Свободную от леса площадку на перекрестке облюбовали и основательно обжили замечательно раскованные амазонки любви самые свободные люди на свете. На их смелом примере мы видим зажигательный образец, кусочек настоящей жизни, необъяснимым образом заброшенный нам из светлого будущего. Что может быть лучше? свободно дарить тепло и любовь всем без исключения желающим, и даже более того просто первым встречным. Это вам поинтересней будет, чем пресловутые «кафе на ножках» в Сантьяго! Может, в том и состоит главное предназначение людей любить друг друга без всяких социальных условностей, без стыда и архаичных средневековых предрассудков?
Девушки не без помощи добровольных помощников, конечно, перетащили сюда кабинки для переодевания с Переливского пляжа; теперь у кого-то совсем маленькие кабины, где только стоять можно, а у кого и побольше. Выстроили их в линию и фланируют вдоль самодеятельно образовавшегося проспекта. Если бы здесь была администрация, а со временем она появится, куда же нам деться без благодатного и каждый раз неизменно судьбоносного бюрократического вмешательства? непременно кто-то придумал бы назвать его Проспектом нежной любви.
Подвижницы любви завсегдатаи проспекта почему-то предпочитают максимально открытую одежду. Откровенно говоря, их одежда вообще почти ничего и не скрывает. С чем это связано до конца не понятно. То ли жаркая погода располагает максимально оголить свои довольно зрелые формы. А может, просто разумная экономия: любовь к одежде, вещизм совсем не в характере этих продвинутых и, возможно, весьма тонких и тактичных женщин.
В общем, выглядели эти дамы более чем пикантно и привлекательно. Надо полагать, именно по этой причине у площадки постоянно останавливали свои большегрузы вымотанные и расплавленные жарой дальнобойщики, частично уже потерявшие свою человекообразность.
Некоторые подзывали согнутым пальцем кого-то из понравившихся девушек. Приглашали посетить пассажирское место своих грузовиков. Другие, побойчее, сами подходили к выбранной барышне, чтобы уединиться с ней в кабинке и там без помех по-дружески обсудить какие-то очень важные для обоих вопросы кто знает, о чем они хотели бы поговорить друг с другом? А может, им просто необходимо отвлечься, поболтать о том, о сем, отдохнуть в тени после долгих часов, проведенных на тяжелой, забитой машинами трассе, забыться перед дальней дорогой к столице Фриляндии. Молодые, симпатичные женщины умеют дать труженикам автомобильной баранки особый, ни с чем не сравнимый релакс.
Трое бомжей расположились в тенечке неподалеку от тусовки, образовавшейся вокруг пляжных кабинок жриц любви.
Смотри, какие классные, сказал Сява. И ноль заморочек. Если хочешь в мохнатку, всего-то тыща получи двадцать минут щастья. У нас со Шплинтом нет таких денег. А появятся лучше на одежду потратим или жратву хорошую купим. Да нам и не надо ничего такого. Голь на выдумки хитра. Приспособились, перешли на парное самообслуживание. Знаешь, что мы хотели бы сделать, когда разбогатеем? Не знаешь! Перво-наперво пойти к педимахеру, а потом сделать педикюр и педиляцию ха-ха, смешно, правда?
Тоже мне блатные авторитеты. Наговорили с три короба Какой вы такой черной масти? Петухи обыкновенные, вот и все. Опущенные по собственному желанию. То-то я смотрю, почему у обоих молнии на штанах сзади. Думал, по ошибке. Теперь-то я понял, совсем даже неслучайно.
Что ты можешь понять? Просто так получилось. И неплохо получилось, зуб даю эх, ограниченный ты человек! С устаревшими взглядами на мироустройство. А у нас с этим делом нет проблем, вот и все. Жил бы с нами, тоже было б ноль проблем. Не то что сейчас. А мы уж такого, как ты, купидона писаного, с удовольствием взяли бы в кентовку, верно, Шплинтелло?
Нет уж, спасибо, ответил им простодушный Кент. И вообще, избавьте от излишних подробностей. Мне это совсем неинтересно. Девушки меня интересуют. Я и денег отложил на такой случай. Не знал, правда, что так дорого получится. Так что «женитьба на время» мне не по зубам. А с другой стороны, может, и вообще не по зубам. Вы же знаете, менты мне все там поотбивали.
Да что ты заладил поотбивали, поотбивали. Раз чиксами интересуешься, значит, все у тебя получится. Иначе не интересовался бы. Колись, сколько у тебя денег? спросил Сява.
Стольник точно есть, неуверенно ответил Кент.
Да что ты заладил поотбивали, поотбивали. Раз чиксами интересуешься, значит, все у тебя получится. Иначе не интересовался бы. Колись, сколько у тебя денег? спросил Сява.
Стольник точно есть, неуверенно ответил Кент.
