Это уже давно известно моему шефу, герр штандартенфюрер. С политической составляющей он знаком. Его интересует ваше мнение относительно сил и возможностей восставших, если они готовы действовать.
Не думаю, что они готовы выступить против нас. Желание у них есть. Это я не отрицаю. Но возможности?
Насколько мне известно, генерал польской армии Бур-Комаровский в городе, и ваши агенты не напали на его след.
Пока не напали. Но все это дело времени.
Есть сведения о результатах боя в районе Варшава-Седец? спросил Дитмар еще не успевший ознакомиться с информацией.
Еще вчера дивизия «Герман Геринг» остановила корпус Радзиевского. Но в районе Отвоцка 73-я дивизия сдала свои позиции врагу. Туда сейчас перебрасывает танковые части дивизий «Мертвая голова» и «Викинг». Попытка красных взять сходу предместье Варшавы Прага провалилось.
Сейчас для Бур-Комаровского идеальный момент для начала восстания. Будь я на его месте, так бы и сделал
***
И Дитмар оказался прав. На следующий день 1 августа 1944 года восстание началось. В Варшаве появились листовки с обращением командующего АК Бур-Комаровского:
«Солдаты столицы!
Сегодня я отдал приказ, столь долго ожидаемый всеми вами, приказ на открытую борьбу против немецких захватчиков. После пяти лет вынужденной подпольной борьбы сегодня мы открыто беремся за оружие!»
И поляки взялись за оружие.
Дитмар и Зейдлиц увидели большую группу вооружённых людей совсем рядом со зданием, где размещалась служба СД.
А вот и ответ на ваш вопрос, герр штандартенфюрер. Смогут ли они подняться или нет? Они поднялись.
Зейдлиц уже говорил по телефону с генерал-лейтенантом Штаэлем.
По всему городу? Поляки восстали? Больше 30 тысяч? А вы не преувеличиваете, герр генерал? Так точно! Я понимаю всю серьёзность момента!
Шеф местного СД бросил трубку на рычаг.
Восстание! сказал он.
Это видно прямо из вашего окна, герр Зейдлиц. У вас здесь много солдат?
Рота охранного батальона СС.
И все?
Я вызвал подкрепление. Скоро здесь будет еще одна рота солдат
***
Рота капитана Артюхина только успела одеть новую форму с черными шевронами с георгиевским крестом эмблемой 29-й дивизии СС РОНА, как поступил сигнал тревоги.
Рота поступила под команду майора Фролова, командира 2-го батальона нового сводного полка РОНА в 1700 человек, при поддержке 4 танков Т-34.
Артюхин представился Фролову:
Капитан Артюхин, командир 2 роты.
Майор Фролов. Откуда к нам, капитан?
Служил во втором гренадерском полку РОА.
И за какие грехи к нам?
Артюхин не ответил на вопрос майора.
Сюда просто так не ссылают, капитан. Ты не обижайся. Я ведь начинал еще в составе войск Локотской республики22. Тогда РОНА была иной. А ныне у нас набрали такой швали, что и служить с ними позор. Состав вашей роты?
120 человек. Но не все служили в РОА.
Вот как?
Со мной только 15 человек, из РОА. Этим могу доверять. А остальные новый состав из катаральных отрядов Остлегиона.
Остлегион?
Так точно. Нас доформировали солдатами этой части.
Каратели! Такого добра у нас хватает. Но здесь им придется воевать. В Варшаве восстание и наш сводный полк будет принимать участие в подавлении.
Каратели смогут применить свои умения, с горечью сказал Артюхин.
Думаете это не более чем карательная акция? Нет. Нас ждет настоящая война, капитан. Поляки станут сопротивляться по-настоящему. В моем батальоне 430 солдат. Но люди все новые. Никакой спайки нет. Сейчас мне некогда, вызывают в штаб полка. А завтра поговорим. Иди к своей роте, капитан.
Артюхин вернулся к своим.
Игнат! позвал он Васильева. Найди Рогожина и вдвоем ко мне!
Когда они пришли, Артюхин запер двери, достал бутылку водки и кружки.
Садитесь.
Васильев и Рогожин сели.
Невеселые новости, капитан? спросил Андрей.
Познакомились с нашими новыми взводными командирами? спросил капитан.
Имели удовольствие, ответил Васильев. Наш взводный командир из людей РОНА. Лейтенант Стромбах. Пока тебя не было, успел нас построить и рассказать кто он такой
***
Стромбах служил под началом Бронислава Каминского давно. Принимал участие в многосменных карательных операциях. Брался за самую грязную работу. За это его ценил Каминский, ибо знал, что немцы сами не любили пачкать рук и доверяли особо жестокие акции русским.
