Мотивация получить все внимание мира была огромной. Съёжившись от одной мысли, что придётся просить Материю о помощи, Мысль обреченно побрела обратно по тропинке к застрявшей Материи.
Материя сидела в начале крутого подъёма и отрывала лепестки ромашки. Увидев Мысль, Материя быстро спрятала ромашку за спину, скомкала в ладони и аккуратно бросила на землю.
Мысль подошла к Материи.
В общем, нужна твоя помощь. Совсем немного, сказала Мысль.
Материя презрительно фыркнула. Но ей так хотелось подняться в гору, что она решила не устраивать разборки.
Хорошо, что будем делать? спросила Материя.
Я попробую найти более пологую тропинку, сказала Мысль. Мне не сложно. Ты поднимешься, уберешь валун от входа в пещеру и убедишься, что в пещере все внимание мира, а не твое презренное золото, нравоучительно закончила фразу Мысль.
Материя согласилась. А куда ей деваться. Не отказываться же от золота.
Мысль занялась поисками обходного пути. Несколько раз ободравшись о репей, ожегшись крапивой и получив укус белки, которая решила, что Мысль ворует ее орехи, она, наконец, нашла пологую, но более длинную тропинку к вершине горы.
В конце концов, тяжелая Материя поднялась на вершину горы, и они вместе подошли к огромному валуну. Материя уперлась в валун и, прилагая все свои силы, отодвинула его в сторону на небольшое расстояние. Но этого хватило, чтобы они с Мыслью смогли пролезть внутрь.
Мысль бросилась в образовавшийся проем. За ней, пыхтя, полезла Материя.
Пройдя по узкому, темному коридору, они вышли в большую слабоосвещенную пещеру. Единственным источником света в пещере был небольшой проем в своде, через который проникало всего несколько лучей света.
Мысль и Материя застыли у входа в пещеру, внимательно вглядываясь в полумрак.
Через некоторое время Мысль увидела, как в полумраке начинают проступать очертания множества мельчайших точек. Постепенно изображение отдалилось, и множество одинаковых точек превратилось в сплошную, почти полностью прозрачную, пелену. Затем произошел неожиданный мощный всплеск в центре этой пелены, и в ней стали распространяться во все стороны волны. Затем в пелене стали проявляться различные формы. Формы сначала были простые, затем становясь все сложнее. Некоторые из этих форм Мысль узнала.
Постепенно в полумраке стали появляться люди. Много людей. Фокус постоянно менялся, стараясь, чтобы смотрящий смог по достоинству оценить, какое же бесчисленное множество людей было в полутьме. И все эти люди смотрели на Мысль. Но не просто смотрели, а как в торжественном величии благодарные подданные смотрят на своего мудрого и справедливого короля.
Мысль была в восторге от ощущения, что именно она создала всё это и теперь получала заслуженное признание.
Материя также вглядывалась в полумрак. И вот что увидела она в отличие от Мысли. Внезапно из полумрака начали проступать силуэты величественных холмов. Затем Материя разглядела, что эти холмы состояли из чистого золота с вкраплениями драгоценных камней. Там были слитки, различные монеты, просто самородки, от небольших до огромных. Среди золота отчетливо можно было разглядеть, как блестят алмазы размером с куриное яйцо.
Материя испытывала неописуемый восторг. Но даже в таком благодатном состоянии материальность Материи напоминала о себе, и краем глаза она пыталась высмотреть, не прячется ли где дракон? Ведь не может же быть такое богатство без охраны.
Так и стояли они в немом восторге.
Но если бы сторонний наблюдатель оказался бы в тот момент в пещере, он увидел бы только красивую пещеру, заполненную полумраком с красивыми сталактитами и сталагмитами. Более внимательный наблюдатель заметил бы родник в дальнем конце пещеры. И только самый внимательный заметил бы грибницу рядом с родником.
И еще тишина, которая делала полумрак пещеры осязаемым.
И всё. Больше в пещере ничего не было.
Но Мысль и Материя были счастливы. Они получили то, что хотели.
Они взяли друг друга за руки. В состоянии наивысшего удовольствия и удовлетворения каждая из них была готова мириться с «недостатками» другой.
Неожиданно возник ветер. Откуда ветер в пещере? Он появился, чтобы развеять иллюзии Мысли и Материи.
Через мгновение Мысль отдернула руку. Материя отдернула бы руку первой, но Мысль всегда всё делала быстрее.