Вот и хорошо. Стольник то, что надо. За стольник в руку, и целых десять минут счастья. Любая согласится, выбирай.
Прям так и согласится, засомневался Кент.
Что, одет не так? убеждал его Сява. На роликах, спортсмен. Все в тренде. Чем ты хуже дальнобойщика? Лучше. По всему лучше молодой, спортсмен, а еще красавчик. Ты же красавчик, Кент. Сладенький херувим. Вон жизнь тебя мяла, трепала, а все равно мальчишка хоть куда. Давай, не тяни, кого ты выбрал?
Вон ту, глазастенькую худышку, светленькую, с короткой стрижкой.
Ты что, сбрендил? Ни переда, ни зада. «Минжа» рыбий глаз. Обычная ковырялка, лярва, бикса коцаная. Тебе надо бы «амору» посочней. Тут «батоны» и получше ходят. Видишь вон ту пышную брюнетку в возрасте? «Басы» так и рвут кофточку, и «духовка» будь здоров. Это как раз для тебя, рассудительно объяснял Сява.
Неплохая чикса, одобрил выбор товарища Шплинт.
В возрасте она, ответил Кент.
Не в возрасте, а в расцвете сил. Эти силы так и прут из нее. А главное, душевный подход имеет.
Отстали вы от жизни, ребята. Не чикса это, милфа.
Кто это, милфа? удивился Сява.
Mother Id like to fack, MILFа получается, мамочка, с которой я хотел бы заняться сексом.
Милфа так милфа, один черт, дуй к ней, пока свободна.
Так вы точно не пойдете со мной? спросил Кент у Шплинта с Сявой. Просто рядом пройдите. Поддержите друга морально, так сказать.
Если Кент настаивает, ответил, как всегда за двоих, Сява, можем пойти и поддержать, хотя, как ты понял, наверное, нам это совсем неинтересно. В противном случае, и он заговорил почему-то высоким штилем, если не особо настаиваешь, нам лучше бы уладить кое-какие дела, срочность которых делает их совершенно неотложными.
Боюсь даже спрашивать, что это за дела такие?
Ситуация такова, что ваш покорный слуга, гордо сообщил Сява, избран президентом профсоюза бомжей и одновременно возглавляет секцию «Свалка», а Шплинт мой зам по безопасности. Посему нам надлежит постоянно присутствовать на собраниях секции.
И что же вы сегодня планируете обсуждать?
Речь пойдет о необходимости переобучения бомжей свалки в связи с переходом страны на раздельную утилизацию и переработку бытовых отходов. Если нам удастся создать институт для продвинутых бомжей свалки и подготовить их в соответствии с новыми требованиями жизни, тогда мы докажем, наконец, всему цивилизованному миру, что правильно сформированный мусор это не шаг назад и никакой не регресс, это промежуточная стадия между вульгарным материальным миром и бездонным миром абсолютной Пустоты. Ты понимаешь, какие перспективы открываются перед цивилизацией в целом и перед нашей профессией в частности?
Это как раз та самая ерунда, которая может заинтересовать моего друга Румба, засмеялся Кент.
Извините, товарищ, сухо ответил Сява, а Шплинт поддержал его одобрительным кивком головы. Но устав нашего профсоюза очень строг. И посторонних а твой Румб, насколько я понимаю, вовсе не бомж и уж тем более не работник свалки, на наши мероприятия не допускают. Ты тоже никак не член нашего сообщества. Так что в настоящий момент наши судьбы пока расходятся.
Расходятся так расходятся. Кент попрощался с друзьями и медленно покатил к проспекту любви.
«Почему они решили, что милфа обязательно примет меня за спортсмена? Только что на роликах. И потом я пришел с этими двумя. Всем понятно, что бомжи. Они бомжи, и я тоже бомж. Уверен, она уже догадалась, что я бомж. Вдруг она мне все-таки даст от ворот поворот?»
Внезапно Кенту безумно захотелось оказаться в ее объятиях.
«Проспект» был грунтовым, и ролики то и дело застревали в ямках и трещинах. Кент ехал совсем медленно. Он загадал: проедет мимо милфы, если та его окликнет зайдет к ней, а нет сделает вид, что она ему абсолютно безразлична. Покатит дальше. Ему уже пора, в Мошкарово надо бы добраться засветло.
В воздухе чувствовалась высокая концентрация любви. Площадка у Целокудровой дороги была накрыта горячим розовым облаком. В нем роились мельчайшие кусочки и капельки энзимов, амилазы, феромонов и других пахучих веществ, выделяемых здоровыми телами нимф любви и их посетителей. Голова у Кента кружилась, в висках стучало, он ускорил шаг, ему хотелось мчаться все быстрее и быстрее. Подплечные впадины преисполнились предвкушением предстоящего полета, и многие его органы готовились уже взлетать, а некоторые уже предприняли попытку пробного полета.