Алексей Авшеров
Жулик. Часть 2. СВ
СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ
Содержанка
Я стоял на палубе под защитой козырька капитанского мостика и смотрел на мокрый от ноябрьской сырости причал. Моросящий дождь и сумерки разогнали всех по домам. Редкие пассажиры экономического класса давно закрылись в своих каютах, и неотвратимое одиночество овладевало мной. Корабль готовился к отплытию. Матрос отдал швартовы, как вдруг в пустоте вечера раздались торопливые шаги. В направлении парохода, толкая ручку большого чемодана, шла женщина. У трапа она в нерешительности замешкалась. Увидав пассажирку, вахтенный ловко подхватил багаж и подал ей руку. Окончательно продрогнув, я собрался уйти, но, услышав те же шаги по наружной лестнице, передумал.
Опоздавшая вошла на палубу. Высокая, статная, одетая в короткое, до колен, бежевое пальто, она обращала на себя внимание. Появление в последний момент, темные, не по сезону, очки вызывали интригу. Платок, скрывающий волосы и часть лица, съехал на бок. Женщина прошла мимо, оставив за собой легкий аромат от Dior. Миг и в соседнем suite вспыхнул свет, окна других кают пугали темнотой. Я и незнакомка оказались одни в первом классе.
Отработав винтом, судно отчалило. Подошел стюард и предложил сделать заказ на ужин.
Ресторан располагался на верхней палубе и напоминал гостиную. Из пяти столов накрыли два. Она уже ела. Пожелав приятного аппетита, я сел за другой стол, напротив. Приподняв уголки губ, дама кивнула в ответ. Теперь я мог рассмотреть ее. Светлые волосы, лишенные косынки, мягкими волнами струились на плечи, бирюзовое платье с брошкой и косым вырезом плотно облегало массивную грудь, лицо, несмотря на возраст, выглядело свежим и ухоженным. Ей могло быть и сорок, и за пятьдесят. Ботокс и гиалуроновая кислота спутали все карты.
Ела она не спеша. Пробуя блюдо, женщина внимательно смотрела в тарелку. Иногда в сторону от нее летел яркий блик. Это сверкал большой бриллиант на безымянном пальце. Ужин долго не приносили, и я с интересом косился на незнакомку.
Если вам приятно на меня смотреть, сядьте ближе, не выдержала она, разглядите в деталях.
С удовольствием! я пересел к ней, и стюард принес второй прибор. Как обращаться к вам?
Анель. А вас как зовут?
Я представился и для начала спросил:
Знаете перевод вашего имени?
Нет, тень смущения пробежала по ее лицу.
С греческого «светлая», у арабов «везучая», и подумал: «Имя, конечно, наврала!»
Принесли мой шницель по-венски.
Любите мясо?
Вы тоже, смотрю, не вегетарианка, я указал на турнедо шамбор на ее тарелке.
Не хочу рыбы, когда вокруг столько воды. У меня талассофобия.
Моря боитесь? Что же заставило плыть в такую ненастную погоду?
А вас? она задала встречный вопрос.
Давно хотел в Крым, а тут командировка в Сочи. До Ялты по-другому не доберешься. Авиарейсов нет, и этот пароход последний, наврал я.
Исчерпав тему погоды и обсудив ужин, мы замолчали. Разговор не клеился, она не договаривала.
Покончив с десертом и поблагодарив ее за компанию, я встал из-за стола.
Анель остановила меня:
Предлагаю продолжить вечер в салоне. Я разузнала он где-то здесь. Только ненадолго схожу в каюту, сменю casual на что-то соответствующее.
Выпьете что-нибудь?
Спросите граппы, если нет обойдусь виски.
Мы разошлись: она к себе, а я в бар исследовать местную винную карту.
Салон в стиле «а ля франсез» находился на носу корабля. Днем, в хорошую погоду отсюда открывался замечательный вид на море, но сейчас большие окна пропускали лишь черноту ночи и монотонный стук дождя. Помещение оказалось уютным. Мягкие диваны, репродукции картин импрессионистов, цветы в вазонах создавали камерное настроение послеобеденного релакса.
Она и бармен вошли одновременно. Винтажное платье в пол преобразило ее. Кольцо с крупным жемчугом сменило бриллиант, такой же перламутр облегал шею, уводя взор от глубокого декольте. Наполнив бокалы, бармен оставил нас. Я указал на одну из картин Эдуарда Мане:
Вы схожи с «Олимпией»!
Произвожу эффект доступной женщины? Уподобляете меня куртизанке? она сделала глоток и лед в ее хайболе мелодично зазвенел.
Это заблуждение. Натурщицей Мане выступала художница Викторина Меран, а проституток рисовал Лотрек. Я же имел в виду только жемчуг на ваших шеях. В остальном «Олимпию» вы затмите.
