В общем, если не будете успевать, звоните им и договаривайтесь о переносе даты. Но сильно не откладывайте. Не затягивайте.
То есть можно, в принципе, затянуть? Отложить?
В принципе, нет, нельзя. Просто стараемся идти навстречу. Мало ли, человеку доделать какие-то дела нужно, съездить к родным и так далее. Мало ли что. Мы понимаем, идём навстречу. Но затягивать не надо.
В кабинет входит секретарша.
Эдуард Владимирович, простите, можно?
Ну что там? У меня, видишь, человек?
Простите, Главный требует срочно на подпись. Подпишите, пожалуйста.
Ну давай, быстро.
Вот тут, пожалуйста.
Секретарша уходит.
Короче, на 20-е вас записываю. В буклете адрес, телефон, имейл, вся информация. В общем, я должен сейчас вас проинформировать по процедуре. Но не знаю, надо или нет? Сейчас все и так всё сами знают. Знаете, как всё будет?
Ну, так, в общих чертах.
Ну, давайте я в двух словах
В дверь заглядывает другая секретарша.
Эдуард Владимирович, здравствуйте! Ещё не здоровались сегодня! Простите, отвлекла. Может, чайку, кофейку?
Света, ну, блин, ну видишь, я с человеком говорю, по СК, ну что вот ты. Хотя да, давай. Сергей э-э-э Петрович, давайте, может, чайку? Кофейку?
Ну давайте.
Чего? Чай, кофе?
Давайте чай. Зелёный есть?
Найдём. Света, два чая, чёрный и зелёный.
Спасибо.
Может, коньяка? У меня есть. Случай подходящий. Извините, конечно.
Ну давайте.
Правильно. Я бы на вашем месте Простите. Знаете, профессиональная деформация.
В дверь без стука врывается человек начальственного вида, подходит к столу, показывает на компьютер.
1С открой.
Эдуард Владимирович некоторое время возится с компьютером.
Сейчас, Пётр Павлович, секундочку висит
Всё у тебя висит всегда.
Извините, вот.
Вот это видишь?
А да Это вчера ещё. Ну, вы же знаете, что там было.
Если завтра оно ещё вот так будет В общем, ты понял.
Человек начальственного вида стремительно выходит из кабинета.
Короче блин, не дают слова сказать. Ну, в общем, я должен вас проинформировать. Как приговорённого. Вы, конечно, знаете, что у нас в стране в порядке национального проекта гуманизации правоохранительной системы введена смертная казнь за ряд преступлений. В том числе вот по вашей части тоже. Смертная казнь максимально гуманизирована. Ну, я не буду долго.
Ну а почему. Расскажите подробно. Мне, знаете, интересно.
Подробно вам на Комбинате расскажут. Короче, сделано всё так, чтобы не было вот этих казней, как раньше, с палачами и всем вот этим. Чтобы никто не был убийцей. В общем, вы заселитесь на Комбинат, и вас каждый день будут выводить на прогулку, в один из разов сработает автоматический пулемёт и расстреляет вас. Может сработать на пятый день, может через тридцать лет. Как повезёт. Условия там хорошие, будете жить, как в гостинице.
Дверь приоткрывается, в кабинет заглядывает предыдущая секретарша:
Эдуард Владимирович, к вам Пал Палыч из Второго управления.
Скажи, что буквально минуту. Минуту!
Хорошо, Эдуард Владимирович!
Короче, я вам в целом ситуацию описал. Как-то вот так. В общем, гуманно всё, без всяких вот этих вот казней, ничего не почувствуете. Новое время, новые веяния. Вы извините, коньячок допивайте. Простите, у меня встреча сейчас, извините. Я вам, в общем, как бы это сказать сочувствую. Но, знаете, закон есть закон. Вот с этими документами в Комбинат, 20-го. Вот тут адрес, давайте подчеркну вам. С 10 до 20. Всё, давайте, счастливо. Держитесь, ничего страшного на самом деле.
Эпизод 6Мы видим, как Серёжа идёт по пешеходной дорожке к дому, идёт по тротуару вдоль дома, подходит к подъезду. Дом обычный, современный, многоэтажный, не элитный, не бизнес-класса, но и не старый, брежневский или хрущёвский, просто относительно современный московский многоэтажный дом, серии П3 или КОПЭ или П44Т, что-то примерно такое. Этажей в доме много ну да, он же многоэтажный. Серёжа подходит к подъезду, прикладывает к круглой штучке на железной двери круглую штучку на связке своих ключей, раздаётся писк, Серёжа открывает дверь, входит в подъезд, здравствуйте, Наталья Семёновна, Наталья Семёновна величественно кивает, Серёжа идёт к лифту, вызывает лифт, ждёт, лифт подъезжает, Серёжа входит в лифт, нажимает кнопку своего этажа, лифт начинает движение.
