От имени народа и его Величества Эмира С. Кавказа, последний раз обращаюсь к вам оставьте мечты об автономии для Северного Кавказа, оставьте мечты возобновления царизма, заключим мир, Вы на Вашей земле, мы на своей останетесь хозяевами. Председатель Совета министров, Великий Визирь и главнокомандующий войсками С. К. Эмирства фельдмаршал князь Иналук Дышнинский.
Таким образом, общий контур эмирства был готов. Все заняли надлежащие для каждого места, соседние государства были извещены, машина пущена и работает полным ходом. Но внутренняя жизнь монархии была не совсем в порядке. Внутренние враги разлагали ее, не желали признать и подчиниться ей. Таким внутренним врагом являлись все, которые группировались в сл. Шатой и красный партизанский отряд.
Яркая революционность била в глаза, непримиримость с муллами и шейхами с авантюристами и новоиспеченными офицерами была очевидна. Сл. Шатой своим влиянием вносила разложение в религиозно-фанатическую массу, с каждым днем отвоевывала все большие и большие симпатии бедноты.
Если добровольцы были опасны, то враг внутренний был еще опасней. Дышнинский объявляет борьбу. Ведет провокацию против отряда, следит за каждым шагом и готовит удар, чтобы или уничтожить отряд, или по крайней мере пресечь его разлагающее влияние. На чрезвычайном заседании Совета министров 27/XI-1919 г. Дышнинский произносит большую речь, выявив в ней всю сущность новой монархии (с сохранением изложения подлинника): «Что же касается большевистской, так называемой Красной Армии, заявляет Дышнинский, ее нахождение как гостьи в наших пределах С. К. Эмирства, нахожу пока возможным, однако, при условии, если Начальник Красной Армии Гикало найдет непременным условием свое полное подчинение правительству С. К. Эмирства, в случае бы, если Гикало пожелал оставаться на территории нашего Эмирства будучи свободным в своих действиях, то в этом случае если Гикало пожелает подчиниться правительству С. К. Эмирства, то тогда его и его армию считать нашими друзьями, по очистке земли нашей от революционеров. То тогда Гикало и его армию рассматривать как остаток Советской власти, пришедших к ним на помощь. Гикало обязан подчиниться нам, а в противном случае вопрос об обезоружении Гикало и его армии останется открытым.
Затем о состоявшемся акте правительства в виде составленная нынешнего кабинета министров будет дано знать своевременно соседним державам, с просьбой о признании нашего Сев. Кав Эмирства самостоятельной шариатской монархией, во главе с Эмиром Узун-Хаир-Хаджи-Ханом, под протекторатом Халифа Мусульманского мира его величества оттоманского императора Магомета Бахидина XI.
И так с Божьей волей будем добиваться Шариатской монархии, ибо в стране мусульманской, республика не может существовать на том основании, что признанием республики мы бы не признали Халифа, что значит отрицание пророка Магомета, отрицание последнего это значит отрицание Бога.
Таким образом, мы не требуем автономии, а мы хотим независимой Шариатской монархии. Мы должны умереть за нашу независимость, мы не можем терпеть больше русского ига, проч., пора закрыть прожорливые пасти.
Пора уйти вам, пора вам: и русский деспотизм и русский национализм. Всякий пришлец нам дорогой гость, которого мы в силу нашей религии и традиции и так любим и уважаем, но всякое вмешательство в наше правое дело посторонних лиц, еще не реабилитировавшихся перед народом в прошлом, мы не можем принять. Меня не страшит опасность извне, так как знаю, что внешний враг наш положительно обессилен, но мне хочется верить, что мы солидарны между собою, что люди работающие, якобы за нас, на нашей же земле, якобы друзья наши, подчиняются нам, понимая нас, что они не лезут дальше той границы, которая может и непременно должна существовать между нами и этими нашими мнимыми друзьями.
Всякое правительство, в наше время, кладет свое начало на культурных началах, на началах обще-терпимых, без фундамента нельзя строить здания. Одна война, одно пролитие крови не дает нам права на самоопределение. Соседи наши смотрят на нас, как на авангард свой, прочие державы нас называют просто дикарями, а Деникин про нас говорит, что мы это банда. Иностранцы, находящиеся сейчас на земле нашей в качестве наших помощников, говорят нам о том, что они в союзе с шейхом Узун-Хаджи-Ханом. Они стараются непосредственно с ним говорить, ему подчиняются, но бывший когда-то Шейх Узун-Хаджи, в настоящее время, не только шейх, а он монарх, он его величество Эмир Северного Кавказа, а наши гости, по причинам, по моему мнению, весьма сомнительным ни за что не хотят его признать за Эмира, а желают знать по-прежнему, как всем доступного Узун-Хаджи, это вульгарно, фамильярно и тенденциозно.
