И нос зашью.
Понял. Он опустил руки на кушетку. Тебя величать-то как, сердитая?
Варвара промолчала. Зато мысленно поздравила себя с победой над пьяным хамом. Так держать.
Варвара Глебовна, охранника звать? поинтересовалась Зоя Анатольевна.
Не надо. Так договорились, Варя снова принялась за работу. Пока они препиралась, накровило преизрядно. Пришлось менять марлевую турунду.
Значит, Варвара? не унимался ее горе-пациент. Не идёт тебе это имя.
Помолчи, а? Ты мне шить мешаешь, Варвара поняла, что церемониться смысла уже нет.
А я шёпотом, просипел он.
Варя невольно улыбнулась вышло у него это забавно.
Ты замужем?
Нет.
Почему?
Принца жду.
А Чего, не торопится пока принц?
Да не видно что-то.
Капризная, почему-то весело хмыкнул тип.
Мы, блондинки, все такие. Слушай, серьёзно тебе говорю помолчи. А то шов кривой будет. Ты и так не красавец.
Он едва слышно фыркнул. А Варя почувствовала, как ноги коснулись его пальцы. Провёл вверх. Потом вниз, до колена. Да шут уже с ним, за ногу пусть лапает, всё равно два стежка осталось. Лишь бы не мешал!
Но вот наконец последний узелок завязан, повязка наложена, листок с рекомендациями вручён в руки сопровождающего лица, которое рассыпалось в благодарностях, выводя своего подопечного из кабинета. Перед дверью ее бедовый пациент обернулся.
До завтра, красавица. Я завтра забегу.
Забегай. На перевязку. Трезвый.
Дверь закрылась. И она с медсестрой остались в кабинете одни.
Зоя Анатольевна, посмотрите, там еще есть кто?
Пусто! довольно отрапортовала медсестра, выглянув за дверь. Чай пьём?
Пьём, согласно кивнула Варя, садясь на место. И тут заметила на углу стола красную бумажку. Пять тысяч рублей. Это они оставили?
А кто же еще? пожала дородными плечами Зоя Анатольевна. Хоть какое-то понятие о совести есть, если денег оставили за всё, что тут натворили.
Заберите себе, прозвучал резко голос Вари.
И не подумаю, отмахнулась медсестра. И вы эти ваши привычки бросайте, Варвара Глебовна. Считайте это компенсацией за потраченные нервы.
Но Варю не оставляло ощущение, что эти деньги плата за возможность полапать ее. Однако, пришлось взять переупрямить Зою Анатольевну невозможно. Убрав купюру в стол, Варя сняла трубку с телефонного аппарата для местной связи.
Данила Григорьевич, привет.
О, разговариваешь? Хороший признак. Давай, Вареничек, поднимайся, чайник как раз вскипел.
Варя вздохнула. За то, что любимый братец растрезвонил всем общим друзьям ее домашнее прозвище, которым называл ее отец, Варвара была готова Николеньку придушить. Да что толку от той готовности? Мечтать, как говорится, не вредно. Опять же, грех не рождённую еще племянницу безотцовщиной оставлять.
Леськины слойки с сыром не все умял?
Самую маленькую и чёрствую тебе оставил, рассмеялся в трубку Данила Шаповалов, сокурсник ее дорогого брата и Варин нынешний коллега. Давай, шевели ластами, Вареник.
Я в отделении чаю попью. Трубка глухо звякнула о рычаг.
И то верно, кивнула медсестра. Поди за эти полчаса никто к нам под дверь помирать не приползёт.
Тьфу-тьфу-тьфу, демонстративно сплюнула через левое плечо Варвара. И уже от входа вдруг обернулась. А этого, последнего, как зовут? Товарищ его Тином называл. Как полное имя?
Да всё у этого упыря не как у людей! фыркнула Зоя Анатольевна. Тихон его имя.
Тихон? Варя удивилась. Имя редкое.
Тихон! подтвердила медсестра. Так мало того, что Тихон. Так он же еще и Аристархович! Да еще и Тихий.
В каком смысле тихий? Что-то я не заметила, что он особо тихий.
Фамилия его Тихий. Тихий Тихон Аристархович. Вот же дал господь и родители имя-отчество.
Насчёт господа Варя не была уверена, а вот родители у гражданина Тихого явно люди со странным чувством юмора. Тихон Тихий. Трудно подобрать имя и фамилию, которые так ему не подходили. Да еще и Аристархович. Чудной.
Позже, после чаепития в обществе Шаповалова и слоек с сыром, испечённых хозяйственной Данькиной супругой, уже проваливаясь в долгожданный сон, Варя вдруг подумала, что такие странные типы, как Тихон Тихий неизбежная часть работы хирурга. В травмпункте еще и не такое увидишь. Хотя после особо тяжёлых дежурств, таких, как сегодня, ей начинало казаться, что весь мир состоит из таких придурков, как гражданин Тихий. А еще она успела подумать о том, что надо бы убавить требования и снизить планку. И завести себе какого-то мужика для здоровья. Чтобы организм не подводил в самые неподходящие моменты. На этой мысли Варя заснула.
