Это плохо? поинтересовалась я.
Это многих пугает.
Каганарту грозит опасность? Об этом вы приехали поговорить? я пристально посмотрела на каганетта.
Ваше Превосходительство Энорэт, если позволите Мне бы не хотелось начинать этот теплый осенний день с разговоров о политике и трудностях нашего положения. Некоторый рок сопутствует всем власть держащим, вы же знаете.
Зовите меня просто Ли, неожиданно произнесла я.
Амирош замер, не донеся до рта намазанного паштетом хлебца.
Так вас звали на Земле, да? В далеком Угоре вы жили под именем Лики Ву.
Слишком много имен я сменила за жизнь, видимо, вздохнула я.
Да, и ни одного настоящего, улыбнулся вдруг Амирош.
На самом деле на Земле меня звали Лилия, сама не зная, почему, сказала я.
Прекрасное имя!
Я не стала ему противоречить, решив перейти к более деловой теме.
Как дела у императора?
Не буду врать, сейчас непростое время. После того, как Изанат стал новой столицей, на нас навалилась куча проблем. Турмалон все еще гудит, как разгневанный улей, но некоторые уже пакуют вещи
Да, до меня, конечно, доходят все эти вести. Но ничего не поделаешь такова воля императора. Кроме того, с Турмалона давно было пора сбить спесь.
Амирош усмехнулся.
Не все так просто. Турмалонцы, конечно, привыкли считать себя избранными, но не стоит забывать, что город крупный экономический и политический центр. Назначение новой столицы уменьшит приток средств, а это огорчит как купцов, так и местных чиновников. Да и простому люду придется несладко.
Но авторитет Атамурлана непоколебим. Может, Турмалон он и унизил, зато разом завоевал симпатии провинций, а особенно изанатцев, покачала головой я.
Что верно, то верно, вздохнул каганетт. Отрадно видеть, что вы продолжаете так верно служить Их Великолепию.
Это он сделал меня каганеттой. Кому же еще мне служить?
«И кого еще презирать?», подумала я.
Он не прогадал с выбором, Амирош оценивающе взглянул на меня. Более того, если бы Атамурлан проявлял больше интереса к происходящему здесь, он бы мог вами гордиться.
Я задумалась.
Да, вероятно, вы правы. Я полностью посвятила себя укреплению этих земель. Так же, как он посвящает себя укреплению империи.
Вы во многом с ним схожи. И к этому многому относятся свободолюбие, независимость и граничащая с безумием смелость, произнес Амирош. Поэтому вас, как и его, одновременно боятся и обожают, ненавидят и преклоняются перед вами. Очень непростой путь.
Вы снова намекаете на сложность моего положения. Не ходите вокруг да около, я привыкла говорить прямо, чуть раздраженно отметила я.
Встав из-за стола, я откинула назад ворох косичек. Их было тридцать четыре, и они делали меня еще более похожей на дикарку. Но так волосы меньше мешали, требовали меньше ухода, а у меня порой не было времени даже на такие мелочи.
Скользнув взглядом по лицу каганетта, я направилась на второй этаж. Амирош молча последовал за мной, знаком велев своим слугам оставаться на месте.
Мне захотелось свежего воздуха, поэтому я расположилась в плетеном кресле на террасе с видом на реку. Мое окружение менялось так же быстро, как и настроение. Амирошу я жестом предложила занять соседнее кресло.
Итак, слушаю, распорядившись принести чай, я посмотрела каганетту прямо в глаза.
Ваше Превосходительство, это слишком серьезный и деликатный разговор, отведя взгляд, произнес Амирош.
Меня не смущает ни то, ни другое.
Кажется, у Амироша кончилось терпение.
Так и быть, буду говорить прямо. Ваше положение и впрямь под угрозой. Как вы понимаете, в начале правления Атамурлана считали самодуром, молодым самоуверенным мальчишкой. Законодательный Совет Турмалона терпел его выходки и многое прощал. Тем более что в столице император почти не появлялся. Когда приехали вы и стали править каганартом, это был не первый, но показательный знак для старой знати. Постепенно они поняли, что Атамурлан меняет облик империи, вводит свои порядки, ни с кем не считаясь, и он давно уже не мальчишка, а зрелый и умный правитель.
Каганетт пристально посмотрел на меня. Я молчала, глядя на несущийся речной поток.
Когда же Атамурлан перенес столицу, продолжил Амирош, это стало последней каплей. Представители древних аристократических родов, заседающие в Совете, осознали, что их практически лишили власти, и теперь они ни на что не влияют. Чаша весов резко накренилась, и не в их сторону.
Боитесь, что они сорвут свой гнев на мне? поинтересовалась я.
Вы для них загадка, каганетта. Они не раз пытались подослать к вам разных людей: помощников, соглядатаев, слуг и все без толку. Но вы приблизили к себе многих Милоа. И это определило их мнение о вас.