Лифт движется долго, долго, очень долго.
Лифт движется долго, долго, очень долго.
Лифт движется, движется.
Лифт всё движется, Серёжа неподвижно находится в лифте.
Лифт приезжает на нужный Серёже этаж.
Серёжа покидает лифт, возится с ключами, открывает дверь.
Серёжа входит в квартиру.
Серёжа осуществляет обычную входную возню, которую всегда осуществляет входящий человек, возится, возится. Возится с курткой (её рукава не очень-то подчиняются), возится с повешением куртки на вешалку (она не вешается, потому что вся вешалка занята другой верхней одеждой), пытается снять обувь, она далеко не сразу снимается, потому что шнурки запутываются, и Серёжа нелепо скачет на одной ноге, пытаясь развязать шнурки, и они от его скакания только ещё больше затягиваются, и он просто стаскивает обувь с ноги, насильно стаскивает, через сопротивление, и потом долго пытается, держа в руках обувь, развязать ненавистные, неподчиняющиеся шнурки, и у него сначала плохо получается, а потом к нему всё же приходит успех, и он снимает другую обувь с другой ноги уже относительно легко, или как это лучше сказать, «снимает обувь» это ведь можно сказать только об обоих предметах обуви, «снимает обувь» это ведь когда человек просто снимает всю обувь, которая на нём, то есть оба предмета обуви, а когда он сначала снимает только один предмет обуви и борется с ним, то тут нельзя сказать «снимает обувь», потому что обувь это оба предмета обуви, а когда человек мучительно борется с одним предметом обуви, нельзя сказать «он снимает обувь», он снимает не обувь, а только один предмет обуви, в общем, наверное, нельзя сказать «он снимает с одной ноги одну обувь, а с другой ноги другую обувь», обувь это сразу всё вместе, а когда по отдельности
Господи.
Ох.
В общем, снял он наконец эту свою трудную, неподчиняющуюся обувь и вошёл в кухню. В кухне всё это время сидела его жена и наблюдала за его мучениями с курткой и шнурками.
Будем считать, что жену зовут Света.
Света просто сидит с ноутбуком за кухонным столом. До прихода Серёжи она что-то делала с ноутбуком, вводила в него какую-то информацию и анализировала выводимую информацию, а с момента появления Серёжи стала наблюдать за его мучениями.
Серёжа садится за кухонный стол напротив Светы. И между ними происходит следующий разговор:
Ну как, приговорили?
Ну, типа, да. СК.
Ну, там, типа, других вариантов и не было, я так понимаю.
Ну да.
Можно не расстраиваться особо?
Да, можно и не расстраиваться. А можно расстраиваться.
Ты у нас теперь приговорённый.
Не обязательно мне об этом напоминать.
Туалет-то хоть будет?
Света, какой туалет? Мне положено сейчас с ума сходить, а не тебе. Мне так кажется, нет?
Ну как же. La toilette du condamné (произносит с хорошим французским произношением). Помнишь, у Гюго? Он ещё был большим противником смертной казни. СК, как бы сейчас сказали. Эгейнст Си-Кей. Condemned lives matter (произносит на хорошем английском).
Свет, ты это. Я, конечно, ценю твой юмор, как всегда.
А, типа, не вовремя.
Ну, ты знаешь, немного да.
Так что, будет la toilette du condamné? У Гюго это ярко описано. Срезание ворота рубахи и срезание всех волос на голове. Чтобы гильотина как-нибудь не затормозила, не запуталась в ткани и волосах.
Ты, Света, хорошая, добрая девушка.
Серёжа, ну я как-то стараюсь не сойти с ума и не вот это вот всё. Мог бы и оценить.
Да спасибо. Я, в общем, понимаю. Может быть, глупо и даже смешно звучит, но, знаешь, как тебе сказать, и мне сейчас трудно.
Расскажешь?
Ну они пока так, без подробностей. Подробности будут потом, надо идти на, как его, это, собеседование, что ли, в Комбинат. Там всё расскажут.
Это называется Комбинат?
Да. Ну а так пока ничего особенного не рассказали. Это всё известно. Никаких палачей, пулемёт расстреливает автоматически неизвестно когда. Гуманная казнь. Это мы и так знали.
Ну да.
Говорят, условия хорошие, как в гостинице.
Ну хорошо. Хоть это.
Я это можно я у тебя поживу до конца мая? Не помешаю?
Да живи, конечно. Видишь, Серёжа, как хорошо всё вышло не надо разводиться, квартиру снимать. Без этих вот всех хлопот. Во всём есть свои плюсы.
Света, ты, конечно, умеешь поддержать близкого человека в трудную минуту.
Ну, ты уже, к сожалению, не особо близкий мне человек, хотя, конечно, по старой памяти И я уже, кажется, сказала, что изо всех сил пытаюсь не сойти с ума и как-то нормально с тобой разговаривать.