Ловко вывернулись, и за комплимент спасибо, она кивнула на картину. Глядя на нее, вспоминаю прошлое. Когда-то я встречалась с живописцем. За манеру письма друзья прозвали его тоже Мане, хотя он изображал обнаженных только со спины.
Вдохновляли его?
Наверное. Мою задницу он рисовал часто.
Принадлежите к богеме?
Что вы! Я врач, а познакомились в Сочи.
Расскажете?
Жизнь тогда шла наперекосяк. Муж изменил, ушел к другой. В больнице, где работала, денег не платили, маленький сын на руках. Устала от всего и поехала нервы подлечить. Примерно в это же время. Убивая вечер, пошли с соседкой по номеру в ресторан. Заведение, в отсутствие отдыхающих, оккупировали местные. Играла лезгинка, на танцполе резвились хачики, и внимание привлек один из них. Танцевал он божественно! В нем двигалось все! Каждый сустав, каждая мышца худощавой фигуры учувствовала в этом зажигательном танце. В такт музыке, он резко вскакивал на мыски и, вскидывая вверх руки, издавал мощный, гортанный крик. Ноги кавказца в красных мокасинах молнией неслись по залу. Как завороженная, я следила за ним. Грянул финальный аккорд, и музыка стихла. В оцепенении я привстала. Парень заметил меня и подошел.
Понравилось? спросил он, тяжело дыша.
Очень!
Танцевать любишь? Поедем со мной, не пожалеешь! Жди на улице.
Я кивнула и, взяв сумку, поднялась из-за стола.
Ты с ума сошла? пытаясь задержать меня, прошипела компаньонка. В каком ауле тебя искать?
Как под гипнозом я вышла из ресторана. На улице моросило. Меня трясло, то ли от сырости, то ли от сильнейшего желания почувствовать в себе эту необузданную мужскую плоть. Прошло минут пятнадцать он не выходил. Холод и дождь немного отрезвили и, вспомнив, что забыла ключ, вернулась обратно. За столик уже присели двое курортников. Злорадно посмотрев на меня, Наташа указала в дальний угол. Там с парой блондинок, сидел тот, кому я собиралась отдать всю себя. Что пережила словами не передать. Обида, унижение, неудовлетворенная похоть смешались в крутой коктейль.
Дальнейшее помню плохо. Соседка, увлеченная кавалером, пыталась навязать мне второго. Им и оказался Мане. Не отвечая на его комплименты, я смотрела на кавказца, однако тот не оборачивался.
Он тебе нравится? спросила Наташа.
Кто?
Как кто? Не хачик же художник!
Не знаю, протянула я, когда поняла вопрос.
Слушай, подруга! Ночевать он будет у нас. Я к своему иду, а они живут вместе. Потерпишь!
Дождавшись, когда пара ушла, Мане подсел ближе и, обняв за плечи, вкрадчиво прошептал:
Надеюсь, мое присутствие вас не смутит, и с пафосом добавил: Я, как верный пес, буду охранять ваш покой и сон!
Так и сделал? съерничал я.
Отбивалась не помогло: настойчивым оказался. Утром стало все равно, с кем, и я отдалась! Знаю, поступила аморально, но затем полюбила его.
С латыни мораль переводится как «традиция». Время идет, устои меняются. Что раньше считалось безнравственным, сейчас норма жизни, хотя порог искушения у всех разный.
У меня его вообще нет! она звонко рассмеялась. Непонятно в кого. Родители заводские. Городок маленький, все на виду, и держали меня в строгости, как пример другим. Музыкальная школа, уроки, никакой личной жизни. Зато когда в Тверь учиться уехала, сразу же от невинности избавилась.
Как так?
Пошла на дискотеку. Одна. Девчонки нарасхват, а ко мне не подходит никто, только пялятся. Уже тогда пятый номер носила. Досада взяла, и я к дежурному менту пристала. Дома ему водки налила
И как?
Ужасно! Когда он понял, что девка я, на грудь сдрочил. Измазал всю. Появился комплекс. Года два никого не подпускала, Анель задумчиво посмотрела в окно. Улыбка на лице попутчицы исчезла. Я падшая женщина! и она сделала большой глоток.
Ее история захватила меня, и я заметил:
Судя по вам, падали вы, зная, куда и с кем!
Не грубите! злая гримаса исказила ее лицо, однако она быстро овладела собой. Хотите расскажу правду в обмен на возможную вашу помощь?!
Окей!
Я в бегах, и этот пароход единственный шанс начать жизнь заново. Пятнадцать лет я прожила с влиятельным человеком из правительства. Он еще с Борей начинал. Фамилию не назову, она известна.
Как попали туда? «Семья» посодействовала?
Нет. Оказалась случайно, по протекции.
В каком качестве?
Как личный врач. Везде с ним с конца 90-х.