Академия. КПП. Проверка документов. Объяснение дежурного как пройти в строевой отдел. В строевом опять полковник. В отличии от наркоматовских наглажено-образцовых тыловых полканов, этот помято-бледный с тростью, явно только из госпиталя, танки в петлицах. Извиняется. Только вторую неделю здесь, не всё ещё знает и постоянно выходит куда-то посоветоваться-уточнить. Около часа ушло на заполнение всяких-разных бумаг. После чего строевик выдаёт мне ключ от служебной квартиры. Адрес в районе Таганки. Ближний свет, ага. Подальше ничего не было? Не, ближе ничего нет. Ближайшая общага вся занята, да и не положено генерал-лейтенанту в общаге кантоваться. Так что получите-распишитесь, вот Вам казённая двушка. И не забудьте к зампотылу зайти. Нет. На довольствие меня и так поставят. Но, мне оказывается ещё продпаёк натурой положен. Зампотыл выпишет накладную и можно будет на продскладе недельный запас тушёнки-хлеба-макарон-круп получить. А завтра к восьми ноль-ноль ждут Вас, товарищ генерал, в учебном отделе. Нет, сейчас туда идти бессмысленно, со слушателями учебный отдел только с утра работает. Так что завтра там получите назначение в учебную группу и расписание занятий.
Зампотыл. Продсклад. Цельный вещмешок всякого съестного. Вещмешок правда на склад надо вернуть или финчасть из зарплаты высчитает.
И вот стоит на улице генерал-лейтенант в полушубке, на одном плече немецкий ранец с мыльно-рыльными принадлежностями, сменой белья и полумиллионным богатством, а на другом отечественный сидор с американскими консервами и советской хлебно-крупяной и прочей гастрономией. Личной машины слушателю академии не положено. Адъютанты-ординарцы остались в Стокгольме. Вот стою и думаю как добраться через пол-Москвы до своего нового дома. Торможу проходящего мимо пожилого старшину-милиционера. Тот, косясь на мой объёмно-массивный багаж, для начала требует предъявить документы. Уразумев ситуацию, довольно подробно объясняет как проехать до Таганки, где и на что пересаживаться. Иду бреду к остановке трамвая. Мужик какой-то за мной увязался. Да не, ему тоже на трамвай. Дожидаясь вагон электротранспорта успел покурить. Пустая, поначалу, остановка заполняется людьми. Наконец подходит дребезжащий вагон. Загружаюсь. Покупаю у кондуктора билет и прошу его предупредить меня о нужной остановке. Трамвай перебирается через Москва-реку по Крымскому мосту и начинает петлять по улочкам Замоскворечья. Давешний мужик выходит на очередной остановке. И чего я к нему привязался? Выходит и хрен с ним. Трамвай трогается. Бросаю взгляд назад, на удаляющегося мужика, трястись в трамвае ещё долго, вот и скучно мне, развлекаюсь, пытаюсь понять чем мужчинка привлёк моё внимание. За трамваем едет слегка помятая эмка. Эмка как эмка. Но вот она притормаживает у тротуара и мужик запрыгивает в её нутро. Знакомые подвернулись? Может быть. Легковушка резво обходит трамвай и исчезает за очередным поворотом. Трамвайные рельсы чуть погодя вворачивают вагон в тот же поворот. Пригибаюсь чтобы глянуть в лобовое стекло вагона. Эмка стоит у очередной остановки и из неё выходит мужчина. Другой. Тыдынц! Чего это за пляски? Авто уезжает, а мужик нацеливается загрузиться в трамвай. Ну его нафиг такие танцы-непонятки. Мужик заходит в заднюю дверь и сразу попадает в объятья пожилой кондукторши. Пока они там меряются-меняются мелочью-билетами, я выскакиваю из трогающегося вагона.
Ворота-подворотня. Быстрым шагом вваливаюсь во двор дореволюционного многоквартирного дома. Вряд ли двор тупиковый. Ага. Ещё в три стороны проходы есть. Иду куда ноги несут. Поворот. Ещё двор. Опять поворот. Надо на соседнюю улицу выйти. Очередной двор. Бабулька с пацаном лет десяти. Только собираюсь задать вопрос о пути-дороге, как мальчонка озадачивает меня.
Дядя, а Вы письмо от моего папы нам принесли?
Егорка! подаёт голос женщина, Ты, что не видишь, это командир, а не почтальон, и уже мне, Извините, товарищ командир. Егорка ко всем теперь пристаёт, письмо от отца всё ждёт.
На пацанёнка жалко смотреть. Вот-вот заплачет от разочарования.
А кто у тебя папка? спрашиваю.
Парень оживляется, хлюпает носом и выдаёт: Папка у меня танкист! Вот! Капитан Капитанов!
