И тут священник удивил его, сказав:
Вам, наверное, нужен совет, кого выбрать в качестве толкователей Священного Писания.
Да, именно об этом я и хотел Вас попросить! Но как
Работает закон парных случаев. Полчаса назад ко мне с такой же просьбой обратилась какая-то панночка, улыбнулся он. А вот, кстати, и она.
И он кивком указал на женщину, сидящую на скамейке неподалеку от них и что-то записывающую в большой блокнот. Та показалась Михаилу знакомой. Длинная черная юбка, строгая, застегнутая на все пуговицы блузка белого цвета, прозрачный, с едва заметным шахматным орнаментом, платок, покрывающий темные волосы, аккуратные черные туфли на невысоком каблуке Хотя одежда и была тщательно и удачно подобрана для посещения храма, он почему-то решил, что ей пришлось немало потрудиться, перебирая вещи в своем гардеробе. Женщина была красивой и выглядела очень элегантно и независимо. Михаил не смог вспомнить, где видел ее раньше, но не стал напрягать память, а просто решил купить такой же большой и удобный блокнот, ведь в будущем ему предстоит очень много писать. Кстати, нужно подойти к незнакомке и спросить, где она приобрела свой. Это хороший повод, чтобы начать разговор, а там посмотрим Потом он подумал, что было бы очень хорошо, если бы она прервала свои записи и посмотрела на него. Но женщина продолжала что-то строчить, не поднимая головы. Видимо, посланные флюиды оказались слишком слабыми
Тут поток его мыслей прервало негромкое покашливание священника, который, тактично выждав паузу, продолжил:
И ей, и Вам я рекомендую «Беседы» святителя Иоанна Златоуста и «Толковую Библию» Александра Лопухина. Для начала этих замечательных трудов будет более чем достаточно.
Михаил, зардевшись от смущения, попросил еще раз продиктовать авторов и названия книг, что его собеседник и проделал медленно и отчетливо, чтобы Михаил успел записать.
А Вам, молодой человек, я очень советую прочесть сегодня перед сном два коротких стиха из главы 5 Евангелия от Матфея, а именно 27, 28 и 29, так же благожелательно проговорил святой отец.
Михаил, записав и эту рекомендацию, которой, кстати, так и не последовал, поблагодарил приветливого священника, и они простились. За это время черно-белая «шахматная» женщина успела уйти, и он, не особенно огорчившись, отправился на любимую смотровую площадку, по его мнению, одну из самых красивых в Киеве. Она была расположена с тыльной стороны здания иконописной мастерской. Стоя там, можно бесконечно любоваться Днепром и его мостами, всем левым берегом родного Киева, лаврскими церквями, монастырскими садами. Потрясающе красивая панорама завораживала его в любое время года и в любое время дня.
Неизменно, созерцая этот великолепный вид, он преисполнялся спокойной радости и духовной энергии. Каким бы ни было его настроение, он приходил сюда за умиротворением и благодатью. Может, так проявлялось таинственное религиозное влияние этого вечного сакрального места? Как бы там ни было, здесь ему каждый раз хотелось стать лучше, каким-то неведомым образом искоренить все дурные привычки, сделать что-нибудь очень важное и полезное, как-то разделить с окружающими свой внутренний мир. Он объяснял сам себе, что так на него действуют триллионы тонн искренних, проникновенных молитв, которыми пропитан каждый клочок лаврской земли. За тысячу лет бессчетное число страстных и сердечных обращений к Богу создало здесь особую, духовную атмосферу, и можно было физически ощущать флюиды благодати, исходящие от вечных каменных плит лаврской мостовой и от ставших уже святыми стен храмов. Здесь все было пронизано величественной, сконцентрированной именно на этих склонах Днепра энергией!
Обычно по дороге домой (Михаил жил неподалеку от Лавры) эти умиротворение и возвышенная благодать куда-то улетучивались, и он часто заходил в уютный бар и с удовольствием пропускал стаканчик-второй. Но сегодня все было иначе. Михаил надеялся, что полученная и нерастраченная порция святой энергии поможет ему приступить к работе прямо сейчас. Ведь для этого у него есть все: само Евангелие от Матфея, труды Златоуста и Лопухина, которые наверняка найдутся в интернете, карманное издание «Евгения Онегина» и два сонета замечательный подарок ночного гостя.
Но ни в этот вечер, ни на следующий день ничего не получилось. Михаил просто не был готов. Поэтому следующие несколько дней он провел, читая первые главы Евангелия от Матфея и разъяснения к ним. Именно тогда он осознал, что без этих разъяснений невозможно вникнуть в суть и разобраться в сложных хитросплетениях библейских событий и их взаимосвязях. Логичные и интересные комментарии Лопухина и глубокие богословские трактовки Иоанна Златоуста помогли Михаилу осознать одну очень важную вещь. Нельзя уяснить глубинный и всеобъемлющий смысл Нового Завета сразу, даже внимательно рассматривая его и перечитывая подробные и доказательные толкования. В Евангелие нужно вживаться и вживаться постепенно. Понимание потребует итеративных подходов к трудным и загадочным местам Священного Писания и тщательного самостоятельного переосмысления.
