познавали горцы свои ошибки. Интересы собственной колокольни заменились обще-горскими задачами. Цементом, который сковал Горцев в общей борьбе с царскими генералами явился Дагестан.
Слобода Ведено и слобода Шатой. Преданные Горским Правительством Дагестанцы первое время не смогли дать серьезного отпора неожиданно появившемуся врагу. Но затем из Азербайджана начинают проникать турецкие агенты. Шейхи Узун-Хаджи и Али-Акушинский стягивают около себя силы. В июне Дагестан все более заполняется турецкими агентами, офицерами, солдатами. Турками кишат все горы. Панисламистская агитация была поднята до максимума. Мечта шейхов и мулл о присоединении Кавказа под высокую руку Халифата как будто сбывалась. Турецкие агенты и мюриды шейхов проникают в Чечню, Ингушетию, Кабарду. Престиж святых поднимается до небывалой высоты. Религиозный энтузиазм охватывает горские массы. Возвращались времена Имама Шамиля. Религия должна была спаять национально-разрозненные массы и под зеленым флагом Магомета повести борьбу с неверными за веру и свободу от гнета русских генералов. Под влиянием поражений изживаются национальные группировки. Широкие горские масс ищут выхода, бросаются к шейхам и заражаются от них религиозным экстазом. «Газават» нередко можно было слышать в это время от горцев. Есть массовое движение, а герои найдутся. Таким героем для северного Кавказа явился Шейх Имам Узун Хаджи. С толпой мюридов он появляется в с. Ведено и объявляет войну с добровольцами. Это движение, как религиозно-националистическое, было использовано Закавказскими республиками Азербайджаном и Грузией в целях создания Горской Республики, как буфер для защиты своей территории от Советской России. Наряду с мюридами, турецкими офицерами, появились агенты меньшевиков и муссаватистов. Вся эта теплая компания не ссорясь друг с другом усиленно пытается сфабриковать новую республику во главе с муллами шейхами. На почве националистического угара под влиянием религиозно-фанатических настроений на поверхности взболамученной Горской массы появляется целый ряд авантюристов. Все они стремятся использовать благоприятную атмосферу в личных целях одни как духовные отцы-пророки, шейхи, другие как спасители национального единства. В сл. Ведено стекались отряды Чеченцев, Кабардинцев, Ингушей, тавлинцев. Сюда же стягивали и русских красноармейцкв, думая использовать их как спецов военных. Горская беднота, доведенная до отчаяния озверевшими белыми бандами, одурманенная муллами, не видя выхода из создавшегося положения, потянулась за своей черной стаей разнокалиберных авантюристов. Возникало могучее движение, которое ловкие люди быстро взяли в руки.