Дед сделал жест, который я видел несчетное количество раз на плакатах моей
социалистической родины.
Как говорится вперёд и с песней!
И на мою долю купи. посоветовал голос Эмира.
Страсть к стяжательству взяла верх. В течении жизни, работая в разных ответственны должностях Министерства тяжелого машиностроения, я получал немалые деньги, но ничего не скопил жил на широкую ногу, ни в чём себе не отказывал и в итоге на счету у меня оказался устойчивый ноль. Понимая, что делать здесь, в потустороннем мире, мне пока нечего, я оценил предложение деда и решил посетить Землю.
На следующий день с утра мои провожатые доставили меня в зимнюю Москву на отдалённую аллею парка им. Горького. В столице было девять часов. До открытия магазина оставалось немного времени и я, оставив дела и Эмира отдыхать на лавочке, отправился на угол «Петровки» и «Неглинной». В городе выпал первый снег, горожане переодевшись в зимние одежды, проходили мимо меня, косо поглядывая на мою лёгкую курточку, парусиновые штаны и сандалии. Выйдя из метро, я бодрым шагом пересёк улицу и вошёл в только-что открытый магазин, где сидел скучающий продавец в очках с круглой оправой. Я подошёл к витрине, где у меня сразу разбежались глаза от разнообразия товара: здесь были крючки разных цветов и размеров, кованные и штампованные, двойные, тройные
Что нибудь выбрали? Вам помочь? спросил, оживившийся при моём появлении, продавец в летах и, видимо, с большим опытом торговли.
Мне бы крючки, промямлил я беспомощном поглядывая на витрину и прикидывая, что именно из снастей выбрать, чтобы приобрести наиболее выгодные для обмена.
Какие именно вас интересуют? спросил торговец, поправляя очки и глядя вместе со мной на витрину.
Давайте двести штук разных. решил я и, приготовив деньги, подумал «Какие-нибудь, точно понравятся».
Продавец удивлённо посмотрел на меня и спросил:
Вам, по десятку каждого вида?
Давайте так..
Пока он отсчитывал товар и запаковывая крючки в маленькие пакетики, я смотрел на блёсны, лежащие тут же на витрине и одна из них, в форме золотой рыбки, приглянулась мне, и я решил добавить её в заказ.
В парк я вернулся через два часа и ещё издали, подходя к аллее, где расстался с дедом и Эмиром, увидел, стоящих рядом с ними двоих персонажей в знакомой, чёрной-стальной, как воронье крыло, униформе, полицейских. Ситуация была бы банальной, если у тебя есть паспорт и нет запаха эфира, который преследует любую потустороннюю личность и словно пуповина тянется шлейфом через миры и Астральные пространства к месту, где ей положено быть. Мои спутники что-то пытались объяснить представителям закона, но консенсуса между сторонами я не заметил и, поэтому, ускорив шаг, переключил внимание патрульных на себя.
Командиры, ну зачем вы привязались к мирному контрабандисту и давно умершему старику? крикнул я и неожиданный наезд озадачил молодых представителей закона. Нагловатый блеск в глазах полицейских, сменился удивлением, смешанным с некоторым замешательством. Нехорошо, ой, как не хорошо! продолжал я, не теряя преимущества, вызванного моей наглостью и отчаянно делая знаки своим спутникам, показывая, что пора делать ноги. Я видел, как, очнувшиеся от растерянности патрульные пришли в себя и сжали свои дубинки, приготовившись пустить их в дело. Один из них расстегнул кобуру и угрожающе предложил.
Прошу всех немедленно пройти с нами, для выяснения личности.
Ага! На счёт три крикнул я, глядя на деда и Эмира. Раз, два, три
И мы нырнули в воронку.
Глава 8
Я уже думал загребут. признался дед Михаил, когда мы оказались в знакомом астральном мире с двумя голубыми солнцами. Он перевёл дух и, посмотрев на меня, осклабился.
Ну ты шустрый, внучок! Вовремя появился. затем с интересом посмотрел на мою сумку и спросил. Как шопинг? Удачно?
Я сунул руку в сумку и достал пачку пакетиков.
Этого хватит?
Половина моя. оживился Эмир. Он протянул руки, чтобы взять свою долю, но тут же получил затрещину от деда.
Убери грабли! рявкнул родственник убирая пакетики в сумку. Делить добычу будем потом. И не обязательно как ты предполагаешь.
Я только хотел подержать.. потирая затылок, пробурчал бывший контрабандист.
Дед примиряюще похлопал его по плечу и успокоил.
Не бойся, не обижу..
Он посмотрел на горизонт. Оба солнца растворились в зеленовато желтой мути надвигающейся бури, которая сопровождала появление новой локации. Мои спутники поставили защиту «Я есмь непробиваемая броня» и выжидающе смотрели на меня, пока, я, наконец-таки, выбрал «что мне надеть» и, выкрикнув: «Я есмь электрический скат», присоединился к ожидающим меня спутникам.
