Кара Булганака
Роман
Константин Стерликов
Иллюстратор Ольга Андреевна Климова
Иллюстратор Оксана Олеговна Шабашова
© Константин Стерликов, 2022
© Ольга Андреевна Климова, иллюстрации, 2022
© Оксана Олеговна Шабашова, иллюстрации, 2022
Фотографии предоставлены с согласия Керченсого музея истории обороны Аджимушкайских каменоломен, а также из личного архива автора.
Мы первые боги,
Мы древние дети
Праматери Геи,
Великой Земли!
Изменою братьев,
Богов Олимпийцев,
Низринуты в Тартар,
Отвыкли от солнца,
Оглохли, ослепли
Во мраке подземном,
Но всё еще помним
И любим лазурь.
Обуглены крылья,
И ног змеевидных
Раздавлены кольца,
Тройными цепями
Обвиты тела,
Но всё еще дышим,
И наше дыханье
Колеблет громаду
Дымящейся Этны,
И землю, и небо,
И храмы богов.
А боги смеются,
Высоко над нами,
И люди страдают,
И время летит.
Но здесь мы не дремлем:
Мы мщенье готовим,
И землю копаем,
И гложем, и роем
Когтями, зубами,
И нет нам покоя,
И смерти нам нет.
Источим, пророем
Глубокие корни
Хребтов неподвижных
И вырвемся к солнцу,
И боги воскликнут,
Бледнея, как воры:
«Титаны! Титаны!»
И выронят кубки,
И будет ужасней
Громов Олимпийских
И землю разрушит
И небо наш смех!
Дмитрий Мережковский «Титаны»
(К мраморам Пергамского жертвенника),
17 июля 1894 г.
Глава 1. Черное небо и огненная земля
Высокое майское небо почти целиком затянуто черным дымом. Земля содрогается от разрывов бомб и снарядов. Небольшая группа красноармейцев 510-го зенитного дивизиона сдерживает натиск превосходящих сил фашистских войск у села Булганак. В небе то и дело огромными стаями проносятся немецкие самолеты, разнося в клочья отступающие к Керченскому проливу советские части. Кто-то стремиться отойти организованно, кто-то панически бежит, кто-то оказывает упорное сопротивление, пытаясь зацепиться хоть за что-то в голой крымской степи. Везде царит хаос, линии фронта как таковой нет, всюду вспыхивают лишь отдельные очаги отчаянных схваток. Без того жаркий весенний южный воздух раскален нестихающим огнем бомбежек и обстрелов. Кажется что, запущена громадная безумная печь, в которой плавится вся реальность воздух, земля, вода, человеческая плоть и кровь в одном беспощадном огненном потоке. Едкий дым застилает все густым туманом, в котором все пропадает как в пропасти.
Слева звено «Юнкерсов», Елкин, возьми их, мы перехватим «Мессеры» по центру! Черт! Тьфу, зараза откуда же их столько слетелось? поднимается, отряхивается и отплевывается от земли командир батареи старший лейтенант Михаил Светлосанов, Просто как саранча в воздух поднялась непроглядным тайфуном!
Зато целей много, откликается рядом комиссар Гогитидзе, очередь дал и посыпались вниз горящим железом! Красочное крушение всей фашистской мощи!
Боезапаса бы хватило, размышляет Светлосанов, а то при такой скорострельности нас надолго не хватит, еще пехота наседает. Со всех сторон атакуют, и с земли и с воздуха!
Ничего! Выстоим выкрикивает сквозь грохот разрывов младший лейтенант Елкин, Они и так на нас налетели и разбились как волны морские о скалу! Пока здесь их косим, а там сманеврируем
Северо-западнее на 45 звено бомбардировщиков, докладывает сержант Егоркин, они просто тучами кружат
Вижу! Сейчас мы их поджарим 1, 3, 5 орудие, товьсь! Светлосанов не отрывает взгляда от клубящегося темными клубами гари неба, По цели залпом пли!
Есть! восклицает Гогитидзе, четыре стервятника носом вниз пошли! Как на картинке! Просто песня
Да, строй разбили, остальные на вираже отходят, добавляет Елкин, не понравилось, как мы им перья ощипали, коршуны поганые!
Отлично! Теперь возьмите на прицел правый фланг, командует Светлосанов, вон они сквозь тучи дыма скользят, сбоку обходят, хотят проскочить к переправе, этого допустить нельзя!
Черт бы их побрал! ругается сержант Егоркин, Да их там тьма! Все небо в черных крестах! Сюда что все «Люфтваффе» слетелось? Плывут как металлические тучи, как в страшном сне
Нет не все. Это только 8-й авиакорпус Рихтгофена, поясняет Елкин, по данным разведки его перебросили незадолго до наступления. Развеем всю эту нечисть, затем мы здесь и вросли в эти степные камни!
