Уполномочен завершить, или Полицейские будни - Тира Видаль 11 стр.


 О чем это он?  Поднял брови Макс.

 Да так, последний писк.  Отмахнулся я, и мы разом, не сговариваясь быстро собрались, кивнули друг другу на прощанье, и отправились по домам.

Рано утром мы были уже на пути к цели. Сегодня нам с погодой не так повезло, дул холодный ветер, небо хмурилось, грозившись разразиться осадками. Михалыч вел свой УАЗик осторожно, не спеша объезжая осеннее грязно-снежное месиво.

Я чувствовал себя не в своей тарелке. С одной стороны на лицо факт преступления этих Шатоловских Дягилевых, а с другой А ну, как документы их окажутся в полном порядке?

Мои коллеги молчали. Они давно изучили мои методы работы, и не лезли ко мне с расспросами, давя мне необходимую тишину и возможность для умственной работы, когда я взвешивал все мельчайшие подробности дела, строил одну за другой несколько гипотез, сравнивал их между собой и решал, какие сведения существенны, а какими можно пренебречь. Поэтому я провел время в относительном покое. Лишь шум мотора, да хруст тонкого слоя льда под колесами, давали мне понять, что я сижу не в душном кабинете, а двигаюсь с моим помощниками к долгожданной развязке этого многолетнего дела.

Придя к определенным выводам, я слегка повеселел. Если моя версия окажется правильной, все встанет на свои места. Спасибо Женьке! Надо бы побеседовать с ним по душам

 Приехали.  Услышал я голос шофера, и вынырнул из своих мыслей в действительность.  К парадному?

 Нет, нет, нет!  Схватил я его за руку.  Тормозни здесь. Дальше мы пройдемся пешком. А ты, Михалыч, встань у той, глухой стены, чтобы раньше времени тебя видно не было.

Михалыч молча кивнул, а мы с Максом, выйдя из машины, направились в обход здания к неприметной хлипкой двери заднего дворика. К счастью она была не заперта, и мы легко попали в здание.

Макс открыл дверь в гостиную, и я перепугался уж не пожар ли тут? Не опоздали ли мы с визитом?

Из закрытых дверей кухни валил густой едкий дым. В холле никого не было. Мы с Григорьевым, как по команде, прикрыли носы рукавами, и оставив входную дверь открытой нараспашку, двинулись сквозь черные клубы к источнику беспокойства.

Макс тихо приоткрыл массивные резные створки, и я, выставив вперед пистолет сделал шаг вглубь комнаты. Здесь стоял такой смог, что сквозь него еле был виден силуэт Антонины Ивановны.

Она, закутанная в неизменную шаль, с натянутым на лицо респиратором, склонилась над печкой. Над открытым огнем, хозяйка отеля держала несколько листов бумаги. Огонь охватил уже половину стопки и продолжал пожирать добычу, разгораясь все ярче. Рядом на столе образовалась большая куча, шевелящегося как змеиное гнездо, пепла, куда и полетел очередной бумажный факел. Куча полыхнула черным столбом копоти и рассыпалась сотнями догорающих искр. А Антонина Ивановна взяла следующую жертву огня.

Дымовая завеса позволила нам незаметно подобраться к старухе с обеих сторон. Увлеченная своим делом, она не заметила постороннего присутствия. Резиновая маска мешала обзору, и наши передвижения остались без внимания.

Я зажмурился, от едкого дыма слезились глаза, а легкие разрывались от боли. Едва подавив приступ кашля, я заглянул ей через плечо. Моему удивлению не было предела, старуха жгла книги, вырывая из них страницу за страницей. Разобрать, что это были за издания, я не мог, но сейчас это было неважно. Подпрыгнув к окну, я саданул по нему стоящим рядом стулом, и звон стекла, слился с воплем испуганно женщины.

 Где сын?  Заорал я, и ошеломленная, застигнутая врасплох, она указала пальцем наверх.

 Бегом туда!  Приказал я Максу, и тот стремглав выскочил за дверь. Какое-то время его шаги шлепали по цементному полу, а потом затихли вдали.

Мы остались вдвоем. Черный дым клубами вырывался наружу, очищая помещение. Я вдыхал чистый воздух, отхаркиваясь и отплевываясь, при этом не сводя глаз с Дягилевой. Она молча, зло прожигала меня взглядом.

 Что вам надо?  Наконец спросила она, словно змея, шипя и плюясь ядом.

 Хотел задать несколько вопросов.  Спокойно ответил я.

 Сейчас не самое подходящее время!  Парировала она.  Здесь немного дымно!  Ее голос, измененный респиратором, был глухим и далеким.

 Немного дымно?  Я начал злиться на нее, но старался держать себя в руках. Рано было открывать карты, тем более, что я ни в чем не был уверен.  Да здесь дышать нечем!

 Я решила сжечь все ненужное!

 Почему не сделать этого во дворе? Или кинуть в камин?

 Я решила сжечь все ненужное!