Раздосадованная обманом и ища возможность выплеснуть свою досаду, Мысль обозвала Материю дурой.
Сама дура, ответила Материя.
И все началось сначала.
***
«Маловато я им испытаний подкинул», подумал старик.
В следующий раз пошлю их в Гималаи, сказал дед и улыбнулся.
Внучка сразу обеспокоилась.
А ежели их гималайские медведи заломают или йети зашибут? Ну, помнишь, те, которые сказали, что они сами по себе?
Так и надо им, злорадно сказал внучек, и йетим, и этим.
Ничего, не заломают, успокоил дедушка. Ты посмотри на Материю. Там стадо медведей разбежится от испуга, увидев ее.
А как же они в гору-то такую залезут, сердобольничала внучка. Высота-то какая! Не то что наш «холмик».
Ничего, залезут, сказал старичок. Мысль что-нибудь придумает. Главное не это. Главное, это путь, по которому они должны пройти вместе. А если после Гималаев до них не дойдет, мы их на луну отправим. А то и подальше куда. Вселенная же большая.
Вот бабушка-то обрадуется, съехидничал мальчонка.
Внучка не разделяла позицию дедушки по этому вопросу. Ей всегда хотелось всех пожалеть. Вот внучек, наоборот, усмехался и говорил: «Это им еще мало, недалеким».
Вскоре дед достал спрятанную под покрывалом еще одну большую корзину грибов и вокруг троицы снова начала собираться толпа.
А легконогая Мысль, обогнав пыхтевшую Материю, бежала в город, на базар, желая предъявить претензию деду за слив недостоверной информации.
Они еще не знали, что скоро им предстоит дорога в Гималаи.
P.S.
А что ты думаешь по поводу ромашки? спросила внучка.
Уже эволюция, ответил дедушка и снова улыбнулся.
родина и здравый смысл
Во множестве точек твоих городов
Я высажен лилией в снег.
Измученный «правдой» покорных воров
И тяжестью вийских век.
Где ангелы бездны?
Где демон добра?
Сплелось всё в единую нить.
Но, главное, помнить, что по одному
Ни мне, ни тебе не прожить.
Тактика жизни
Знаешь, почему Иисус всех простил?
Почему?
Иначе ему пришлось бы стать Сатаной.
Открытость к людям. Закрытость запрещена, потому что бессмысленна. Закрытость как результат потакания внутренним комплексам, с которыми современное общество боролось уже не менее двухсот лет. Поиск взаимодействия, естественно, по интересам. Иначе долго не протянешь, мирясь с чужими и не реализуя своих. Естественно, расширение круга общения. Попытки троллить, обидеть и критиковать (по существу и не очень) воспринимать как заслуженное признание. В любом случае, со временем станет ясно, пользу вы приносите или вред. Главное делать то, что нравится. Даже еще важнее: просто делать.
С точки зрения открытой системы взаимодействующих субъектов и подсистем субъектов, содержащих хотя бы одного созидателя, вы в любом случае приносите пользу. Вы показываете (точнее, созидатель показывает путем высвечивания результатов ваших действий), как делать не надо.
В принципе, для существования естественной природной системы созидатель не нужен. В любом случае она будет существовать по заложенным в нее законам взаимодействия, время от времени «коллапсируя». А для искусственного управления системой (конечно, на основе законов взаимодействия, а точнее, их искусственного комбинирования) нужен созидатель. Кто-то же должен осознавать, что происходит с системой взаимодействующих элементов, куда она движется, и как направлять взаимодействующие элементы для поддержания постоянного развития, избегая общего коллапса.
Картина утопической империи, не так ли? Некий вождь и искусственное насаждение жестких правил взаимодействия субъектов. Все во благо общества, и во благо субъекта. Но так ли это?
Дугласа учили, что субъектам свойственны две крайности. Крайность созидания и крайность распределения. Понятно, что непосредственно в носителе, т.е. субъекте, эти крайности в своем крайнем проявлении практически отсутствуют. Различие субъектов проявляется в их индивидуальной реакции на внешние возмущающие их воздействия.
Получается, что, если право субъекта на распределение заберет система субъектов, то есть государство, и оставит им только право созидать, со временем субъекты «отвыкнут» от распределения. Будут воспринимать это как что-то несущественное, само собой разумеющееся и не смогут (в случае упадка государства) включиться в открытую структуру взаимодействия крупных подсистем субъектов.