Он посмотрел на горизонт. Оба солнца растворились в зеленовато желтой мути надвигающейся бури, которая сопровождала появление новой локации. Мои спутники поставили защиту «Я есмь непробиваемая броня» и выжидающе смотрели на меня, пока, я, наконец-таки, выбрал «что мне надеть» и, выкрикнув: «Я есмь электрический скат», присоединился к ожидающим меня спутникам.
Держись правее, пойдём вон той лощиной. крикнул мне дед, указывая на еле заметный, среди высоких кустарников, овражек. Я пристроился за Эмиром и наш небольшой отряд понёсся вперёд, к видневшемуся вдали кряжу. На повороте я чуть не врезался в неуклюжее существо, выпустившее мне в догонку едкую струю кислоты. Брызги её лишь слегка задели мою защитную оболочку, но этого хватило, чтобы хвост зашипел и, покрывшись пузырями, отвалился. Я увидел, как Эмир обернувшись, вопросительно посмотрел на мою защиту, но я знаками дал понять, что всё нормально.
Лощина кончилась и передо мной открылось пространство с голой каменистой почвой, на которой росли редкие чахлые кусты, по виду напоминающие терновник. Холмы, маячившие на горизонте, где находился кряж, волшебным образом исчезли, уступив место болоту, а кряж прямо на глазах превратился в островок с засохшими деревьями.
Мы на месте! констатировал дед.
Сняв с себя защиту, я подошёл к камню и, вслед за другими, коснулся его шершавой тёплой поверхности. В то же мгновение я ощутил легкое покалывание, глаза мои сами-собой закрылись и, когда вновь открылись, я увидел вокруг себя водный мир, наподобие того, что видел в фильме с Костнером. Вокруг меня сновали тёмные низкорослые личности в юбочках из пальмовых листьев, основными украшениями которых, были роскошные татуировки, выполненные с большим художественным вкусом.
Дед Михаил и Эмир, как завсегдатаи этих мест, уверенно прошли к деревне, просматривавшейся сквозь густые заросли леса и остановились у большой хижины в центре поселения. Дед ударил колотушкой по бамбуковому стволу, подвешенному над входом. Раздался вибрирующий звук, похожий на звук небольшого колокола и через мгновение циновка, загораживающая вход, отодвинулась в сторону и на пороге появился вожак деревни, который увидя знакомые лица, подпрыгнул от радости и воскликнул, потирая руки.
Пришли меняться, добро пожаловаться!
Он с интересом посмотрел на мою сумку, видимо понимая, что я и она появились здесь не просто так. Мы уселись кружком на циновки и, как положено в таких случаях, выдержали длительную паузу, перед тем, как начать деловой разговор. Папуас всё время косился на сумку и, наконец, не выдержал.
Ну что там у вас? Выкладывайте! он заметно нервничал, нервно заламывал руки и, видя, что я попрежнему медлю, нетерпеливо прогундосил: Ну давай же, не тяни козу за вымя!
Крайняя степень несдержанности выдавало в нём натуру эгоистичную и склонную к скоропалительным решениям. Поняв, что последняя фраза была адресована мне, я посмотрел на деда и тот, в ответ, утвердительно склонил голову. Тогда я, открыв сумку, зачерпнул часть пакетиков и вывалил их на циновку перед вождём. У того глаза полезли из орбит. Благоговейный восторг мгновенно охватил хозяина дома, превратив его на какое-то время в паломника веры, перед святыми мощами.
Откуда такое великолепие? очнувшись, наконец, от наваждения, проговорил потрясённый вождь.
Это наша коммерческая тайна. опередив меня, дипломатично пояснил дед Михаил.
Вождь, уже окончательно пришедший в себя, разложил крючки по размерам и цвету в отдельные кучки и вопросительно поглядел на деда.
Сколько за один? спросил папуас.
Две за маленький, три за средний, четыре за большой, ну и пять за самые большие.
Вождь кряхтя поднялся с циновки и отправился в дальний угол хижины, где покопавшись в сваленных в кучу раковинах, рыбьих шкурах и плавниках, извлёк мешочек полный жемчуга, который он, не без труда, перетащил к месту обмена.
Начнём пожалуй. усевшись на колени сказал он и стал развязывать мешок.
Дальше всё происходило, как было заведено издревле, когда белые люди торговали с аборигенами: с одной стороны дед клал на циновку крючок, а папуас, в зависимости от величины изделия, клал необходимое число жемчуга. Жемчуг уходил белому человеку, в лице деда, а крючок папуасу, в лице вождя. Обмен продолжался долго, всё чаще прерываясь на склоки, когда вождь пытавшийся жульничать, подсовывал вместо жемчуга, чёрную фасоль. К концу сделки накал страстей достиг апогея, но до мордобоя дело так и не дошло, потому, что мешочек с жемчужинами опустел и ломать копья было уже незачем. Со слезами на глазах вождь проводил нас к выходу и стал прощаться. Я взвалил на плечо потяжелевшую сумку и тут вспомнил о пакетике с блесной. Во мне, как ни странно, проснулось сострадание и, достав золотую рыбку, я протянул её вождю.