С «тревогой» мы наблюдали успехи мальчика и в конце признали: начни он треш раньше лавры победителя достались бы ему! На прощание студент сфотографировал меня и подписал фото: «Наставнику от способного ученика».
Годы брали свое, ажиотаж иссяк, и, отметив пятидесятилетие, мы прекратили гонку, но шиповки вешать на гвоздь не спешили.
Месть
Я шел пустынным берегом. Полуденный зной разогнал отдыхающих: на пляже остались самые стойкие. Увидев меня, девица приподнялась на локтях и внимательно посмотрела поверх очков. Я подошел, она смутилась. Курортный блиц успокоил ее, и на прыщавом лице появилось подобие улыбки. Искупавшись, мы вышли из воды влюбленные друг в друга. Девушка рассказала, что в Анапу собиралась с женихом-медиком, но перед свадьбой он изменил ей и торжество расстроилось. Зарыдав, она успокоилась лишь в постели. После секса девица вскочила на кровать и заорала в угол комнаты кому-то невидимому или виртуальному:
Доктор, теперь и у тебя рога!
Разгневанная гарпия упивалась местью!
Жора
Жора, мужичок за семьдесят лет, работал у меня завхозом. Грек по национальности, он всю жизнь провел на курорте и его мужской судьбе могли позавидовать многие. Излишества довели Жору до коронарного шунтирования и даже, лежа на операционном столе, он пообещал себе, что не пропустит ни одной юбки, если, конечно, выживет.
Операция удалась, и завхоз в меру немолодых сил выполнял данное слово.
Помимо работы в моих «Зорях», Жора владел и своей базой отдыха, куда часто приглашал меня «оценить» новый заезд.
В очередной раз я пришел к нему. Наступал вечер. Отдыхающие шумно отмечали приезд, в баре громко играла музыка, и феромоны носились в воздухе. Официантки, зная вкус хозяина, подсадили к нам новеньких из Ярославля. Девки понравились Жоре. Он шутил, травил байки, не забывая подливать вино женщинам. Те, смакуя букет, манерно закрывали глаза, хвалили и смеялись в ответ. Вдруг заорал Лепс про рюмку водки. Смутившись, барышня достала телефон:
Алло. Повтори, не слышно. Здесь музыка Сейчас отойду и она растворилась в темноте.
Пришла чем-то озадаченная. Жора продолжал веселить нас. Лепс из дамской сумки прорезался снова. Извинившись, женщина ушла. Вернулась не на шутку расстроенная и в слезах.
Что случилось? участливо спросил завхоз.
Подруга пояснила:
Муж ревностью изводит. Напился, гад, и чудит! Музыку в телефон услышал и напридумывал!
Тяжело тебе! Жора пожал руку страдалице.
Девочки принесли новую бутылку, и разговор, под неумолкающий рингтон Лепса, обрел новую тему.
Откуда он взял? Повода не даю! Кроме него нет никого! Выпьет и как шальной! жертва Отелло, меняя платки, ревела белугой.
Ты возьми и сделай, масла в огонь подлила товарка. Раз веры нет!
Интересная альтернатива! Жора благодарно посмотрел на союзника.
Вы что предлагаете?! возразила женщина. Как можно? Никогда не сделаю!
Вечер становился скучным. Отелло звонил и звонил. Жора подливал дамам уже коньяк.
Нью-Дездемона напилась и уже не плакала:
А, собственно, почему бы и нет? Приеду все равно драться полезет. Так хоть за дело получу и вспомнить что будет!
Закрепив решение еще бутылкой, завхоз увез бабу в придорожный мотель.
Среди Жориных пассий особо выделялась Наташка, директор школы из Екатеринбурга. Как женщина порядочная, в Анапу она привозила всю семью: детей и мужа.
Оставив их на пляже, она уходила за фруктами и встречалась с Жорой. Через час, довольная и счастливая, с дарами из Жориного сада, возвращалась обратно. Ничего не подозревающий муж, лопая сливы и персики, хвалил витамины.
Неожиданно Наташка перестала ездить на юг. Пропустила год, второй Жора позвонил ей, а потом, не в силах пережить новость, сразу мне.
Выяснилось следующее. Наташке подарили современный велосипед с кучей передач и рычажков. Осваивая презент на даче, она стала замечать, что узкое седло натирает ей там, где надо, доставляя приятные ощущения. Она стала ездить больше и однажды чуть не упала с велика, достигнув оргазма.
Участь велосипеда определилась сама собой. Теперь двухколесный друг заменил ей всех, но ревнивый муж думает, что она ездит к любовнику!
Чудная
Лето в том году наступило рано. В мае санаторий забили социальщиками: инвалидами и мамками с детьми. Для организации их досуга на кампобазе открыли кафе, и я зашел посмотреть, как там. Санаторий ужинал. В пустом зале девушка тянула пиво.
