Если прорвать цепь окружения? предлагает младший лейтенант Елкин, Наверняка линия обороны немцев сырая Если сейчас, не мешкая, неожиданно ударить, можно восстановить связь с войсками!
Кольцо очень плотное! поясняет Кагин, И силы несопоставимые У них бронетехника и пехоты все больше стекается. Сразу закрепляются на позициях, все серьезно и грамотно. Там до горизонта все в фашистских касках!
Так значит! зло бросает Светлосанов, -Пока мы здесь сражались, наш тыл разбежался, как и все остальные! Прорываться? Куда? Только людей зря положим Здесь более менее удобная позиция. Скалы выступают, низины и овраги есть. А там, в степи на открытых дорогах мы долго не протянем.
Я вот что думаю Под нами катакомбы глубокие и протяженные. Отличная база для ведения борьбы, пока обстановка не выровняется! Поэтому слушай мой приказ Переносим матчасть, все что можно унести в каменоломни. Особенно продукты и боеприпасы. Будем обживаться там Валериан Сафронович! (обращается к Гогитидзе) Возьми людей и займись эвакуацией дивизиона под землю Проследи, чтоб все шло надлежащим образом! Врагу ничего не оставлять! И поторопитесь, времени, судя по всему, у нас, не так много
Есть! Все сделаем, в кратчайшие сроки! козыряет комиссар Гогитидзе.
А орудия? Что с ними? переживает Елкин.
Расстреляем боезапас и взорвем, холодно чеканит Светлосанов, Спаренные пулеметные расчеты возьмем с собой. Фашисту ничего не останется, кроме черных могил и капканов.
Вот это поворот! восклицает сержант Егоркин, На все 180 градусов! Аж до головокружения Это что же мы теперь подземные зенитчики? Кого же сбивать будем из недр земных? Небо то, каменное будет!
Не стальные машины, а живого земного фрица будем сбивать, Алексей! поясняет Светлосанов, Также снизу, из темноты ночной, только из пулеметов и винтовок. Не наш формат, но что поделаешь Зато сюрприз для фашистов будет исключительный. Они явно этого не ожидают. А фактор внезапности на войне многого стоит
Раз так, теперь мы их за нос хорошо поводим! радуется Гогитидзе, Эти каменоломни как бурное море зашел и неизвестно что с тобой дальше будет. Фашисты тут лезгинку будут танцевать на огненных камнях! Булганак им врежется праведным клинком!
Катакомбы это интересно! подхватывает Устрицкий, Я о них слышал, о том, что они очень большие, глубокие и почти непроходимые. Фриц побоится туда лезть
А фашист то не дремлет! прерывает всех Кагин, глядя в бинокль, Гляньте-ка, товарищи! На нас танки идут, десятка два точно Причем со всех направлений! И их все больше. Зажимают кольцо.
У нас только зенитки! размышляет Елкин, Хотят нас в камни вмять, и с воздуха и с земли давят! Просто тайфун какой-то из огня и железа Со всех сторон!
А чем наши зенитки хуже полевых гаубиц? подмигивает Светлосанов, Калибр позволяет Сейчас мы им устроим праздничный фейерверк! Четные орудия по воздушным целям, нечетные разворачиваем прямой наводкой бьем по танкам! Пулеметные пары опускаем будем сечь пехоту Все, выполнять!
Из степи нарастает зловещий гул моторов. Немецкие танки, уверенные в своем превосходстве, черными бронированными монстрами, ползут все ближе
Серия взрывов прокатывается по позициям красноармейцев. Начинается жестокий бой Надвигающиеся стальные чудовища открывают огонь уже с дальнего расстояния, прощупывая оборону. Сверху завывают сирены пикирующих бомбардировщиков. Кажется все земля, железо, воздух и людская плоть и кровь, горит и плавится как в огромной доменной печи. Несколько зенитных орудий разлетаются на куски от прямых попаданий снарядов и бомб. Рядом падают убитые и тяжелораненые
В неравной схватке батарея продолжает сражаться Несколько самолетов, тускло блеснув черными фюзеляжами, сорвавшись с высоты, и оставляя за собой густой темный шлейф дыма, стремительно идут вниз в полыхающую степь
Танки останавливаются. И ведут огонь с дальней дистанции. Больше половины наступающих машин горит огромными коптящими факелами в изорванной взрывами степи. Некоторые танки поворачивают назад Немецкая пехота, залегшая на сопках, в траве, под шквальным огнем крупнокалиберных зенитных пулеметов, медленно отползает
Ну, вот, еще одну атаку на сегодня отбили! Светлосанов устало снимает каску, вытирая от пота закопченное лицо, Пока мы Здесь, фашист будет гореть красным пролетарским пламенем! Немало их тут останется Не видать им Баварии, Швабии или что у них там еще есть?
