Второго выстрела не будет, сказал он. Честь удовлетворена. Оба джентльмена прекрасно выдержали испытание. Никто теперь не осудит мистера Симпсона, если тот выразит сожаление о случившемся, и никто не осудит мистера Хорнблауэра, если он примет это заявление.
Хепплуайт расхохотался.
Видели бы вы свои лица! гремел он, хлопая себя по ляжке. Важные, как коровьи морды!
Мистер Хепплуайт, сказал Мастерс, вы ведете себя недостойно. Джентльмены, экипажи ждут нас, тендер у причала. Я думаю, к завтраку мы все, включая мистера Хепплуайта, будем в лучшей форме.
На этом все могло бы закончиться. Бурное обсуждение необычной дуэли в эскадре со временем стихло, однако имя Хорнблауэра знали теперь все, и не как «мичмана, которого укачало в Спитхеде», но как человека, хладнокровно выбравшего равные шансы. Однако на «Юстиниане» говорили другое.
Мистер Хорнблауэр просит разрешения с вами поговорить, сказал первый лейтенант мистер Клэй, рапортуя как-то утром капитану.
Пришлите его, как уйдете, сказал Кин и вздохнул.
Через десять минут стук в дверь возвестил о приходе крайне рассерженного молодого человека.
Сэр! начал Хорнблауэр.
Я догадываюсь, что вы хотите сказать, промолвил Кин.
Когда я дрался с Симпсоном, пистолеты были не заряжены!
Верно, Хепплуайт проболтался, сказал Кин.
Насколько я понимаю, сэр, это было сделано по вашему приказу.
Вы совершенно правы. Я отдал такой приказ мистеру Мастерсу.
Вы допустили непростительную бесцеремонность, сэр! сказал Хорнблауэр и по-детски запнулся на длинных словах.
Может быть, и так, спокойно отозвался Кин, по обыкновению перекладывая бумаги на столе.
Спокойствие ответа ошарашило Хорнблауэра. Он пролепетал несколько бессвязных слов.
Я спас жизнь для королевской службы, продолжал Кин, подождав, пока он смолкнет, молодую жизнь. Никто не пострадал. С другой стороны, вы с Симпсоном доказали свою смелость. Вы теперь знаете, что можете стоять под огнем, знают об этом и другие.
Вы затронули мою честь, сэр, начал Хорнблауэр приготовленную заранее речь. Есть лишь одно средство смыть оскорбление!
Успокойтесь, пожалуйста, мистер Хорнблауэр. Кин с гримасой боли откинулся в кресле. Я должен напомнить вам об одном полезном флотском правиле: младший офицер не может вызвать на дуэль старшего. Причины понятны иначе слишком легко было бы продвигаться по службе. Вызов младшего старшему преступление, подлежащее трибуналу.
Oх, слабо выговорил Хорнблауэр.
Теперь один полезный совет, продолжал Кин. Вы дрались на дуэли и с честью выдержали испытание. Это хорошо. Никогда не деритесь снова это еще лучше. Некоторые дуэлянты, как ни странно, входят во вкус, словно попробовавшие крови тигры. Они никогда не бывают хорошими офицерами и никогда не пользуются любовью команды.
Вот когда Хорнблауэр понял, что бо́льшая часть того возбуждения, с которым он вошел в капитанскую каюту, относилась к предвкушению вызова. Это могла быть отчаянная жажда опасности и всеобщего внимания. Кин ждал ответа, но отвечать было нечего.
Я понял, сэр, сказал Хорнблауэр.
Кин снова пошевелился в кресле.
Я хотел поговорить с вами еще об одном деле, мистер Хорнблауэр. У капитана Пелью[4] на «Неустанном» есть мичманская вакансия. Капитан Пелью любит играть в вист, а хорошего четвертого партнера на корабле нет. Мы с ним согласились положительно рассмотреть вашу просьбу о переводе, если вы такую просьбу подадите. Я не сомневаюсь, что честолюбивый молодой офицер ухватится за возможность служить на фрегате.
На фрегате! воскликнул Хорнблауэр.
Все знали о славе и удачливости Пелью. Продвижение по службе, известность, призовые деньги на все это мог рассчитывать офицер под командованием Пелью. Конкурс на «Неустанный» должен быть огромный, такая возможность представляется раз в жизни. Хорнблауэр готов был радостно согласиться, но его остановили другие соображения.
Вы очень добры, сэр, сказал он. Не знаю, как вас благодарить. Но вы приняли меня мичманом, и я, конечно, должен остаться с вами.
Истощенное лицо обреченного человека осветилось улыбкой.
Не многие сказали бы так, произнес Кин. Но я буду настаивать, чтобы вы приняли предложение. Я не проживу столько, чтобы по достоинству оценить вашу верность. Этот корабль не место для вас. Корабль с бесполезным капитаном не перебивайте меня, измотанным первым лейтенантом, старыми мичманами. Вам надо быть там, где есть возможность продвигаться вперед. Советуя вам принять приглашение капитана Пелью, я забочусь о благе службы, а мне так будет спокойнее.
Есть, сэр, ответил Хорнблауэр.