Как? вздрагиваю, бывает же такое, или мне послышалось.
Звание воинское такое капитан, серьёзно разъясняет парнишка, А, фамилия наша Капитановы. Вот!
А кто у тебя папка? спрашиваю.
Парень оживляется, хлюпает носом и выдаёт: Папка у меня танкист! Вот! Капитан Капитанов!
Как? вздрагиваю, бывает же такое, или мне послышалось.
Звание воинское такое капитан, серьёзно разъясняет парнишка, А, фамилия наша Капитановы. Вот!
Твою ж дивизию, бывает же такое
Всё-всё, Егорка не отвлекай товарища командира, бабулька тянет внука к подъезду.
Нуу, баа, может он про папку что слышал? не унимается малец.
Как зовут отца?
Александр Сергеевич.
Во блин! Бабулька внимательно смотрит на меня и от неё не ускользают мои эмоции.
Вы его знали?
Знал ли я его? Бывают конечно совпадения. Но вот так у меня в первый раз.
Это было на следующий день после того как мы освободили Ригу. Из нескольких концлагерей мы несколько тысяч военнопленных освободили. Из них же начали спешно формировать пехотные подразделения, благо и трофейного оружия было захвачено в достатке и один из лагерей оказался офицерским и не было проблем с тем кого поставить взводами-ротами командовать. На формируемые батальоны я ставил своих, бригадных офицеров, а вот ротными-взводными там назначались только что освобождённые бывшие военнопленные из офицерского концлагеря. Без проверки-фильтрации. Некогда. Всё потом. На Ригу шёл эсэсовский танковый корпус и надо было срочно крепить оборону. Поехал я тогда по позициям. Проверяю как окопы-позиции оборудуют, новые подразделения инспектирую. Очередная сводная группа готовится выдвигаться на встречу немцам для организации заслона-засады. Танковый взвод и свежесформированная пехотная рота при двух противотанковых пушках. Командир роты подбегает с докладом. Командир роты капитан Капитанов. Очень похож на актёра Юматова из «Офицеров». Бывает же такое! А, если до полковника дослужится? Фамилию менять? Улыбаюсь. Капитан мнётся, что-то ещё хочет сказать. Ну, давай выкладывай. Танкист он. Последнее место службы командир батальона лёгких танков во 2-й ударной армии. В июле прошлого года при попытке вывести оставшихся бойцов батальона из окружения был ранен и взят в плен. Вот так. В общем-то довольно рядовая по нынешним временам история.
Я, танкист, товарищ генерал, могу наводчиком в любой танк сесть, больше пользы принесу.
Слава Богу и Партии у нас в бригаде на тот момент потери в общем-то были небольшие и безэкипажной техники не имелось, разве что десяток-другой взятых уже здесь, в Риге, трофейных БТРов. Но это не для танкового комбата работёнка.
Киваю адъютанту, мол запиши данные, будем иметь в виду.
Извини, капитан, нет у меня для тебя танков. Вот отобьёмся, тогда и тебя по профилю применим, а пока давай, не подведи. Немцев надо максимально притормозить на дальних подступах.
А через несколько дней когда от немецкого корпуса отбились и к Риге подошли части Северо-Западного фронта, сижу в штабе, просматриваю донесения из подразделений о потерях, разбираю представления о награждениях, пишу похоронки. На рядовых-сержантов похоронки писали командиры подразделений, а на офицеров у меня похоронки писали штабные, ну и я сам тоже, когда время позволяло. Когда разбирал представления о награждениях натыкаюсь на знакомую фамилию. Капитан Капитанов. Умело командовал ротой при устройстве засады. Рота под его командованием уничтожила до двухсот вражеских солдат и офицеров, огнём из ПТР и противотанковых орудий рота подбила четыре танка, шесть БТРов и до десяти грузовиков. Был ранен. Один из наших танков участвовавших в засаде был подбит. После получения приказа на отход заменил убитого наводчика в подбитом танке и огнём из этого танка прикрывал отход подразделения на запасные позиции. Огнём из танка лично подбил три вражеских танка и два БТРа. Вёл огонь из танковой пушки до тех пор пока танк не был окончательно уничтожен врагом. Через несколько дней когда мы вернулись на эти позиции тело капитана было извлечено из танка и опознано. Похоронили капитана в братской могиле на окраине Риги. Комбат представлял капитана к ордену Красного Знамени посмертно. Зачеркиваю. Вписал представление к званию Героя. Только вот похоронку некуда было писать. Личное дело не успели толком завести. Где и когда родился, когда был призван, где учился есть, а про семью записи нет. Ну, ничего, данных хватает. Разберутся штабные, найдут родных капитана.