Но ни в этот вечер, ни на следующий день ничего не получилось. Михаил просто не был готов. Поэтому следующие несколько дней он провел, читая первые главы Евангелия от Матфея и разъяснения к ним. Именно тогда он осознал, что без этих разъяснений невозможно вникнуть в суть и разобраться в сложных хитросплетениях библейских событий и их взаимосвязях. Логичные и интересные комментарии Лопухина и глубокие богословские трактовки Иоанна Златоуста помогли Михаилу осознать одну очень важную вещь. Нельзя уяснить глубинный и всеобъемлющий смысл Нового Завета сразу, даже внимательно рассматривая его и перечитывая подробные и доказательные толкования. В Евангелие нужно вживаться и вживаться постепенно. Понимание потребует итеративных подходов к трудным и загадочным местам Священного Писания и тщательного самостоятельного переосмысления.
В будущем так и произошло: после многократных усилий совершенно непонятные тексты вдруг начинали сиять своей божественной и подлинной мудростью. И каждое такое усилие открывало, а точнее, приоткрывало, следующую сферу понимания, поскольку все время возникало что-то новое и вновь непознанное.
Работа над первыми главами позволила Михаилу интуитивно догадаться, что подобных сфер будет еще очень и очень много. Он мысленно представлял себе гигантскую сферическую «матрешку», полушария которой раскрываются перед ним по мере осознания содержащегося в них смысла и обретения духовности. И каждая следующая сфера содержит в себе все более и более сложные идеи и истины. Вся эта раскрывающаяся по мере познания и понимания конструкция пронизана перекрестными ссылками на разные, но связанные между собой, библейские события и сюжеты. Эти события разнесены во времени и пространстве, они происходили с разными людьми, но вечно остаются прочно соединенными трепещущей и неразрывной нитью
И таких сфер ему нужно будет раскрыть сотни! А сейчас он находится в первой самой внутренней сфере, и робко пытается разобраться в ее сути и законах. А когда Михаил старался представить, осторожно вообразить, что же находится за пределами последней, самой внешней сферы, дух его замирал, фантазия и разум, будто сговорившись, отказывали служить ему дальше. В этом его анабиозе могла пульсировать лишь одна мысль: «Что же находится за гранью Вселенной?..»
Все эти дни он постоянно носил с собой карманную книгу «Евгений Онегин». При каждом удобном случае читал вслух пушкинские сонеты, чтобы полнее прочувствовать красоту и гармонию онегинской строфы и приучить и внутренний слух, и все свои версификаторские органы к тому, чтобы выражать мысли именно в сонетовском формате. Михаил убедил сам себя, что где-то в глубинах человеческого мозга есть специальный орган, отвечающий за стихосложение, который посредством еще не исследованных нервных окончаний напрямую связан со слухом, зрением, руками и сердцем. Подумав, он включил в этот список и диафрагму, поскольку был согласен с древними греками, что именно там обитает душа. Необходимо лишь регулярно тренировать эти версификаторские «миндалины». И позже, в недалеком будущем, его упорство, трудоспособность и натренированный поэтический «орган» непременно позволят выполнить полученное задание.
Читая, перечитывая, уча наизусть, декламируя, переписывая от руки или набирая на клавиатуре «Евгения Онегина», Михаил разобрался, как устроен четырнадцатистрочный пушкинский сонет. Понял схему и размер рифмовки (перекрестная в первом четверостишии, парная во втором и опоясывающая в третьем), умилился существованию женских и мужских рифм. Это было слегка странное, но интересное и увлекательное знакомство, напоминающее освоение нового, эргономически-комфортного, интуитивно понятного и очень полезного инструмента, который, как ему казалось вначале, легко и просто настроить под себя, под собственные параметры (производительность версификаторского органа, IQ, усидчивость и так далее). Хотя позже он осознал, что дело обстояло совершенно наоборот: это он настраивал и затачивал свои личные параметры под незыблемую форму сонетов.
И вот Михаил решил, что пора. Это была среда, 9 сентября, прошло всего шесть дней с той самой ночи. Первая глава Евангелия от Матфея по большей части состоит из перечисления прямых родственников Христа. От Адама его отделяет 62 поколения библейских патриархов и великих героев и царей. Поэтому Михаил решил попробовать крайне общими словами описать происходящее, чтобы исключить невозможную для него рифмовку длиннейшего ряда имен.