Глава вторая
Груз риса
Волк проник в овечье стадо. Неспокойные серые воды Бискайского залива, на сколько видел глаз, были усеяны белыми пятнышками кораблей. Несмотря на сильный бриз, все корабли несли до опасного много парусов. Все, кроме одного, пытались уйти от погони. Исключением был фрегат его величества «Неустанный» под командованием сэра Эдварда Пелью. В Атлантике, за сотни миль отсюда, разыгрывалась великая битва[5]. Линейные корабли решали спор: Англии или Франции властвовать над морями. Здесь, в заливе, французский конвой подвергся нападению хищника. Судно, которое тот настигал, становилось его жертвой.
Фрегат неожиданно появился с подветренной стороны, сразу перерезав пути к отступлению. Теперь неповоротливые торговые суда вынуждены были лавировать против ветра. Все они везли провизию, столь необходимую революционной Франции, чью экономику совершенно разрушили политические катаклизмы; никому не хотелось попасть в английскую тюрьму. Фрегат настигал корабль за кораблем один-два выстрела, и новенький трехцветный флаг, трепеща на ветру, слетал с гафеля. Поспешно спускалась шлюпка с призовой командой, чтобы отвести захваченное судно в английский порт, а фрегат бросался за новой жертвой.
На шканцах «Неустанного» капитан Пелью кипел злостью из-за каждой вынужденной задержки. Корабли конвоя, подняв все паруса, разбегались в разные стороны, и часть их, если упустить время, могла скрыться. Пелью не ждал обратно свои шлюпки: после сдачи судна он просто посылал туда офицера с вооруженным отрядом, а как только призовая команда отваливала, вновь расправлял грот-марсель и бросался за следующей жертвой.
Бриг, который они сейчас преследовали, не торопился сдаваться. Не раз гремела длинная девятифунтовая[6] носовая пушка «Неустанного»: в неспокойном море трудно точно прицелиться в спешащий, надеясь на чудо, бриг.
Отлично, сказал Пелью. Он сам напрашивается. Ну так получай.
Наводчики погонных орудий сменили цель и стреляли теперь по самому кораблю, а не по его курсу.
Да не в корпус же, черт побери! заорал Пелью. Один снаряд поразил бриг в опасной близости от ватерлинии. По мачтам!
Следующий выстрел случайно или благодаря хорошему расчету был куда удачнее. Топенанты фор-марса-рея лопнули, зарифленный парус полетел вниз, рей накренился, корабль привелся к ветру. «Неустанный» лег в дрейф рядом с ним, готовый дать бортовой залп. При этой угрозе флаг пополз вниз.
Что за бриг? крикнул Пелью в рупор.
«Мари Галант» из Бордо, переводил офицер рядом с Пелью ответ французского капитана. Двадцать четыре дня как из Нового Орлеана с грузом риса.
Рис! сказал Пелью. Вернемся домой, я его продам за кругленькую сумму. Водоизмещение тонн двести. Команда не больше двенадцати. Понадобится четыре человека призовой команды и мичман.
Он огляделся, словно ища вдохновения перед следующим приказом:
Мистер Хорнблауэр!
Здесь, сэр!
Возьмите четверых из команды тендера и высаживайтесь на бриг. Мистер Сомс даст вам наши координаты. Отведите судно в любой английский порт, какой сможете, там доложите о себе и ждите указаний.
Есть, сэр.
Хорнблауэр находился на боевом посту у правой шканцевой каронады, потому, наверное, и привлек внимание Пелью. На боку у него был кортик, за поясом пистолет. Думать надо было быстро, так как Пелью заметно нервничал. Корабль подготовлен к бою, значит его рундук служит частью операционного стола, оттуда ничего не достать придется отправляться как есть. Тендер лавировал возле кормы «Неустанного». Хорнблауэр подбежал к борту и окликнул его, стараясь, чтобы голос звучал как можно взрослее. По команде лейтенанта тендер повернулся носом к фрегату.
Вот ваши широта и долгота, мистер Хорнблауэр, сказал штурман мистер Сомс, протягивая листок бумаги.
Спасибо. Хорнблауэр сунул листок в карман.
Он неуклюже перелез на бизань-руслень и поглядел вниз на тендер. Сильно качало, корабль и шлюпка одновременно почти зарывались носом в море. Просвет между ними был ужасающе велик. Бородатый матрос на носу тендера с трудом зацепился за бизань-руслень длинным багром. Хорнблауэр секунду колебался он хорошо знал свою неловкость. Вся книжная премудрость бесполезна, когда надо прыгать с корабля в шлюпку. Но прыгать было необходимо: сзади кипел от нетерпения Пелью, команда шлюпки, да и всего корабля смотрела на Хорнблауэра. Лучше прыгнуть и убиться, лучше прыгнуть и сделать из себя посмешище, но нельзя задерживать корабль. Ждать хуже всего, прыгнуть какая-то надежда. Быть может по команде Пелью, рулевой «Неустанного» дал носу корабля немного приподняться над водой. Диагональная волна прошла под кормой «Неустанного», так что нос тендера поднялся как раз в тот миг, когда корма корабля немного опустилась. Хорнблауэр собрался с духом и прыгнул. Ноги его коснулись планширя. Он качнулся, но тут бородатый матрос ухватил его за сюртук, и Хорнблауэр не рухнул назад, а полетел вперед. Даже крепкая матросская рука не смогла его удержать. Он свалился вверх ногами на гребцов второй банки, врезался в них, чуть не потерял сознание от удара о мощные плечи и с трудом встал.