Я вчера плечевую мышцу в зале потянула, как ни в чем не бывало произнесла Зара. Подкатившись поближе, она склонилась над мертвецом, вынимая наружу вязкий клубок внутренностей. Не поможешь, Рик? Мне надо разделить этого симпатягу на две части.
С этими словами она с влажным хлюпаньем отправила кишки в ведро, стоящее подле стола. Зловонные брызги полетели во все стороны, попав в том числе на Рика. Стажер снова моргнул, чувствуя, как внутри поднимается волна желчи.
Не помогу. Извини, Зара, дел невпроворот, ответил Рик. У тебя же есть электропила.
Барахлит, сука. На полпути заело. Вся эта электрика дерьмо. Лишь старый добрый топор никогда не подводит.
Пока Зара ехала за топором в другой конец разделочного цеха, Рик взглянул на Донни, который застыл соляным столбом.
Можешь попробовать, предложил он. Для начала от тела нужно отделить конечности. Потом делается обвалка.
Обвалка, тупо повторил Донни.
Да, терпеливо проговорил Рик. Это когда от мяса отделяют жилы и кости.
Я выдавил Донни. Извините
Он едва успел отвернуться, внезапно извергнув наружу тугой фонтан рвоты.
Зара хрипло засмеялась.
Кого ты привел, Рик? спросила она, не скрывая презрения. Он что, думал, тут розы выращивают? Ему в кружок вышивания надо.
Она помахала в воздухе мясницким топором с такой легкостью, словно в ее руке была тростинка.
Бывает, пожал плечами Рик. Он наблюдал за блюющим стажером с выражением холодного любопытства. Не волнуйся, он все приберет за собой. И за тобой.
Донни выпрямился, вытирая мокрые губы.
Со мной все нормально, процедил он, ненавидя себя за минутную слабость.
Зара усмехнулась. Подъехав к трупу, она двумя точными ударами отделила ноги от туловища и стянула верхнюю часть тела на разрубочный стул. Одна рука мертвеца вяло шмякнулась на кафельный пол, пальцами угодив в застывающую лужицу крови.
Тебе все еще интересно? услышал он над ухом голос Рика. Не дождавшись ответа от стажера, произнес:
Вон там промывочная ванна. Видишь?
Ага.
Донни быстро пришел в себя и теперь деловито осматривался по сторонам. Его внимание привлекла стена с развешанными на ней разделочными инструментами комплект ножей «поварская тройка», ножи-рубаки, короткие обвалочные ножи, мусат и прочее.
Когда работаешь с мясом, необходимо соблюдать санитарно-гигиенические нормы, возобновил инструктаж Рик. После работы разрубочный стол необходимо промывать горячей водой, зачищать скребком и посыпать солью. Зара тебе все покажет. Мясорубку надо мыть сразу после использования и промывать однопроцентным раствором соды, насухо вытирать или просушивать все детали Але, Донни? Ты уснул, что ли?
Он толкнул в плечо стажера, в то время как тот неотрывно пялился в ведро, из которого торчали детские руки.
Откуда все это? Донни поднял глаза на Рика.
Зачем тебе это, парень? У тебя есть свои обязанности, за которые ты будешь получать неплохие деньги. Незачем совать нос в дела других.
Просто так интересно.
Работа кухни и Вечеринки пересекаются только в части поставки продуктов, пояснил Рик.
А куда вывозят ну, это кишки и внутренности?
Внизу, на одном из этажей есть псарня. Часть требухи отвозится на свиноферму. Свиньи всеядны. Еще вопросы?
Донни покачал головой.
Пока, Зара, сказал Рик. Еще увидимся.
Толстуха лишь кивнул в ответ она была полностью погружена в работу.
Когда они вышли наружу, Донни глубоко вздохнул.
Ты как? поинтересовался Рик.
Вполне.
Такое всегда бывает первый раз.
Я хотел спросить Можно?
Валяй.
Донни, помявшись, спросил:
И все-таки, те руки Детские. Откуда они?
Рик склонился над ним, нависая, будто гора.
Ты задаешь много вопросов, Донни, проникновенно заговорил он. Которые не имеют отношения к твоей работе.
Я только
Хорошо, я скажу, не дал ему закончить Рик. Может, после этого ты будешь лучше спать. Это был автобус с группой из интерната, и он попал в аварию. Жуткая трагедия. Я удовлетворил твое любопытство?
Молодой человек плотно сжал губы.
Понятно.
А теперь чеши на кухню. Там для тебя наверняка появилась работа.
А вы?
А я загляну на склад. Посмотрю, какой сегодня завоз, ответил помощник шеф-повара. Дорогу найдешь?
Донни сказал, что найдет.
Донни сказал, что найдет.
Как только Рик ушел, он медленно двинулся по узкому коридору.
Похоже, он начинал догадываться, где и при каких обстоятельствах они могли пересечься с Риком.