Что вообще происходит? Почему отступаем? сокрушается Гогитидзе, Что на Акмонае случилось? Мы же начали долгожданное наступление! Три армии в боевом маршевом порядке развернуты! Шаг до победы! И вдруг все внезапно летит прахом под откос Что пошло не так?
Просчеты были серьезные. И в обороне и дислокации. с нотками гнева произносит Светлосанов, Все три армии 51-я, 47-я, 44-я стояли очень близко к передовой, скученно. Все объекты не замаскированы должным образом. Один мощный удар и все рухнуло, как колосс на глиняных ногах. А дальше вон она голая степь, ни укреплений, ни окопов, гуляй, не хочу! Об этом предупреждали командующего фронтом Козлова многие толковые офицеры, но куда там! Понадеялись на силу наступательного удара, все были опьянены предстоящим прорывом, вот немец и использовал все наши ошибки себе на пользу. И теперь вся степь трупами завалена и кровью залита На той стороне Манштейн правит бал, а он один из самых талантливых военачальников Вермахта, с ним надо было ухо востро держать! А мы лобовой «кавалерийской атакой» решили его позиции взломать, вот и попались ему в сети и бьемся упрямой рыбой!
Кто бежит, кто уже убит, кто еще трепыхается как мы! Но мы не отступаем, мы еще покажем, на что способны! Мы у этого села Булганак, прочно в землю вросли И не на шаг не отошли!
А вокруг нас почти все к проливу бегут добавляет Елкин, Лишь немногие обороняются. Что с армией стало? Смотреть противно
Нарушены коммуникации между штабами, вздыхает Гогитидзе, связи нет наверно уже нигде. Фашист сразу голову отсек нашему Крымскому фронту, лишив его какого-либо управления. Сломай у машины руль, и она сама покатится к обрыву, что у нас и происходит.
Армия без командования превращается в страшный хаотический поток, что бушует вокруг нас. Никто не знает что делать. Люди в голой степи как живые мишени, укрыться негде Тыл обнажен, никаких фортификаций до самой Керчи не строили, думали, что через несколько дней будем по набережным Севастополя гулять, а вон все как обернулось! Просто Крах, Катастрофа! Я такого не видел Не бой, а массовый расстрел тяжелой артиллерией и самолетами! Одно попадание и сразу братская могила! Какое-то неописуемое дикое языческое жертвоприношение Кошмарный сон во плоти!
Да! Не схватка, а настоящая бойня на ходу бросает Егоркин, вращая наводящую рукоять зенитки, Народу полегло не счесть! И это еще не конец! Дымящееся кладбище от горизонта до горизонта.
Мы еще возьмем реванш! восклицает Елкин, Недолго им тут гулять! Остановим и погоним назад, до самого Берлина! Это им не 41-й год! Их время уже кончилось Главное здесь им хороший заслон поставить. И в долгу мы не останемся, отомстим за всех, за каждого нашего солдата, кто здесь в землю лег
Мы у этих скал встали крепко, пока положение не изменится. оглядывается вокруг Светлосанов, Фашист нас одолеть не может. А дальше, может, возобновим наступление, когда войска придут в себя и оправятся от удара
Нам бы помощь не помешала, замечает Гогитидзе, а то при таком темпе стрельбы, боеприпасов нам действительно не хватит! Связи с командованием нет, и не предвидится. Какого-либо снабжения в этой кутерьме ждать не стоит. Надо что-то думать
Вышлем разведку, поднимает бинокль к горизонту Светлосанов, узнаем, что вокруг нас творится! Ситуация нестабильная, все меняется с головокружительной скоростью, как несущийся «мессер» над нами! Если что, будем отбиваться стрелковым оружием, станем пехотной частью Самолеты и из пулеметов можно срубить, умеючи! Любое оружие может запеть на разные голоса А обычная сельская местность может стать бесподобным капканом для врага!
Да места здесь не простые! откликается младший лейтенант Елкин, Я бы даже сказал загадочные! С виду ничего особенного, даже уныло, однообразно и скучно степь голимая, а внутрь шагни Тьма непредсказуемая! Одни подземелья местные необъятные чего стоят
А тут все в пещерах, в каменоломнях от Акмоная до Керчи! добавляет сержант Егоркин, Все изрыто И такая перепутанная паутина каменная только ступи и сразу запутаешься! Утопнешь, как в болоте. И под нами сейчас метров 1015 вниз, и бездна каменная непредставимая и безвозвратная Вот так сидишь и не знаешь, что рядом с тобой хищно затаилось!