Действие второе. Герой отмыт и выглядит чуть
Действие второе
Герой отмыт и выглядит чуть симпатичнее, но героиня по-прежнему не в восторге. А еще на сцене появляется любимец публики.
Из авторской суфлёрской будки слышится звяканье ложечки о стенки стакана. Потом слышатся довольное причмокивание и голос: «Коля, помни: тут ты не главный герой. Поэтому много не выступай».
Кабинет врача. Любой, кто обратил бы внимание на сидящую за угловым столиком пару, понял бы сразу это близкие родственники. А если этот «любой» еще и не идиот, то он догадался бы и о том, что они брат с сестрой. Потому что оба рыжие. У нее волос много, они яркие солнечная кудрявая копна, которая притягивает взгляд. У него короткий ёжик жёстких светло-рыжих волос. Но глаза голубые, внимательные, с каким-то не по возрасту мудрым спокойствием одинаковые у обоих. И абсолютно одинаковые улыбки. Притом что габариты у них кардинально противоположные. Он высок, широкоплеч, основателен, и кажется на первый взгляд неуклюжим для тех, кто не видел его в операционной. Она едва достаёт ему макушкой до плеча, вся состоит из изгибов и округлостей и фигура, и кудри на голове, и улыбчивый рот. Но всё равно любому и каждому ясно, что они ветви от одного древа. А уж если прислушаться к их разговору это станет совершенно неприлично очевидным.
Обсуждены последние новости с работы рабочая текучка взрослого травмпункта и детского хирургического отделения. Брат доложил сестре о состоянии супруги и ребёнка, которого Люба носит под сердцем. Перемыли косточки родителям со всевозможным пиететом, конечно. Заодно обговорили грядущий юбилей отца. А потом разговор неизбежно вернулся к тому, что занимало их больше всего. К работе. К будням тех, кто должен, согласно старой поговорке, иметь глаз орла, силу льва и сердце женщины. На двоих у брата и сестры Самойловых всё это есть.
Наверное, мне тоже пора уже начинать готовить материал для квалификационной работы, Варя медленно помешивала ложечкой чай. Как думаешь?
Конечно, пора, кивнул брат. Год пролетит незаметно. А потом, как только время придёт, Глеб Николаевич с тебя не слезет, пока ты не сдашь на категорию. Жизни тебе не даст.
Подумаешь, Глеб Николаевич! фыркнула Варя. Наш маленький, но гордый травмпункт травматологическому отделению не подчиняется.
Ваш травмпункт, может, и не подчиняется, улыбнулся Николай. А вот если Глеб Николаевич возьмётся за ремень
Брат с сестрой дружно расхохотались. Это был семейный мем «папа возьмётся за ремень». Притом что за всю жизнь хирург-травматолог, а ныне заведующий травматологическим отделением Глеб Николаевич Самойлов не то что руку на детей не поднимал, он и голос-то на них повышал от силы пару раз, и то только на сына, и то совершенно за дело.
Ладно, убедил, сказала Варя. И в самом деле, чего время терять? Чем раньше получу высшую категорию, тем раньше стану заведующей отделением или травмпунктом.
Брат ее, однако, не поддержал.
И зачем тебе это? Всерьёз хочешь сделать карьеру?
Коля, ты такие странные вопросы задаёшь, Варвара несколько резко отложила ложечку. А ты не хочешь добиться успеха в своей профессии?
Так то я, пожал здоровенными плечами Коля.
Ах, вон оно что протянула Варвара. Знаешь, вот от тебя я такого шовинизма не ожидала. Плохо тебя Любаша воспитывает. Надо ей выговор сделать. Потом. После того как родит.
Не передёргивай, Колька не принимал шутливый тон сестры. Я о другом. Посмотри на нашего отца. Ты знаешь, кто для него на первом месте.
Мама и мы.
Не идеализируй. Ты прекрасно понимаешь, на ком женат наш отец. На своей работе.
Он любит маму! У них до сих пор такие отношения, что даже мне завидно!
Да, это так, серьёзно кивнул брат. А всё потому, что мама наша мудрая женщина. И понимает отца. И поддерживает его. Всегда поддерживала. Хотя, думаю, временами ей было очень непросто. Но она никогда не упрекала отца, когда из-за его работы срывались запланированные семейные мероприятия. Когда он сутками не являлся домой. Когда приходил и молчал. Да что я тебе это рассказываю ты это сама не хуже меня знаешь!
Предположим. Какая связь со мной?
Знаешь, Коля отпил остывший чай, задумчиво позвякал крышкой белого фаянсового чайника. Я на своей шкуре почувствовал. Как при нашей работе это важно. Что тебя дома ждёт тот, кто понимает. Понимает и поддерживает. Потому что при нашей работе лучше одному быть. Или твоей половинке придётся подстраиваться под тебя. А иначе это будет мучение для двоих. Согласна?