Среди аристократов тоже есть приверженцы учения Милоа. Они склонны поддерживать меня в некоторой степени, неуверенно произнесла я.
Амирош немного погрустнел.
Возможно, так и есть, но власть Совета куда больше. Вот-вот грянет война, Ваше Превосходительство. И первой целью станете вы.
Внутри меня все сжалось, но я не подала виду.
Император вряд ли придет защищать меня, грустно усмехнулась я, глядя в сторону.
Император не может разорваться на всех. Но у него много верных слуг, произнес Амирош.
Я снова повернулась к нему.
Так он послал вас помочь мне защитить клочок земли, со всех сторон окруженный врагами?
Не со всех. Не стоит забывать, что к юго-востоку от вашего каганарта расположены мои земли, каганарт Курован, улыбнулся Амирош.
Ваш дядя, наверное, в страшном гневе неожиданно ляпнула я.
Каганетт рассмеялся.
У нас с ним не сразу наладились отношения, но дядя отнюдь не глуп. Ему невыгодно враждовать со мной сейчас.
Но если вы объединитесь со мной
Мне он ничего не сделает, покачал головой каганетт. Курован много значит для нашей семьи, а еще больше значит честь Бивир Куров. Но он может двинуть войско на ваш каганарт, даже если его станут защищать мои же войска. Этим он пожертвует.
Придется отбиваться, вздохнула я, изо всех сил делая вид, что держу ситуацию под контролем.
Амирош откинулся на спинку кресла. Какое-то время мы молчали, глядя на открывающийся с террасы пейзаж.
Перед отъездом мы долго беседовали с императором, сказал наконец Амирош. Я считал его затею неосуществимой. Он же верил в меня, убеждал хотя бы попробовать. Признаться, я сильно смутился. Это политика, госпожа. Мы думали о том, как смягчить гнев Турмалона и уберечь ваш каганарт от возможных мятежников.
«Вы думали о моем каганарте, как это мило», хмыкнула про себя я, но вслух ничего не сказала.
Вывод, к которому мы пришли, очевиден для наших обстоятельств. Для нашего мира. Но Атамурлан сразу предупредил меня, что для вас он будет, скорее всего, неприемлем.
Потому что я землянка? усмехнулась я.
Амирош кивнул.
Но именно это и дает надежду, что вы здраво оцениваете сложившуюся ситуацию и сможете разумно отнестись к моему предложению, серьезно произнес каганетт.
И что вы предлагаете? спросила я.
Есть лишь один способ избежать кровопролития, угомонить Совет и оградить вас от опасности. Объединить наши каганарты.
Мои брови слегка приподнялись.
Хотите забрать мои земли пожалуйста. Вам ничего не стоит присоединить их к своим владениям. Один указ императора, и
Нет. Такое топорное решение вызвало бы непонимание. И поставило бы под удар дядю, а уж лучше пусть во главе Совета стоит он, чем кто-то другой. Мы связаны родственными узами, каганетта, и это обязывает нас обоих быть очень осторожными. И император прекрасно это понимает и знает, как этим воспользоваться. К тому же, лишение вас титула вызвало бы возмущение среди Милоа. Я был уверен, что за несколько лет они приберут к рукам эти территории, но вам каким-то чудом удалось сохранить их лояльность и одновременно верность императору. Это хрупкое равновесие следует сохранить как можно дольше. Мы не можем так рисковать.
Возможно, если хорошенько продумать все детали неуверенно начала я. Каганетт поднял руку.
Есть более простой и честный способ. Политический ход все уладить разом, бескровно объединить наши земли, а заодно заткнуть особо крикливых членов Совета.
Я вопросительно взглянула на Амироша. В глазах мелькнуло понимание.
Брачное соглашение, вымолвил каганетт, невольно понизив голос.
Логично. До боли просто и логично. На мои земли зарятся так же, как и на меня саму. За последние годы ко мне не раз приезжали представители знатных семей все как один обходительные и льстивые, похожие на павлинов. И я прекрасно понимала, чего они пытаются добиться. Некоторых я жалела и мягко отваживала, но парочка довела меня до белого каления. Уверена, именно они распространили слухи обо мне как о неуступчивой дикарке.
Да и у Атамурлана могли возникнуть сомнения в моей верности. Все же я все эти годы близко общалась с Милоа, а на его письма отвечала весьма холодно. К тому же у него не было гарантий, что со временем я не влюблюсь и не выйду замуж за человека, для него невыгодного. Императору просто повезло, что мое сердце оказалось настолько закрытым. Иногда меня посещала горькая мысль, уж не специально ли он так обошелся со мной четыре года назад, чтобы я до сих пор смотрела на большинство мужчин как на врагов?