Чудная
Лето в том году наступило рано. В мае санаторий забили социальщиками: инвалидами и мамками с детьми. Для организации их досуга на кампобазе открыли кафе, и я зашел посмотреть, как там. Санаторий ужинал. В пустом зале девушка тянула пиво.
Не возражаете? я подвинул стул и присмотрелся. Чуть за тридцать. Платье-стрейч с трудом прикрывало тело и заманчиво облегало выпуклости.
Пытаясь завести разговор, я рассказал анекдот, однако лицо соседки осталось невозмутимым. Пара шуток также не достигли цели, и я понял причину: телка страдала явной задержкой развития. Любопытство взяло верх, и я под столом погладил ее ногу. Реакции не последовало, и только когда, обнаглев, я полез дальше, она заерзала.
Пойдем со мной! сказал я ласково.
А ты «Девятку» еще купишь?
Куплю! и, взяв пиво, мечтая каждый о своем, мы вышли из кафе.
Дома она сразу разделась и уселась с бутылкой на постель. Плотная фигура производила хорошее впечатление. Небольшие сиськи торчали упругими пирамидками, широкие бедра возбуждали, а полумрак комнаты благоразумно скрывал олигофрению. Телка допила, и я разложил ее.
Потом все повторилось: она пила, я терпел, а затем трахал. Не капризничая, девка делала все, что я хотел и ждал от нее.
Sex in collusive продолжался до конца недели, оставив в коридоре два ящика пустой тары.
Амнезия
Проводив наложницу, я вышел в люди. Пляж порадовал девками, интересом ко мне и отсутствием других мужчин. С кого начинать, значения не имело, и я подошел наугад. Подруги отличались друг от друга. Одна крупная, высокая, с тугой русой косой между больших грудей, другая обыкновенная. Они пили вино. «Большая» держалась молодцом, а вторую порядком развезло. Выбрав доступную, я переоценил пьянчужку. Переход «через Альпы» оказался фатальным: упав между дюн, девка уже не встала. Беззащитность возбуждала, баба лежала в ауте, и моя белая задница резво замелькала над барханом. Подруга с интересом болела за нас. Секс «добил» ее, и я благородно оттащил алкашку в корпус.
На следующий день в дверь постучали. На пороге стояли вчерашние знакомые. «Любимая» смотрела зло, вторая улыбалась.
Ты меня вчера трахал? сходу спросила она.
«Большая» хихикала.
Почувствовав незримого союзника, я возразил:
Конечно нет! Только довел тебя.
Полная амнезия! Помню, как блевала, и все!
Когда она ушла, «большая» рассмеялась:
Вечером жди, силы копи! и добавила: Не понравится все расскажу ей! Не отвяжешься!
Шантажистка! улыбнулся я, погружая ладони в мясистую грудь женщины.
Форс-мажор
Стояла середина лета. Жара сводила отдыхающих с ума: они хотели зрелищ, вина и секса. Лежащая рядом девушка исключением не являлась. Хормейстер детского хора, она приехала на фестиваль и в свободное от выступлений время пыталась наладить личную жизнь. Вопрос в лоб «С кем вы, мастера культуры?» расставил точки над i, и вечером нетрезвая хормейстер оказалась в моей постели. Девица недавно развелась, изголодалась, и ночь обещала быть томной. В самый неподходящий момент за стенкой послышалось шипение, за ним хлопок и нарастающий звук водопада. Бросив любимую, я побежал в душ. Из «Аристона» хлестало вовсе стороны.
Иди сюда! заорал я.
Зачем? недовольно хныкнула телка, обломавшись с оргазмом.
Держи таз и лей в поддон!
Я побежал перекрывать, а вернувшись, застал голую хористку, добросовестно черпающую воду.
Пол высох, мы улеглись, и долгожданный секс победил форс-мажор.
Лаборантка
Сентябрь принес холод и дожди. Непогода задержалась, и поезда увезли в осень толпы обезумивших от жары отдыхающих. Однако тепло и женщины вернулись на пустые пляжи. Наступившее бабье лето давало шанс новым незатейливым отношениям. Предчувствия не обманули. Неподалеку, ковыряясь в песке, топталась тетка за сорок. Модный купальник, стринги и загорелая попа возбуждали. Разговорились. Приглашение она выслушала с понимающей улыбкой, и спустя час мой диван заскрипел.
Голая она не возбуждала. Противным и желеобразным оказалось все, до чего принято дотрагиваться в подобных случаях. Из душа услышал:
Не выбрасывай презерватив!
Оставишь на память?
Нет. Я медик-лаборант. В сумке реактивы, и я возьму тебя на инфекции. Если здоров можно и так.
Я офигел. Взять на пляж химическую лабораторию могла или шизофреничка, или очень дальновидная женщина! Я склонялся к первому и впредь чокнутую лаборантку обходил стороной.