Всякая не уверительная пустая болтовня временного гостя нашего недоразвитого, темного, только лишь с маской интеллигента, с маской, по правде сказать, украденной у настоящего ее владельца, о том, что он под нежелание видеть нас самостоятельными, а Узун-Хаджи монархом Шариатской Северной Кавказской Монархии.
Где слыхано, чтобы всякий лез к монарху, чтобы все исполняли исключительно в непосредственные указы или приказания только лишь одного монарха. Командующий Красной Армией господин Гикало приказом моим от 6-го ноября с. г. был назначен командующим 5-й Армией, во-первых, как гость и во-вторых, как наш соработник, с подчинением ему, Гикало даже части наших войск, но в настоящее время, вследствие отсутствия у него, Гикало, понимания наших целей и наших стремлений, а так как стремления Гикало мне совершенно чужды, нахожу необходимым его устранение, с назначением на его место другого. Копию настоящего протокола Чрезвычайного Заседания необходимо вручать и господину Катханову, как необходимо ее послать и господину Гикало»
Вся речь построена на выпадах против Гикало и тех, кто организовался в сл. Шатой и не признавали монарха и Дышнинского. В конце декабря по Чечне стали циркулировать слухи, что казаки хотят передать г. Грозный Узун-Хаджи без боя. Слухами Чечня жила и они порой были правдивы, порой ложны, как и всякая молва. Но общие условия работы научили вникать в горский «хабар» и находить там крупицы истины. Правдивость же подобных слухов была вполне возможна, ввиду той предательской, провокационной линии, которую занял Дышнинский и же с ним. В это же время в городе готовилось восстание, с целью захвата. Когда же отряд двинулся в Грозный, чтобы помочь восстанию, Узун-Хаджинцы пытались задержать его, устроив засаду в ущельи. Это подтверждало слухи о переговорах Дышнинского с казаками.
Уже после удалось этого факта из следующего документа: «Командующему Гойтинским партизанским отрядом полковнику Наурби-Хаджи. Предписываю проверить и точно установить возможность сдачи казаками города Грозного, без боя войскам Северо-Кавказского Эмирства и самому лично прибыть ко мне для доклада о результатах сего поручения, чтобы я мог в утвердительном случае лично выехать на левый берег реки со штабом для ведения этой операции Фельдмаршал Дышнинский».
Характерен еще документ, который освещает нам преступную деятельность горских верхов. Документ этот воззвание ингушского героя того времени Хизыра Орцханова. «Братья горцы, пишет он в своем воззвании, обращаюсь к вам с просьбой в особенности к ингушам, чеченцам и кабардинцам, чтобы вы прекратили всякую продажу своего скота, кукурузы и прочее, а также чтобы прекратили воровство, грабежи, мародерство и шпионство. Мы отдали Керенскому, а затем большевикам все свое золото и хозяйство и получили взамен покрашенные бумажки, которые теперь не имеют хождения. Ради этих бумажек мы потеряли своих могучих сыновей. У нас разорили мечети и аулы, стоящие более 10 миллиардов рублей».
В конце воззвания он говорит, что «если Деникин победит Советскую власть, Азербайджан, Грузию и Латвию, тогда пусть идет к нам, слабым народам и мы тогда признаем его».
В заключение характеристики С. К. Эмирства укажу на курьезы, которыми она чрезвычайно богата. Лучшим средством привлечения того или иного лица как верного слугу считалось производство его в офицеры. Процесс производства проходил следующим образом:
Прошение Айдемирова: «Во время боя с казаками в Чечень-Юрт под команде Тухарем и Ханиева я убил казачий офицер и трех казачьих солдат. В виду этого прошу Ваше Величество ее оказать произвести меня в прапорщики или же в подпоручики и дать мне вознаграждения 1500 руб. Хотя я могу себе приобрести винтовку. Надеюсь, что моя просьба не останется без Вашего внимания, как бедного человека пожалейте. К сему подписываюсь Сосиба Айдемиров (неграмотный)».
На прошении резолюция: «выдать 500 руб. согласно распоряжения Главнокомандующего С. К. Войсками и произвести в прапорщики. М. Ханиев».
Еще пример не менее выразительный. Группа лиц, офицеров гвардии его Величества Эмира, ходатайствует о разрешении организовать дивизию и «назначить начальником дивизии подполковника Яндиева с производством в следующий чин, т. е. в генералы, мы хотим его потому что он один может командовать его и разденцировать ее согласно военной тактикой и военной дисциплиной, а другого небесного олуха мы просим не назначать».