Стромбах служил под началом Бронислава Каминского давно. Принимал участие в многосменных карательных операциях. Брался за самую грязную работу. За это его ценил Каминский, ибо знал, что немцы сами не любили пачкать рук и доверяли особо жестокие акции русским.
Каминский, став генералом, оставил Стромбаха при своем штабе. Но теперь, получив мало знакомых людей из сводного полка, пожелал иметь своего человека среди них.
Нам пристали пополнение из Остлегиона. Как я слышал это настоящий сброд, сказал Каминский.
Люди эти не только из Остлегиона, генерал, сказал Стромбах. Я познакомился с делами. Часть остатки разбитого партизанами отряда Шверина. Часть из Остлегиона. И часть из РОА. К нам прибыл некто Артюхин. Капитан РОА.
Из РОА? А этих как к нам занесло? удивился Каминский.
Говорят, капитан Артюхин провинился на прошлом месте службы и его сосали к нам, вместо расстрела.
Мне нужно знать, что там за люди! сказал Каминский.
Они вошли в состав нового сводного полка, генерал. Командует ими майор Фролов.
Он храбрый офицер. Но задача у нас специфическая. И меня интересует рота из РОА.
Но собственно солдат из РОА там мало, генерал, сказал Стромбах.
Вот и узнаешь кто они такие, лейтенант. И возьми с собой наших людей. Самых проверенных. В случае чего они тебе пригодятся
***
Стромбах получил взвод в роте Артюхина. Он приказал построиться солдатам. Прошел перед строем и остановился рядом с Василевым.
Унтер-офицер Васильев!
Где служили?
Второй гренадерский полк РОА!
Принимали участие в боях?
Так точно!
Лейтенант прошёл дальше и остановился рядом с Романом Воиновым.
Рядовой Воинов! Второй гренадерский полк РОА!
Бравый боец. Как попал в РОА?
Доброволец!
Отлично! Коли сам пошел воевать против большевиков молодец!
Роман не стал рассказывать лейтенанту про лагерь.
Тот остановился рядом с Алексеем.
Рядовой Воинов! Второй гренадерский полк РОА!
Снова Воинов? Это твой брат?
Так точно, брат, господин лейтенант! отрапортовал Алексей.
Стромбах обратился к солдатам:
С сего часа я ваш командир! Я привык, что мои приказы исполняются с первого слова! Особенно это касается боя! Всем слышно?
Так точно, господин лейтенант! ответили солдаты взвода.
Хорошо! Никто не должен забывать, что мы на войне, а не на прогулке! Никакой жалости к врагу! Он нас жалеть не станет! Это война на уничтожение! Либо враг нас похоронит, либо мы его!
***
Унтер Игнат Васильев рассказал капитану о знакомстве с взводным командиром. Затем спросил:
А как новый комбат?
Майор Фролов? Вроде нормальный мужик. Но состав батальона пёстрый. Половина бывшие каратели. Но и это не самое страшное. Скоро идем в бой.
С восставшими?
А то с кем же? Не с карателями же. Боюсь, такое увидим, чего и не видеть лучше. И наша служба в РОА раем покажется для тебя, Андрей. Выпьем, чтобы пережить это.
Они выпили.
Тебя, Рогожин, я поставил своим ординарцем.
Я пулеметчик.
Это оставим на потом. При мне будешь. А то еще ляпнешь чего при новом взводном. Стромбах сразу застрелит. А ты Игнат как унтер-офицер смотри за нашими. Всех я определил под твою команду.
Главное чтобы Леха Воинов не сказал чего. Роман за него горой стоит. Может произойти конфликт. Я их пока услал из общей казармы, сказал Васильев.
Правильно. Что там в казарме?
Карты и водка. Они всегда так воевали. Хотя люди есть разные. Я сказал нашим, чтобы не играли.
Водку пьют и играют. А тон задают люди Стромбаха?
Они самые. Люди отчаянные. Зверье настоящее.
В бою нашим стоит держаться рядом
Глава 3
Восстание.
Варшава.
4 августа 1944 года.
Восстание началось. Командование АК располагало крупными силами в 35 тысяч человек, но вооружения было недостаточно, всего около тысячи винтовок, 300 автоматов и 2 тысяч пистолетов. Также имелись 60 ручных и 7 станковых пулеметов, больше ста тысяч гранат, но изготовленных в основном кустарным способом. Незначительным был запас боеприпасов не более чем на пять дней боев.
Поднялись варшавяне дружно. Ненависть к немцам у них переплескивала через край. Они с 1939 года находились в оккупации и натерпелись со стороны гитлеровских гауляйтеров. Многие хотели выступить первыми и свергнуть нацистов до прихода Красной Армии. Этого желали представители эмигрантского правительства, находившегося в Лондоне. Поставить Сталина перед фактом, что поляки без помощи его армий смогли добиться свободы, и потому они сами станут определять свою дальнейшую судьбу.