Мерцания сознания. Поэзия арт-психологии измененных состояний сознания - Сергей Антонович Кравченко 6 стр.

Я предчувствую наше грядущее, будущее.
Ничего-то в нём нет привлекательного.
Останавливаюсь, замираю, впадаю в депрессию.
Всё валится из рук, теряю ловкость, аппетит,
Весь мир стал серым
И надо ли меня и мне подобных с пассивности такой кому-то выводить?
Мы чувствуем, предчувствуем, предвидим и предвосхищаем.
Мы падаем в болото, тупеем в сумерках небытия,
Мы связаны виной и совестью перед потомками.
Мы умираем с открытыми глазами,
Всматриваясь в даль.
Мы жаждем увидать там что-то подающее надежду
В полях, в лесах на тысячи километров,
В морях, в озёрах, в реках и в ручьях,
В растянутых дорогах на полмира, в обочинах,
В деревьях, в птицах, в рощах и в цветах,
В деревнях, в городах, в посёлках, в хуторах,
В мужчинах, в женщинах, в детишках, в стариках,
В шахтёрах, в плотниках, в водителях, в учителях,
В врачах, в торговцах, в строителях и в полицейских,
В электриках, в сантехниках, в чернорабочих и в инженерах,
В актёрах, в космонавтах, в военных, в журналистах,
В идущих, в спящих, в едущих, в летящих,
В умелых, в ловких, в чистых и не очень,
В учёных, в неучах, в смекалистых и в глупых,
В смеющихся и в грустных, в задумчивых и в суетных,
В забывчивых и в помнящих, в активных и в пассивных,
В здоровых и в больных, в одетых, в обнажённых,
В голодных и в пресыщенных, в хмельных и в протрезвевших,
В озлобленных и мирных, в молящихся и в атеистах,
В склонившихся весь день и ночь, зимой и летом, осенью, весной, под солнцем, в стужу, в зной и в слякоть,
Во время мирное, в войну и в смуту.
Мы ждём,
Мы ждём, того не понимая,
Что скрипнет дверь и распахнётся небо
Мы ждём оттуда Глас
И Суд над нами.

На пасеке  вне времени весной.
Пчела сто миллионов лет назад уже летала
И собирала мёд, и падала, и умирала.
И после человека
Она всё так же будет приносить нектар,
Кормить своё неутомимое потомство,
Отстраивать и охранять гнездо,
Прислуживать своей царице
И может, сохранится
В её сознании бездонном,
Что человек когда-то рядом жил,
Питался рядом, управлять пытался,
А иногда безграмотно служил

В начале жизненной тропы
Нам думается: главное 
Познать, почувствовать, увидеть, пережить!
И для такого дела, смысла, цели
Мы расточаем всё здоровье, время, деньги.
Для опыта спешим,
К познанию стремимся,
Страдаем, бегаем, сидим упорно,
Летаем по планете, служим,
Мечтаем, унижаемся, болеем,
Работаем, влачим существование,
Роняем в грязь лицом, лежим и поднимаемся,
Склоняемся и, наконец, повелеваем.
В страстях познания расходуется жизнь.
А к середине или на закате
Всем сердцем, всей душой
Вдруг понимаем,
Что нет главнее и сложней задачи,
Чем выразить и передать себя другим.

Вначале к опыту стремимся мы
И в этом видим смысл единственный.
Потом весь жизни смысл,
Чтоб поделиться им.

Летним утром городок мой был в тумане.
Силуэты деревьев и домов, птицы ныряют в облаках
Шум ранних машин на дальней дороге доносится.
Пропел где-то петух на соседней улице
Над головой проступает ясное голубое небо,
И солнце пригревает всё сильней
Капельный пар осыпается на землю, на траву и цветы
Становится светлее и теплей.
Природа просыпается.
Я и сам всё больше просыпаюсь
Остатки снов уходят вместе с туманом.
Зелёный тёплый чай с лимоном и мёдом окончательно всё пробуждает.
И только дальный горизонт, где речка, изогнувшись, уходит к лесу,
Прикрыт ещё остатком таящего облака.
Оно пытается во что бы то ни стало уцелеть и приподняться к небу,
Но тает, исчезает на глазах, как сон.

Собралась груша расцвести,
Но снег весной её засыпал,
Прикрыл листочки клейкие,
Остановил её расцвет.
С собой сама природа спорит,
Нет в ней согласия, единства,
Противоречия одни, конфликты.
Я часть её
И так порой мечтаю о цельности души.

Вначале было слово.
Потом  большая череда событий.
Потом, в конце всего на свете, появился я.
Теперь во мне всплывают мысли и слова.
Слова, что могут породить события,
Слова, что могут изменить мою судьбу,
Слова, что могут жизнь других менять.
Слова, что могут всё творить, вести, крушить и созидать.
Слова, что не мои, они идут из глубины души,
Слова из бездны мозга мироздания.
Слова, слова, слова, слова
Я их пишу и я ли это?
Какие смыслы,
Жизнь какую им суждено создать?

Вначале было слово.
Потом  большая череда событий.
Потом, в конце всего на свете, появился я.
Теперь во мне всплывают мысли и слова.
Слова, что могут породить события,
Слова, что могут изменить мою судьбу,
Слова, что могут жизнь других менять.
Слова, что могут всё творить, вести, крушить и созидать.
Слова, что не мои, они идут из глубины души,
Слова из бездны мозга мироздания.
Слова, слова, слова, слова
Я их пишу и я ли это?
Какие смыслы,
Жизнь какую им суждено создать?