Ну, вот, еще одну атаку на сегодня отбили! Светлосанов устало снимает каску, вытирая от пота закопченное лицо, Пока мы Здесь, фашист будет гореть красным пролетарским пламенем! Немало их тут останется Не видать им Баварии, Швабии или что у них там еще есть?
Сутки, максиму двое, мы еще на этих позициях протянем, говорит Кагин, проверяя казенную часть орудия, А потом они свою тяжелую артиллерию подкатят. И начнется мясорубка из огня, крови и железа! И в небе самолетов больше чем у нас осталось стволов. Соотношение один к десяти, если не к двадцати. Такая вот у нас получается кровавая арифметика и бесшабашная драка!
Ну, мы к тому времени будем на другом плацдарме, улыбается Елкин, в запутанных тоннелях под землей путь нас поищут
Глава 2. Кочующий госпиталь
Часть 1
В первых числах мая 1942 года, медико-санитарный батальон 396-й горно-стрелковой дивизии 51-й армии, располагается в районе Феодосии, на хуторе Минарели-Шибань.
В одной из палаток, военврач Мехбала Гусейнов, военврач Татьяна Муртазаева и медсестра Клавдия Расщупкина, делают операцию раненому бойцу. Снаружи прокатывается серия взрывов, забрасывая палатку комьями земли и раскачивая почву под ногами. Откинув полог, внутрь операционной вбегает фельдшер Михаил Скитневский, которого все зовут просто Мишей.
Что там происходит? спрашивает Гусейнов, как там снаружи?
А что там может быть, Мехбала Нуралиевич? пожимает плечами Миша, Опять авианалет Все вокруг взлетает в воздух и полыхает. Как всегда! Обычное дело за эти дни.
Что-то очень часто стало.. ворчит Расщупкина, Линия фронта вроде далеко. А эти коршуны шныряют почти каждый день! И бомбят все живое, даже санитарные части Мы еще живы как-то до сих пор, чудом каким-то невиданным!
Скоро я думаю, все наладится, твердо и строго говорит Муртазаева, если где фашисты и продвинулись, наши загонят их обратно Только неизвестно что в целом на фронте, на Акмонае творится. Разное говорят
А что именно? поднимает взгляд Гусейнов.
Кто-то говорит, что немцы фронт прорвали, и наши части спешно отступают говорит Муртазаева, поднимая руку с хирургическим крючком, Кто-то клянется, что в результате нашего неудачного наступления фронт стабилизировался, и как в марте, начались позиционные бои с переменным успехом. Непонятно
Канонада артиллерийская близко раздается! замечает Миша, Так, что будто за холмом пушки бьют Мне кажется, положение там тяжелое. Даже судя по количеству доставляемых нам раненых. Такого потока раньше не было
Насчет паники и отступления это все слухи и домыслы, горячо произносит Гусейнов, Бои идут и бои упорные! А пораженческие настроения и фрицы могут распространять Они любят такую пропаганду вести. Листовки, провокаторы и прочее. Опираться нужно только на очевидные факты. Плохо нет связи! Тогда все бы было ясно.
Кровотечение в легком! почти выкрикивает Расщупкина, Как бы дыхание не прекратилось!
Спокойно! Вижу Гусейнов склоняется ниже к раненому, Зажмите артерию! Так тампоны хорошо! А вот и она достает пинцетом тускло блеснувшую пулю, Ну, вот почти все! Обработайте и зашивайте!
Ранение серьезное, всматривается Муртазаева, его бы и других тяжелых в город. Не в наших полевых условиях держать еще и под обстрелом! Или бы еще в дальше в тыл, где нет бомбежки Может эвакуировать часть госпиталя? Надо в штаб доложить сегодня!
Нет у нас больше штаба! внезапно восклицает Миша.
Не понял, что? удивляется Гусейнов.
Как нет? подхватывает Расщупкина, Куда делся?
Взорвали что ли? поднимает взгляд Муртазаева, Под бомбы попал?
Такие не взрываются! со злой иронией произносит Миша, Я только что оттуда Пусто там! Сбежали они все, наши командиры и начальники. Испугались видимо немецких пушек и самолетов. Почуяли гибель!
Вот это дела! ошарашено произносит Расщупкина, А как же больные и раненые? Что же теперь будет? Персонал? Люди? Что нам делать? Как работать?
Ты уверен? внимательно смотрит на фельдшера Муртазаева.
Вернее не бывает грустно вздыхает Миша, Все собрали и документы, и вещи, и продукты, и испарились! И машин их нет, еще и дополнительно лучшие забрали. Солдаты из охраны все видели как они спешно грузились, дали деру до пролива! Понеслись шкуры свои спасать!