 Почему не сделать этого во дворе? Или кинуть в камин?

 Ну, во-первых, чтобы поскорее уничтожить все улики.  Раздался сзади голос Макса, позади которого часто и шумно дыша, маячил взлохмаченный Василий.  А во-вторых,  чтобы скрыть запах другого, более сильного запаха.

 И что это значит?  Спросил я, переводя взгляд с одного на другого. Все молчали.

Антонина Ивановна дрожащей рукой стянула с себя маску. Все лицо ее было перепачкано сажей. Лишь вокруг рта, по контуру дыхательного отверстия респиратора, оставалось чистое место. Какая удача! Я тут же достал бутылку, что дал мне Макс и со словами: «Уважаемая Антонина Ивановна, вы испачкались, вам надо умыться», двинулся к ней, на ходу отвинчивая крышечку бутылки. Женщина в ужасе замахала руками, выкрикивая что-то нечленораздельное, а лицо ее исказилось в свирепой гримасе. Ее сын, отпихнув Макса, ринулся на помощь матери, загораживая ее собой.

 Не надо!  Кричал он.  У нее аллергия! Она сама Я ее сам Умоется позже

 А чего тянуть?!  Я решительно отстранил его в сторону. И схватив лежавшее у плиты полотенце, обильно смочил его жидкостью. Старуха беспомощно закрылась руками, но я настойчиво отнял их от лица, и схватив ее за затылок слегка наклонил вперед. В это время, крайним зрением я уловил движение справа. Василий, выхватив из посудной вазы молоток для обработки мяса, замахнулся им на моего помощника.

 Макс,  заорал я во все горло,  сзади!

Сержант среагировал молниеносно. Он отскочил в сторону не оборачиваясь, чем возможно, спас себе жизнь. Молоток лишь скользнул по его плечу, и ударившись об пол, отлетел в сторону. В ту же секунду, сержант со всей силы врезал кулаком в лицо противника, и тот глухо хрюкнув, кулем свалился на пол, пуская носом красные пузыри. Макс тихо выругавшись, выхватил наручники, и заломив руки Дягилева за спину, защелкнул «браслеты» на запястьях.

Я вернулся к своей цели. С силой надавив на мокрую тряпку, несколько раз провел ею по лицу Антонины Ивановны.

Когда она выпрямилась, мы с Максом переглянулись. Глаза моего стажёра вылезли из орбит.

 Что это?  Ошеломленно прохрипел он, выпрямляясь, и выпуская из рук поверженного и распластавшегося на полу Василия.

Лицо старухи кардинально преобразилось. На нем не осталось морщин. Сошли и пигментные пятна, и родинки. Тонкие сухие губы превратились в пухлый розовый бантик, а нос из горбатого превратился в аккуратный курносый пятачок. Перед нами стояла, пусть и не сияющая чистотой, но вполне симпатичная молодая женщина.

 Ну и ну!  Только и сумел произнести Макс, непроизвольно потирая ушибленное плечо.  Кто это?

 Антонина Ивановна Дягилева.  Представил я красотку, пышущую ненавистью и гневом. На полу застонал Василий. Я перевел на него взгляд перекошенное лицо, вытаращенные глаза, дрожащий подбородок, по которому стекали кровавые ручейки. Казалось он вот-вот начнет плакать. Я хмыкнул. Макс причмокнул губами, закрывая рот, и обретая былую уверенность. Он возвышался над Дягилевым, и казался огромной горой, против скрючившегося у него в ногах Василия.

Я кивнул в его сторону, и Макс, приняв, мой знак, как повод к действию, одним махом поднял того с пола и усадил на стул. «Сынок» плюхнулся с каким-то мерзким квакающим звуком. По щекам его текли слезы.

 Надо бы и этого гаврика умыть.  Проговорил я.  Не ровен час, и он изменит свое обличье.

 Как сказочна жаба!  Прохрипел Макс и потянулся за тряпкой.

Я перекинул ему бутылку, и Григорьев вылил на голову Дягилева все до последней капли, а затем быстро заелозил тряпкой по физиономии химика. Грим сошел как змеиная кожа. Перед нами сидел, изменившийся до неузнаваемости человек, один в один похожий на снимок, который прислали нам коллеги из Назаровки.

 Вот так-то лучше!  Радостно потер я руки, воздавая про себя хвалу Женьке: «Этот жук оказался прав! На все сто процентов, прав! Ладно с ним мы потолкуем позже сейчас надо вызывать оперативников!

Я потянулся к телефону и коротко объяснился с Нестеровым

 Браво, Борис Петрович!  Громыхал полковник.  Премия и стол за мной!

 Не торопите события, Антон Петрович! Это успеется! Еще многое нужно прояснить.

Я отключился и повернулся к арестантам:

 Давайте проясним некоторые детали!  Сказал я, удобно усаживаясь на кресло, некогда занимаемое хозяйкой отеля.  Почему скрывались таким образом?

Назад Дальше