Роскошная яхта  дворец на воде в экзотическом море.
Игристые вина в тонких бокалах, обильная пища и
Жизнью довольный хозяин,
Жизни хозяин, мира властитель о смысле богатства и власти задумался.
А на пыльной дорожке в глухой деревушке под этим же солнцем полуденным,
Где он проводил своё детство,
Старушка стоит, стоит она долго и на заскорузлой ладони считает монетки для хлеба.
Она увидала его вечерком накануне по телеку
И улыбнулась, что мальчик так резко поднялся, взлетел.
Как время-то мчится,
Вчера ещё он забегал по соседству,
Кормила блинами с вареньем его,
Здоровья желала и счастья сто лет.
Желала так раньше, желает и нынче.
А что, если б вовсе не так?
А вот как:
В воскресный денёк в церквушке забытой с зажжённой свечой (вместо чёрного хлеба)
Заступницу просит старушка спустить заблудшего сына на землю.

Сегодня выступил поутру на своём YouTube-канале «Психолог Сергей Кравченко»
И выступил на весь честной и белый свет.
Какое чудо это нашего открытого пространства жизни и времени!
Живу себе спокойно вдали от суеты,
В провинциальном городке, в саду и в старом доме,
Попил чайку,
Гулял, дышал и размышлял,
Но вдруг решил поговорить о важном
И поделиться мыслями и опытом.
И вот, пожалуйста,
Примите всё как можете!
Но лучше было бы с добром.

Во мне весь мир, Земля и небо, все звёзды, Солнце и кометы.
Во мне все люди, звери, птицы, все рыбы, водоросли и грибы.
Во мне букашки все, цветы, ручьи, озёра и моря, ветра и океаны.
Во мне вся жажда жизни и страх смерти, вина и совесть тысяч поколений.
Во мне любовь и ненависть, война и мир, все страсти, мудрость и терпение.
Во мне стремление к покою, тишине, к добру и злу, разврату, добродетели.
Во мне желание творить и разрушать, кричать, молчать, летать и состязаться, в уныньи быть, с восторгом восхищаться.
Я знаю всё и всё могу, я всё постиг и испытал.
Я вечен, вездесущ, бессмертен и открыт всему,
Что только может быть на свете.
И может ли всё это умереть?
Не быть?
Распасться вновь?
Вновь превратиться в вечную космическую пыль?
Да, несомненно, может.
А может ли возникнуть вновь
По образу, подобию?

Один в кромешной темноте,
Есть только ночь и осознание себя.
В пространстве беспросветном летит оно, летит.
Бессмысленный полёт в пустыне беспросветной ночи,
Но кажется, с одним еле заметным смыслом в сознании пустынном,
Где в центре моё я без чувства тела,
Где тела нет совсем
И где оно не беспокоит совершенно никого.
Есть только ночь и точка  моего сознания.

Так и Творец в кромешной темноте
Когда-то начинал.
И если я Его подобие,
Способное создать свой мир,
То в темноте вокруг меня
Возможен только мною
Сотворённый свет.

Увидел я книгу свою предстоящую во всех красках и формах, фактурах и звуках.
Отдельные буквы, слова и рисунки казались объёмны, весомы, особенно значимы.
Увидел я книгу, которой только предстоит появиться на свет через месяц или два.
Но в особом пространстве сознания кто-то уже домыслил её, дописал и поправил умело.
Увидел ту книгу, которая пока ещё пишется мной и разбросана на столах в отдельных страницах.
Увидел свою работу, уже завершённую и опубликованную.
Держал её в руках, я хорошо всё помню, рассматривал и восхищался.
Была она прекрасна.
Теперь я точно знаю, что будет книга именно такой.

На что способен человек при самообороне
Или когда он защищает друга, близкого, родного?
На что способен он при обороне дома, земли, животного?
На что способен, когда он защищает ценности и взгляды?
На что способен человек, когда отстаивает власть свою, гордыню, честь?
На что способен он, когда лишён защиты, пищи, крова?
На что способны мы, когда нас загоняют в угол,
Когда нет сил сопротивляться смерти?
Способны мы на то, что за пределами рассудка:
На сверхусилия ума, души и тела,
На то, чтоб отказаться от себя
И превратиться в зверя, в палача

Но Бог отдал на суд толпы единственного Сына,
На истязания, распятие!
Зачем?
Чтоб искупить грехи людей.
Открыть им путь на небо, к вечности.
Открыть возможность им воскреснуть после смерти.

Пожертвовать собой ради врага?
Что пробуждает жертва в палаче, в убийце?
Что чувствует палач, убийца, добивая смирившуюся душу, тело?
Что чувствует убийца, если тело жертвы с душой не хочет расставаться?
Глядят глаза её упорно, и бьётся сердце, истекая кровью,
Хрипят невразумительно слова, и нет сопротивления
Удар убийцы,
И ещё удар
По телу,
По душе,
По сердцу человека

Непротивление насильнику, убийце, палачу,
Непротивление насилию и злу,
Чтоб пробудить сомнения у зверя,
Спасти толпу убийц в грядущих поколениях?