* * *Ксюша?
Она подняла голову, дрожа как перепуганная собачонка.
Ксюша? вновь позвал Олег.
Я здесь, пискнула она. Этот он хотел, чтобы я
Я знаю, что он хотел, перебил ее старик. Не разговаривай с этим уродом. Поняла? Если он начнет с тобой говорить, закрой глаза и считай про себя.
Считать?
Да. До ста, до миллиона, нет разницы.
Я не умею до миллиона, призналась Ксения.
Олег сплюнул алый сгусток. Часть слюны осталась на его щетинистом подбородке, блестя свежей кровью.
Это неважно.
Когда придет Света? едва не плача, спросила Ксения. Она уже давно должна была покурить Я переживаю за нее!
Олег тяжело вздохнул, машинально прислушиваясь к неравномерно сбивчивому стуку сердца. Он подумал о машине, в двигателе которой вышел из строя один из цилиндров.
Бедное дитя, проговорил он, вытирая кровь с губ. Неужели ты до сих пор ничего не поняла?
С резким ударом хлопнула дверь, и по коридору гулко застучали ботинки. И к уже знакомому звуку шагов прибавился ритмичный скрип резиновых колес.
«Я буду считать про себя», мысленно произнесла Ксения, вспомнив наставления Олега, и крепко зажмурилась, когда возле ее камеры кто-то остановился.
Вот и я, волшебная фея, хрюкнул «поросенок». Он прерывисто дышал, словно только что пробежал стометровку. Соскучилась? Мой петушок да. Кстати, у тебя будет соседка. Ты должна сказать мне спасибо, потому что теперь тебе станет веселее.
Лязгнула дверь отпираемой камеры, и Ксения непроизвольно открыла глаза. Снаф, ожесточенно пыхтя, переворачивал садовую тачку, из которой на пол клетки, словно тающее желе, безвольно сползло тело громадной женщины. На ней лохмотьями болталось изорванное в клочья вечернее платье.
Вот так, прокряхтел «поросенок». Из клетки торчала толстая нога незнакомки, обутая в изящную лакированную туфельку. Вторая нога женщины была босая.
Кто это? тихо спросила Ксения, подходя к решетке.
А хрен ее знает, равнодушно мотнул головой Снаф. Нога в туфельке мешала закрыть камеру, и он пинком ботинка загнал конечность бесчувственной пленницы внутрь. Это номер 18. Тебе не все равно?
Он захлопнул камеру, самодовольно хрюкнув.
Но могу сказать, кто с ней развлекался, сказал он, и его глаза сально блеснули в прорезях маски. Есть сынок топ-менеджера одной крутой госкорпорации. Мальчик любит толстых тетенек. На Вечеринку он специально покупает им дорогие платья. Вот это, к примеру, по разным сведениям, стоит почти лям! Говорят, у этого кадра стояк на толстух в дорогих платьях. Он рвет платья зубами, потом обмазывает баб джемом и слизывает его. Даже с задницы и с ног! Такой вот фетиш.
Пока Снаф непринужденно болтал, дополняя свой рассказ о сыне влиятельного бизнесмена все новыми нелицеприятными подробностями, лежащая в камере женщина подняла голову и невидяще уставилась перед собой.
Ксении почудилось, будто перед глазами у нее все поплыло.
Наверное, ей просто померещилось.
Она потерла глаза, снова устремив взгляд на незнакомку, робко пытаясь себя убедить, что все это не по-настоящему.
Женщина тихо засмеялась. Высунув язык, она принялась облизывать джем, которым было вымазано практически все ее лицо.
«По-настоящему», шепнул внутренний голос, и девушку передернуло.
Но не варенье на лице незнакомки потрясло Ксению.
Голова необъятных размеров женщины была гладко выбрита и утыкана гвоздями.
у предыдущей подружки отпилил руки а когда та пришла в себя, ее руки лежали возле нее на подносе перевязанные бантиком а на каждом пальце по золотому колечку, трещал без умолку «поросенок».
Ксения облизала вмиг пересохшие губы.
«У нее гвозди в голове».
Эта мысль никак не укладывалась в ее сознании. Словно в школьный ранец пытались впихнуть втрое больше учебников, чем тот был способен в себя вместить.
В мозгу, искрясь, с тихим шорохом внезапно вспыхнула мысль, от которой ей стало дурно:
«Это не квест. Это что-то плохое. Очень и очень плохое».
Голова несчастной женщины кровоточила, алые ручейки струились по голому черепу, смешиваясь с липким джемом. Но самое ужасное заключалось в том, что бедняга, казалось, даже не чувствовала, что с ней сделали, и даже вполголоса хихикала, бестолково елозя на грязном полу. Глядя на ее глупо улыбающееся лицо, перепачканное кровью и вареньем, Ксения на какую-то долю секунды даже подумала, что гвозди не настоящие.